Сверр молчит, только тяжело вздыхает и отстраняется, но все еще продолжает надо мной нависать. Цепляет пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. И даже отвести их не получается. Его синева затягивает вглубь, полностью освобождая мой разум от всяческих посторонних мыслей.
– Ты хочешь поговорить об этом сейчас, милая? – вздыхает белобрысый и утыкается лбом мне в висок.
Слегка поднимает голову и ведет носом у кромки моих волос.
– А когда? – пытаюсь оттолкнуть его, когда разум все же возвращается. – Ты ведь не даешь мне и слова дельного вставить.
– Ну, – чувствую кожей, как его губы растягиваются в улыбке. – Например, после нашего поцелуя.
– Какого еще поце… – только хочу возмутиться, как он затыкает меня своим ртом.
Застываю на секунду, а затем у меня все внутри взрывается, растекаясь удовольствием по всему телу. Не с первого раза, но мне удается прервать наше невольное единение.
– Сверр… – пытаюсь достучаться до него, но все портит дрожь моего голоса, выдающая мою слабость перед ним.
– Тише, волчонок, – все понимает вдруг и пальцем касается моих губ.
А затем вдруг оборачивается назад, все его тело напрягается, словно он почуял угрозу.
– Ты не вовремя, – усмехается при этом и говорит так, словно он не опасается того, кого увидел на расстоянии.
– А чего ты хотел? Чтобы я позволил зайти тебе дальше, чем это положено приличиями? – звучит мужской голос в ответ.
– Валир! – ахаю и упираюсь лбом о грудь белобрысого.
Стыдно-то как…
– Что, сестренка? Кто-то же должен блюсти твою нравственность.
– Валир! – возмущенно ахаю и поднимаю голову, выглядывая из-за плеча Сверра и грозно, как мне кажется, глядя на брата.
В этот момент грудь белобрысого трясется. Смотрю на него, а он смеется, наблюдая за моей мимикой. Не знаю, что на меня находит, но какое-то странное чувство вдруг берет надо мной вверх, и я бью ладошкой по его плечам.
– Кстати, об этом, – поджимаю губы, вспоминая об одной важной детали. – Нам нужно поговорить о браке.
– Мне нравится направление твоих мыслей, – произносит Сверр, а затем снова смотрит на моего брата: – Видишь, все прилично. Можешь оставить нас одних.
– Нет, Валир! – кричу в панике, заметив, как, мимолетно усмехнувшись, он разворачивается, идя к тропинке, ведущей к родительскому дому. – Останься!
– Сами разберетесь! – восклицает, даже не обернувшись, лишь машет рукой.
Его небрежный свист еще стоит в моих ушах, а я не решаюсь взглянуть на стоящего ко мне слишком близко белобрысого.
– Мне дышать нечем, – прикрываю глаза, делаю глубокие вдохи. – Может, отодвинешься?
И все же мне приходится поднять на него глаза, ведь он не сдвигается с места, лишь продолжает нависать, заставляя меня терять самообладание.
– Ты хотела обсудить наш брак, – хриплый шепот словно сошедшего с ума Тирольского.
Он даже дышит загнанно, словно не может мной надышаться.
– Нужно переговорить с нашими отцами, – сглатываю вязкую слюну, говорить дико тяжело, ведь я противоречу своим истинным желаниям. – Они должны разорваться соглашение о нашем браке.
Я ожидаю его безоговорочного согласия, ведь он изначально не желал этого союза. Вот только все происходит с точностью до наоборот.
– Как пятый архонт я запрещаю тебе даже думать об этом. Ты моя, Дана…
У меня вырывается истерический смешок. Какой сюрреализм. Смех начинает набирать обороты, я все никак не могу остановиться.
– Боже… – выдыхаю, когда немного успокаиваюсь.
Белобрысый все это время гладил меня по спине, никак не комментируя, а давая мне выплеснуть все эмоции.
– Что тебя так рассмешило? – наклоняет он голову набок, приподнимает мой подбородок и пытливо смотрит в глаза.
– Мне всегда было интересно, кто скрывается за личиной легендарного пятого архонта, – признаюсь, как на духу. – Кто же знал, что следующим архонтом станешь ты.
В этот момент осекаюсь, прикусывая кончик языка, ведь только что совершила оплошность. Напомнила парню о погибшем деде.
– И не только, – вдруг улыбается он, никак не печалясь, вызывая тем самым у меня облегчение. – Ты станешь женой архонта. Так сказать, из рук архонта северного края перейдешь в мои надежные руки.
На этой ноте берет мою ладонь и целует внутреннюю сторону кисти, посылая по моему телу мурашки.
– Не понимаю я тебя, – качаю головой, а затем он прижимает меня к себе.
– После ритуала я приобрел силы предков. Ко мне вернулся нюх благодаря этой силе, – снова прижимается носом к моей макушке. – Хотя мой волк понял, что мы созданы друг для друга гораздо раньше этого момента.
Его объятия дарят мне такое желанное тепло, что я просто молчу. Нахожусь в легком шоке, как все оборачивается. А затем…
– Ты исчез на целый месяц, Сверр! Бросил меня в лесу, да и… – вспоминаю, как он накосячил, снова бью по груди.
– Тише, Дана, – говорит сквозь улыбку отчего-то довольный белобрысый, поглаживая мою щеку тыльной стороной ладони. – Мне нужно было принять наследие и разобраться во всем самому.
Моя волчица вдруг снова поднимает изнутри голову и ластится, сподвигая меня на то, чтобы я потянулась к Сверру и потерлась своим о кончик его носа.
– Все равно я недовольна, – бурчу уже скорее для профилактики, хотя соглашаюсь с его доводами.
Это были несколько непростых для всех нас дней. Думаю, ему в любом случае нужно было прийти в себя.
– Идем, ты устала, – берет меня за талию и ведет в сторону дома. – Поспи. А утром тебя ждет сюрприз. Обещаю.
Смотрю на него со скепсисом во взгляде, но чувствую изможденность. Первое обращение в волчицу, бег в звериной форме – все это изрядно измотало меня, так что я не возражаю. Решаю все на время оставить так, как есть. А там посмотрим.
– Поцелуй на ночь, – тянется ко мне у самого порога.
Я же удивленно смотрю на дверь. Странно, что ни отец, ни мама не вышли на шум. А уж если папа не вмешался, это значит, что все происходит с его одобрения. И как тут выживать, когда все против тебя. Эх.
