Но Оду было не обмануть.
— Ох, врешь, — сказала она, прищурившись. — Между вами связь куда более крепкая, чем тебе кажется.
— Ну и пусть, — буркнула Тони.
Но, помолчав, тихо вздохнула:
— Главное, пусть будет живой.
ГЛАВА 36, в которой Медоед, Орлео и Рести слышат музыку
Рация в машине Руиса ожила, когда агент Рести скучала за рулем. Изрядно стемнело, плохо освещенная улица, где были только склады, казалась жутковатой. Руис и Медоед ушли осматривать ряд под литерой К, от пятидесятого до восьмидесятого — длинный, кажущийся бесконечным, уходящий в темноту. Вниз, а потом вдоль реки. Фонарей тут и правда было маловато, а зачем здесь много света? Сюда после наступления темноты и грузовики-то небось не подъезжали, разве что задержатся в пути да приедут поздновато. Да и то — у грузовиков есть фары, у сторожей — карманные фонари.
Сидеть и ждать было скучно и немного страшно. Рести уже начала жалеть, что не пошла с мужчинами. Хотя должен же кто-то оставаться на месте! «Но в следующий раз, — подумала агент, — в следующий раз вот пусть Винфи сидит! А я пойду пройдусь!»
Она вышла из душного салона автомобиля и закурила. Давно было пора избавиться от этой привычки. Рести вот только недавно вычитала в журнале, что и выглядят курящие старше, и кожа вроде как темнеет и делается суше. А все равно по привычке чуть что — брала сигарету. Особенно если нервничала. Вот как сейчас — очень уж тихо было на улице. Только где-то далеко и приглушенно прозвучала музыка, будто кто-то баловался со звуком — добавил громкости, а потом испугался и убавил. Рести слегка вздрогнула и прислушалась. Музыка не повторялась, но агент Сольвинс не теряла надежды. Откуда тут быть музыке? Тем более какой-то современной, со всеми этими трескучестями и мощными басами…
Далеко ли, интересно, ушли парни? Рести вгляделась в темноту, а потом не выдержала. Взяла из машины фонарик, заперла дверцу, расстегнула кобуру на боку — чтобы в случае чего… Проверила все — и направилась в сторону нечетного ряда складов. Именно туда и двинулись Винфи с Орлео. Там, стало быть, и искать их надо. Рести услышала их голоса почти сразу, как миновала первые десять номеров.
— Медоед, — окликнула она. — Ты там?
— Я там, а вот ты почему не там? — тихо и отчетливо прозвучало от склада номер шестьдесят три.
Там как раз горел фонарь. В круг света вступили оба — и полицейский, и агент. Рести подошла к ним.
— Я слышала музыку, — сказала она.
— Тебе показалось, — ответил Медоед неуверенно.
А Руис Орлео спросил:
— Где слышали, агент Сольвинс?
— Оооой, сейчас она тебя за «Сольвинс» пристукнет, — полушутливо сказал Медоед.
— Я тебя скорее пристукну за шутовство. Человека ведь ищем, а ты хохмишь, — буркнула Рести и повернулась к Орлео. — Я слышала музыку откуда-то оттуда, может быть, от реки.
Они прошли до конца ряда, до восемьдесят первого склада — но нигде не услышали и не увидели ничего подозрительного. Проверили каждое складское помещение — некоторые только снаружи, так как там были засовы и замки. К таким лишь прислушивались, прикладывая ухо к холодным бетонным стенам и железным дверям. Отпертые склады пустовали — и нигде ни звука.
— Теперь пошли по четной стороне, — предложил Кокус. — Чего уж там… Проверять так проверять. Хоть бы Муха наш пожужжал, что ли.
Рести снова фыркнула, но Руис вдруг взял ее за руку.
— Не надо, — сказал он. — Он же тоже переживает за Лида.
— Ничо я не переживаю, — протянул Медоед, шагая чуть впереди. — Чего мне за него переживать? Подумаешь — стажер. Невелика шишка.
— Его вчера произвели в агента, — поправила Рести сухо. — Я приказ видела. Удостоверение вот еще не успели…
— А, ну другое дело, — хмыкнул Медоед. — Тогда конечно, тогда переживаю. Целого агента, хоть и в юбочке, какому-то там маньяку отдавать — это не дело. Тем более, пускай сперва удостоверение получит, а потом уже…
Он прервал сам себя, остановился на месте и повертелся туда-сюда.
