имел мансардный этаж и внушительный первый. По крайней мере снаружи он выглядел раза в два шире соседних домиков.
Внутри, увы, я осмотреться не успела — Кай бессовестно утащил меня первым делом в душ, где собственноручно раздел и вымыл, несмотря на мой смех и неактивное сопротивление, а затем мы каким-то немыслимым образом оказались сразу на мансарде и в самом центре большой кровати.
Хм, телепортация не миф?
Кай не стал включать ночник, но я и так его прекрасно чувствовала. Эти широкие плечи, эти крепкие руки, эту литую грудь и все шесть восхитительных кубиков пресса. Его требовательные губы, его чуткие пальцы, его горячий язык… и всё остальное. Закончилось время для шуток и смеха, прошло время для неуверенности и сомнений.
Настало время любви!
Никто из нас не произнёс этого рокового слова, но я всей своей сутью чувствовала, как она заполонила комнату. Тягучая, обволакивающая негой, томная — мы больше не спешили, словно могли не успеть, а наслаждались каждым мгновением всепоглощающей близости. На моем теле не осталось ни сантиметра, не поцелованного Каем, я же показала Холту, что ведьма — это не только источник головной боли, но и океан удовольствия, если найти к ней подход.
На тонком плане я чувствовала, что эта ночь стала для нас той самой, брачной, но ни капли не расстроилась. Я двадцать лет назад знала, что этот мужчина станет моим, и это произошло. Именно тогда, когда мы были к этому готовы, не раньше, не позже.
Уже светало, когда Кай в очередной раз притянул меня к себе и с хитрым видом заявил:
— Спорим, ты меня всё-таки любишь?
Ничего не ответив на это возмутительное предположение (он ещё сомневается?!), я нежно обняла его лицо ладонями и поцеловала так пылко, что для слов просто не осталось места.
Люблю, котик. Конечно люблю!
Но ты скажешь это первым.
Что это? Блажь, недоверие, то и другое одновременно? Неважно. Важно то, что Холт до сих пор не произнёс этого сам. Да, поступки говорят сами за себя. Да, я ведьма и всё чувствую. Но и слов никто не отменял!
И вообще! Яждевочка! Я хочу ласковых слов и красивых ухаживаний! Я хочу благородных поступков и щедрых жестов!
А не вот это вот всё!
Хотя «вот это вот всё» тоже не стоит исключать из программы, но и оставлять единственным пунктом в списке тоже не надо!
В общем… Кажется, я продешевила.
— Кай, — позвала его где-то через пол часика, когда думать в одиночестве наскучило, а сон даже и не думал подкрадываться. Наоборот, я ощущала себя как никогда полной сил.
— М-м?
— Спишь?
— Да-а…
— Тебе кофе в постель? — прошептала ласково.
— М-гу… — прозвучало вроде как согласие.
— А мне? — уточнила уже громче и стервознее.
— Санни… — Кай соизволил приоткрыть левый глаз и кое-как сфокусировал откровенно сонный взгляд на мне. — Тебе не спится?
— Точно, — подтвердила коварно. — Я тут подумала…
Холт прервал меня стоном и, явно переигрывая, накрыл голову подушкой.
— Э-эй?! — возмутилась справедливо и дернула подушку на себя. Кай отпустил её так резко, что по инерции она улетела в дальний угол, а сам командор уставился на меня преувеличенно бодро и внимательно.
— Да. Слушаю. Что ты подумала?
— Ой, ну тебя! — Игривое настроение пропало, и я встала с постели. — Спи.
— Санни… — за спиной раздался новый страдальческий сон, — я ни в коем случае не упрекаю тебя в том, что мы не спали всю ночь и сейчас у меня нет сил даже держать глаза открытыми. Ну что за капризы с утра? Просто скажи, что ты хочешь, и я всё сделаю.
— Спи уже, делатель, — я насмешливо фыркнула, даже и не думая обижаться, подбирая с пола полотенце — единственное, что дошло вместе с нами наверх. — Просто захотелось немного романтики, но я уже осознала несвоевременность своего желания.
— Кофе, да? — Кай со вздохом сел на кровати, недовольно щурясь на солнечный лучик, забравшийся в спальню через окно.
— Кофе, булочку, поцелуй и цветы, — согласилась с улыбкой, возвращаясь к взъерошенному шеррианцу и ласково проводя ладонью по его вихрам. — Но не сегодня. Сегодня спи, всё равно я уже встала. Просто знай, что мне будет приятно когда-нибудь проснуться именно так.
— Я запомню, — клятвенно заверил командор, когда я его поцеловала и толкнула в грудь, опрокидывая обратно в объятия одеяла и второй подушки. — Я всё… всё запомню…
Вниз я спускалась уже под его сонное сопение, посмеиваясь про себя. Но долго мне расслабляться не пришлось — внизу уже ждала работа!
На самом деле я много чего успела. Найти разбросанную по прихожей, коридору и санузлу одежду, оценить свой безобразно счастливый внешний вид в зеркале и, наконец, изучить татуировку, набравшую цвет: черный с золотом. Больше всего она походила на тропический цветок и одновременно профиль лигра, расположившись от плеча до груди в левой части тела.
Налюбовавшись на тату, я оделась и прошлась по домику, с одобрением отмечая наличие огромной общей гостиной и одной поменьше. Обнаружила кухню с мини-холодильником и чайником, а под конец изучила оба рабочих кабинета, приятно радуясь, что Кай не забыл ничего.
В целом мне всё понравилось, осталось лишь перенести личные вещи с корабля и разложить всё по новым местам, чтобы не мешать Марусе с частичной консервацией «Стремительного». Но только я об этом подумала (на часах, настроенных на местное время, ещё не было и семи), как на коммуникатор пришло встревоженное сообщение от Глафиры.
Медик просила заглянуть к ней при первой же возможности, потому что пациентам стало хуже, но диагноз до сих пор не установлен. Это было очень… Очень тревожным знаком, и я поторопилась на корабль.
Глафира обрадовалась мне, как родной, и мгновенно ввела в курс дела.
— Ещё вчера оба пациента были стабильны и их состояние не внушало опасений, но около часа назад началось нечто странное, причём у обоих одновременно: участился пульс, дыхание стало прерывистым и поверхностным, усилили работу потовые железы, а датчики зафиксировали подозрительную мозговую активность в районе гипоталамуса, мышечные сокращения и стремительное истощение организма.
— Анализ крови? Томография мозга?
— В процессе расшифровки.
Я торопливо пробежалась взглядом по бегущим строчкам, не находя в данных четкого ответа, и приблизилась к Оливеру. Всё было
