Единственный плюс — Паук об этом ничего не знал.
— Решайте быстрее, что будете делать. Восстановление уже почти закончилось, и кто знает, сколько у него будет сил, когда процесс завершится. — Рейчел надеялась, что Паук черпает сведения о вампирах из фильмов. Если это так, то ее прием может сработать. По крайней мере, судя по тому, как сжались удерживающие ее руки Паука, догадка оказалась верной.
Рейчел не могла видеть его лица, но чувствовала недоумение противника.
— Ты пытаешься мне помочь?
Рейчел заставила себя расслабиться и изобразила безразличное пожатие плечами.
— Верьте или не верьте, но я как раз собиралась улизнуть из дома, когда вы вломились, — честно сказала она. Она собиралась не улизнуть, а прогуляться, но об этом говорить не стала. Встретившись взглядом с Этьеном, она почти пожалела о том, что не стала уточнять, для чего именно хотела выйти из дома. Рейчел совсем не хотелось расстраивать его еще сильнее, но она заставила себя продолжить: — Я была вынуждена остаться здесь после того, что произошло в морге. Я хотела дать знать моим родственникам и друзьям, что со мной все в порядке, но позвонить им я не могла…
Все это так, сказала она себе, почувствовав, как горло сдавил нервный смешок. Она действительно была вынуждена остаться здесь — по крайней мере, до той поры, пока не научится контролировать свои зубы. И действительно, позвонить кому бы то ни было она не могла. И ни к чему было уточнять, что она сама так решила.
— Поэтому я подыграла Этьену и дождалась, пока он уснет. Я уже собиралась выйти из дома через кухню, когда услышала, что в доме кто-то ходит, — продолжила она. — Вы сорвали мои планы.
На Этьена было жалко смотреть, но она заставила себя отвести от него глаза. Она ждала, пока Паук переварит ее слова.
— Если все так, то почему ты не ушла? — недоверчиво спросил Паук. — Зачем осталась и попыталась его спасти?
Рейчел пожала плечами:
— Совесть замучила. Я не могла позволить вам расправиться с ним спящим после того, как он вернул меня к жизни. Ведь это вы нанесли мне смертельную рану. — Она сделала ударение на последнем предложении, надеясь, что он вновь почувствует себя виноватым. И, когда увидела знакомое выражение в его глазах, решила дожать: — Спасибо вам за это, кстати. Вот уж никогда не мечтала стать кровососом, даже передать не могу, как я рада тому, что теперь до конца дней приговорена к ночным сменам.
Паук болезненно поморщился.
— Простите, — с сожалением сказал он, а затем перевел взгляд на Этьена. — Ну и как нам выбраться отсюда?
Рейчел обдумывала варианты. Она ни на минуту не поверила в то, что Паук теперь считает ее союзницей. Скорее всего, он ее проверяет. Если ее ответ ему не понравится, то неприятности ей обеспечены. Но с другой стороны, она, так или иначе, была в беде. Он, похоже, возомнил себя Ван Хельсингом[3] наших дней, посвятившим себя избавлению человечества от вампирской нечисти, и Рейчел очень хорошо понимала, что он и ее включил в список. Она лишь надеялась внушить ему, что слишком глупа, чтобы это осознать, и что она поверила в то, что теперь они с Пауком на одной стороне. Поэтому она подошла к выбору ответа на его вопрос со всей осторожностью.
— Ну, я не хочу, чтобы он погиб — ведь он спас мне жизнь. Если вы действительно хотите его убить, то вам придется выбрать для этого другой день, когда меня здесь не будет, или прикончить меня и сразиться с ним — но на вашем месте я не стала бы этого делать. Он быстр, проворен и сильнее семерых смертных. Сейчас он не в самой лучшей форме, в отличие, кстати, от меня. Против нас двоих шансы у вас не слишком велики, — добавила Рейчел.
Паук слушал, и ее честное признание в том, что она не желает Этьену смерти, похоже, убедило его. Едва он успел переварить сказанное, Рейчел добавила:
— И кстати, у него в доме есть система сигнализации. Так что, вероятно, сейчас сюда уже спешат его люди. Так что времени у вас немного.
Паук, судя по всему, ей поверил. Лицо его перекосилось от страха.
— Если вы его свяжете, — продолжала она, — то он скорее всего порвет путы и сведет с нами счеты до того, как мы покинем дом. — Возможно. Но вначале ему нужно подкрепиться кровью, подумала Рейчел. — Я думаю, что лучшее, что вы можете сделать, — это запереть его в кабинете. Он снабдил свой кабинет непроходимой системой охранной сигнализации, — пояснила она. И для того, чтобы окончательно убедить Паука в своей лояльности, она добавила: — Тогда вы заодно получите возможность уничтожить его последнюю разработку.
— Надо было дать тебе умереть. — Эти слова Этьена заставили Рейчел обернуться. Она бы поздравила его с, выдающимися актерскими способностями, если бы была уверена в том, что он играет. Но в этом как раз уверенности не было. Рейчел только что призналась в том, что собиралась тайком, пока он спал, покинуть дом, и Этьен мог поверить всему, что она говорила. Нет. Он знал правду о вампирах и понимал, что она в курсе его нынешней слабости. Наверняка он догадался, что она искажает факты, чтобы спасти его.
С другой стороны, вдруг подумала Рейчел, гневаться он мог по иной причине. Что, если он не сохранил свою работу, не сделал резервную копию игры? Теперь он может потерять все, что сделал. Но в данный момент Рейчел больше волновала не его работа, а его жизнь — надо было устроить так, чтобы он оказался там, где имеется запас крови.
Да, если у Этьена действительно не хватило ума сохранить свою последнюю игру, то он мог и пожалеть о том, что спас Рейчел жизнь. Но лучше остаться в живых и обидеться, чем умереть, но сохранить игру.
Паук переложил нож в другую руку. Рейчел поняла, зачем он так поступил, только когда почувствовала на плече стальное дуло автомата. Паук целился в Этьена.
— Я знаю, что этим тебя не прикончить, но готов поспорить, что больно тебе будет, — сказал он. — Так что делай, что говорят, и мне не придется в тебя стрелять. Мы идем в твой кабинет.
Этьен испытывал смешанные чувства: облегчение, потому что в холодильнике в кабинете хранилась кровь, и ужас, потому что знал, что предложенный Рейчел план хоть и спасал ему жизнь, зато сильно усложнял ее положение. Теперь Рейчел была раз в десять сильнее, чем раньше, но неуязвимой она не была. Этьен понятия не имел, что сделает с ней Паук, когда у него будут развязаны руки, но не сомневался, что ничего хорошего он для нее не готовит. И еще Этьен боялся, что Рейчел предпримет что-нибудь рискованное, когда его, Этьена, жизни больше ничего не будет угрожать.
— Шагай! — крикнул Паук и выстрелил.
Этьен дернулся и застонал. Пуля прошила мышечную ткань и кость. Он увидел, что Рейчел попыталась вырваться, но в следующую секунду она замерла. Этьен понял почему, когда увидел у нее на шее струйку крови.