— Слышали? — спросил шепотом.
На этот раз Рести чуть не сказала, что ему послышалось, но нет: слабая музыка, и в самом деле чуть громче комариного писка, звучала справа.
Они боялись дышать. Они пытались определить — откуда.
Слишком тихо. Так тихо, что было слышно, как вдалеке плещет рыба в реке и как поскрипывает где-то несмазанными петлями незакрытая дверь.
— Орлео! Вызывает Тидо! — взорвалась шипением, треском и искаженным голосом рация на поясе полицейского. — Ответь! Прием! Ярриховы погремушки, Орлео, ты там? Руис!
— Да, капитан, — сказал Руис.
В свете фонаря его лицо казалось жутковатым: ямы вместо глаз и лица, провалы на месте щек, острый нос. Но Рести встала поближе к полицейскому, чтобы не пропустить ни словечка.
— Где вы? — спросила Тидо.
— Три Угла, склады, литера К, — сказал Орлео. — Вы не вовремя, мы, кажется, что-то слышали.
— Хорошо, вы рядом. Проверьте ряд под литерой Л, — распорядилась капитан Тидо. — Есть информация, что Муха наш где-то там. Склады номер семьдесят, семьдесят один, семьдесят два.
— Ого… Ага, — растерянно пробормотал Орлео.
— Едем к вам. Без нас ничего не делайте! Конец связи.
Рести вдруг почувствовала, что ей нехорошо. Сердце так и подскакивало туда-сюда, казалось, что оно мечется внутри, от живота к горлу и обратно. Но, конечно, таких фокусов ни одно сердце бы не проделало. Просто она сейчас точно знала, что Флай уже почти погиб. Она видела, как заканчиваются его силы. Она видела его огоньком, и ей казалось, что вот-вот угаснет свеча, фитилек с секунды на секунду утонет в расплавленном воске, и останется лишь крохотная красноватая точка да слабый дымок.
И она побежала, протиснулась между плотно стоящими складскими помещениями, чтобы попасть на другую линию — перед глазами мигало ослабевающее пламя свечи, тянуло к себе, просило помочь.
— Рести, стой, лучше в обход, — крикнул сзади Медоед. — Забор же там, ну!
Забор и правда был. Хоть и не вполне ясно, для чего разгораживать линии, все равно ведь стены и двери складов повсюду.
Рести давно уже не была в форме, чтобы подтягиваться на руках, лезть через заборы и уж тем более спрыгивать в темноту. Пока Медоед пыхтел, подсаживая ее, Руис уже перебрался и протянул руки. Женщина уже беспомощно свисала, болтая ногами в воздухе — до земли оказалось не такое уж маленькое расстояние.
— Прыгай, только осторожно!
Ну уж это как получится, подумала Рести и разжала пальцы. Полицейский поймал ее, не удержался и повалился набок, опрокидывая Рести на себя, чтобы не ушиблась.
— Ох уж эти бабы, сначала лезут куда ни попадя, потом думают, — буркнул Кокус, приземляясь рядом с грацией молодого сурка.
— На себя посмотри, вы с Малышом те еще увальни, — зло, но тихо ответила Рести.
— Потом подеретесь. Идемте. Кажется, это восьмидесятые номера, нам надо пройти немного по направлению к Трем углам, — тихо сказал Руис.
В руке Рести уже подрагивал фонарик. Она почти ничего не видела вокруг. Она знала только одно: еще чуть-чуть, и будет поздно.
— Как бы не опоздать, — прошептала она.
И вот тут снова послышалась музыка — теперь самую чуточку отчетливей и громче. Музыка звала, разгоралась, крепла — и, к удивлению Рести, огонек рос вместе с нею. Откуда менталист черпал силы в этом пустынном месте? Разве что из собственного мучителя!
— Вперед, — шепнул Орлео, указывая на темнеющий рад складов.
Первым было семьдесят первое помещение, распахнутое настежь, пустое, холодное. Мусор и мелкий хлам попадались под ноги, шуршали бумажки, хрустели осколки. Возле складов напротив зияла черная выщербина на месте фонаря. Узкий луч карманного фонарика очертил серый столб без привычного стеклянного пузыря, замок на двери с номером 72. И только номер семидесятый порадовал отсутствием запоров и плотно притворенной дверью. Кажется, нашли!
Кокус Винфи уже приложил ухо к железной створке. И обрадованно кивнул, хотя сейчас музыку никто не слышал.
