– Яблоко, – задумчиво пробормотала Лотта. – Что же это может быть?
– Картина? – предположила Сола. – Вдруг у вас был когда-нибудь натюрморт с яблоками?
– А может рисунок на старой плитке? – выдвинула еще одну версию Юсса. – Можем позвонить бабуле и спросить.
Мы замолчали, раздумывая и прикидывая варианты. Яблоко… Что же это может быть? Правда что ли позвонить бабушке?
Я потянулась за сумкой, где лежал смарт. Но тут тишину гостиной прорезал громкий металлический бой. Часы бабушки Ингрид старательно отбивали семь раз, не опаздывая ни на секунду. И у меня в голове будто щелкнуло.
– Послушайте, – медленно протянула я. – Ведь эти часы сделал мастер Эрнст Апфель из Элварии. А с элварского «апфель» переводится как «яблоко».
Все взгляды тут же скрестились на часах. Хейден шагнул в угол и присел рядом с ними. Осторожно ощупал нижнюю часть, обхватил корпус, пытаясь сдвинуть в сторону. Тикающий монстр спасовал перед силой змея. Мужчина перетянул его поближе к камину, не оставив ни царапины на дубовом паркете.
Освобожденный квадрат пола казался гораздо более темным, чем те, что были вокруг. Мой змей опустился на колени и стал легонько простукивать его. Мы все наблюдали ним, не отрывая глаз. Ощупав и обстучав пол со всех сторон, Хейден вдруг с силой надавил на одну из паркетин. Послышался тихий щелчок, и она отскочила. Уже без всяких усилий достав остальные, змей открыл небольшую подпольную нишу и вытащил оттуда металлическую коробку вроде тех, в которых продают печенье.
– Тьериль? – позвал змей.
Судорожно сглотнув, я кивнула и забрала ее. Мои пальцы слегка дрожали. Кузины подались поближе ко мне, а Беркин так вообще будто перестал дышать, не сводя с коробки жадного взгляда. Решив не нервировать окружающих, я подцепила крышку когтями.
– Ну? – выдохнул Крис, чуть не роняя свое покрывало.
– Письма? – удивилась я.
– Письма? – неверяще ахнул Беркин.
Вся коробка была заполнена письмами. Старые марки, выцветшие печати, пожелтевшие бумажные конверты, на которых получателем значилась Ингрид Акерман, а отправителем – некто «Б». Я раскрыла один конверт и достала оттуда письмо, написанное твердым мужским почерком.
– «Моя дорогая, бесценная Ингрид. Наша разлука длится всего неделю, а мое сердце уже рвется к тебе, за океан. Тоска настолько велика, что порождает желание удержать тебя своей властью, оставить тебя для себя одного. Но я прекрасно понимаю, что соловьи не поют в клетках, пусть даже и золотых. Они лишь чахнут, теряя волю к жизни, как зачахнешь и ты, моя дорогая. И поэтому я отпускаю тебя и буду отпускать и впредь, лелея одну только надежду на то, что ты обязательно вернешься ко мне. Я буду ждать тебя, всегда и везде. Твой Б. Несвободный, но любимый и любящий».
Я закончила читать и растерянно глянула на кузин.
– Это письма короля Бернарда, – озвучила очевидное Лотта. – Те самые, которые он писал Ингрид.
– Значит, он и правда любил ее, – прошептала Юсса и моргнула. На ее глазах блестели слезы.
– Здорово, – пробормотал явно разочарованный Крис, которого романтические письма совсем не впечатлили.
– И никакой парюры? – переспросил Беркин жалобно. – Точно-точно? Вы уверены?
Я еще раз осмотрела шкатулку, осторожно передав письма Соле. Хейден заглянул в тайник и, тщательно ощупав его изнутри, покачал головой. Сосед издал то ли вздох, то ли стон, полный бесконечного сожаления.
– История о том, как поиметь проблем на ровном месте, – констатировала Юсса, глядя на него.
– Выходит, самой большой драгоценностью вашей прабабушки были эти письма? – спросила Сола. – Именно о них она писала своей подруге?
– Выходит, что так, – я вздохнула и погладила бумагу. – Ни деньги, ни украшения, ни даже дорогущая парюра. А письма от любимого мужчины. И память о нем.
На Беркина было жалко смотреть. Сегодня он пережил не просто крушение своих грандиозных планов, но и осознание того, что все это было зря. Он сам себе придумал сокровище, ради которого пошел на преступление. И теперь будет за это отвечать.
– Что ж, думаю, моя помощь вам тут больше не нужна, – сказал Хейден и развернулся к моему соседу. – А мы с вами поедем в Департамент.
Понурившийся Беркин без всяких возражений и попыток оправдаться отправился со змеем. Кристофер убежал в ванную переодеваться.
– Да, вот вам и нескучный вечер, – вздохнула Сола.
– Знаешь, Риль, – заявила Юсса, – твой сосед – идиот.
– Потому что слишком близко к сердцу принял слово «драгоценность»?
– И поэтому тоже. Но детективов в своей жизни он явно не читал. Кто ж совершает преступления так… так непродуманно и глупо? Копать под деревьями, пытаться вытащить у тебя ключи, когда запасные лежали просто под горшком. Еще и на Хейдена напал.
– Не всем дано быть криминальными гениями, – спокойно пожала плечами Лотта.
– Главное, что мы разобрались с этими странностями. И нашли причину.
Наши взгляды скрестились на коробке, стоявшей на журнальном столике. Навскидку, там лежало десятка четыре писем. Писем, полных любви, нежности и тоски.
– Что мы будем с ними делать? – тихо спросила Юсса, глядя на письма. – Спрячем обратно?
– Зачем? – хмыкнула я.
– Эти письма, конечно, историческая ценность, – заметила Лотта. – Но свет они увидеть не должны.
– Почему не должны? – поинтересовалась Сола.
– Сейчас на троне Каринтии сидит внук Бернарда. Вряд ли ему будет приятно читать переписку деда и его фаворитки. Да и вообще, не нужно ворошить прошлое. Ни Ингрид, ни Бернард не заслужили, чтобы их имена начали трепать через столько лет.
– Согласна, – кивнула я. – И поэтому предлагаю сделать вот что...
На Бронн уже давно опустилась ночная темнота. Мы с кузинами и Солой стояли в саду, возле небольшого костерка, который устроили на паре камней и старой кафельной плитке. Его жар грел нам ладони, дым щекотал ноздри, а неровный свет раскрашивал сад причудливыми тенями.
– Пусть их души покоятся с миром, – прошептала я, бросая в костер письма.
Огонь с удовольствием пожирал сухую бумагу, заставляя ее тихонько потрескивать. Но никто из нас не сожалел о том, что уничтожает историческую ценность.
– Пусть снежные духи хранят их, – вздохнула Лотта.
– И помогут найти друг друга даже в посмертии, – продолжила Юсса.
Дым спокойно и ровно поднимался вверх, рассеиваясь среди ветвей старой яблони, которую когда-то своими руками посадила наша прабабушка. На бархатисто-черном небе сияли звезды. И хоть это было немного наивно, но нам хотелось верить, что вместе со звездами на нас смотрят Ингрид и ее любимый король, которые все же нашли друг друга там, где не существует ни титулов, ни обязательств, ни чужих интриг.
ЭПИЛОГ
– Этот чемодан словно кирпичами набит, – поморщилась Юсса, вытаскивая его из багажника.
– Зато ты набрала повидла на год вперед, – улыбнулась я.
– Давай мне. – Хейден пришел на помощь и легко выгрузил все вещи на тротуар.
Два чемодана, сумка и рюкзак вместо той корзины в которой приехал Апельсинчик. Все собиралось впопыхах, потому что занятые делами давно минувших дней, мы совсем забыли о том, что гостям сегодня разъезжаться. В итоге Лотта чуть не увезла смартбук сестры, а Юсса в самый последний момент заметила, что упаковала новенький свитер Кристофера вместо своего.
– Нам нужен второй терминал, – пробормотала Сола и подхватила чемодан.
– Да, пойдемте, времени в обрез.
Сегодня мы провожали Солу и Юссу в Лурей. Лотта и Крис уехали утром, на поезде. Кузен не слишком хорошо контролировал оборот, так что им пришлось выкупить целое купе, чтобы не шокировать соседей.
Вообще Крис был страшно доволен тем, что обрел вторую ипостась. Больше ему не придется думать о медицинских школах и академиях. Минимум год понадобится на то, чтобы освоить оборот и основы ледяной магии, а уже потом он станет решать, куда идти дальше. Хейден уже нашел ему в Хермине наставника. И пригласил летом в гости сюда, в Ользен, похвастаться успехами.
