были на втором этаже, сделать что-то действительно эффектное я не смогла бы, все ж таки не маг, чтобы без источников силы колдовать. Но вот напомнить о данном обещании — вполне.
Я сжала руки и резко развела их в стороны так, чтобы на правой остался гореть голубым светом шар клятвы. Его мог видеть даже неодаренный, и Дох напрягся.
— Это ваше обещание, — нараспев произнесла я. — Неужели вы не собираетесь его выполнять.
Шарик недовольно зашевелился, покатился от моей ладони к сгибу локтя и обратно, а грани его вытянули щипы, будто солнышко. Или еж — это с какой долей оптимизма смотреть. Дох как завороженный смотрел на меня и не делал ни единого движения. Он точно знал, что этот мягкий свет может принести ему совсем не ласковые проблемы.
В общем, с Дохом мы все-таки договорились.
* * *
Андреа с Карин точно решили меня подставить. Слишком уж у них были довольные лица, когда обозначенное ими время почти вышло, а девушка, которая способна будет дискредитировать Кромберга в глазах невесты, так и не появилась.
— Очень жаль, — проквакал Карин. Пока я отсутствовала, он успел так напиться, что не в состоянии был подняться с кресла, но способность говорить никуда не делась, и он знатно портил настроение своими речами. Пока я держалась, но внутренняя дрожь уже поднималась откуда-то из глубины души и соблазняла на пользование зельями не по назначению. Самое обидное, что пока так и не появилось возможности подлить эти самые зелья Кромбергу и его гостям — Андреа меня не подпускала ни к еде, ни к алкоголю.
— Очень жаль, а мне даже торт доставили, думал: появится из него эффектная девушка…
Это он меня так в непрофессионализме упрекнул? Мол, он за это время целый торт нашел, а я женщину с ослабленным иммунитетом против блуда отыскать не смогла. Даже не обидно, вот правда, моя профессия — ведьма, а не организатор праздников, и с этой ролью я справляюсь пока что на отлично.
Дох не мог подвести. Не было у него такой возможности. Дверь черного хода грохнула, и мы с Андреа тут же бросились в коридор, чтобы посмотреть, кто пришел. Карин по понятным причинам последовать за нами не смог.
— Эй, есть тут кто? — басовито спросил посетитель. Я по инерции спешила к нему, но с острым разочарованием уже понимала, что это не девушка от Доха. Не может прекрасная нимфа обладать голосом мужчины, увлекающегося алкоголем и пением басом.
— Есть! — откликнулась Андреа и зажгла свет. В первый момент я зажмурилась, ослепленная после темного коридора, так что пришлось проморгаться. — А вы к кому?
— Меня господин Дох прислал, — басом сказал посетитель, и я осторожно открыла глаза. Осторожно, чтобы не ослепнуть от неземной красоты. Перед нами стояла не девушка — Женщина. Прямо так, с большой буквы: ростом выше меня головы на две, с размахом плеч больше, чем у Ригерлаша (чтоб ему икалось, проклятому), и с короткой стрижкой. Не знакома с девушками легкого поведения, но этот экземпляр явно был совсем неподходящим для такой роли.
— Вы уверены? — осторожно спросила я.
— Конечно. Меня Эльза зовут.
Андреа пораженно переводила взгляд с меня на новоявленную Эльзу.
— Это для мужчин что ли?
— Да! — обрадовалась Эльза. Она широко улыбнулась, и выяснилось, что зубов у нее не полный комплект. — Дох так и сказал: с меня танец для красивых мужчин…
— А они? — это Андреа. По сравнению с Эльзой ее голос был настоящей музыкой, несмотря даже на то, что администратор нервно попыталась закурить.
— А они мне близость!
Я судорожно сглотнула: чувствовалось, что, если мужчины не дай Бог не выполнят того, что пообещал Дох, Эльза возьмет все сама. Ее сил точно хватит, чтобы заломать не самого слабенького мужчину в ресторане. Хотя о чем это я, ничего страшного, ведь на мои планы это никак не повлияет.
— Ну что ж, Эльза, — серьезно сказала я. Андреа нервно хихикала, давясь сигаретным дымом. — Пойдем примерим на тебя торт.
Торт Карин подготовил бесподобный: три широких яруса, обтянутых гладкой сахарной пастой серебряного цвета, с дорожкой из кремовых цветов и россыпью жемчугов. Он казался произведением искусства, к которому страшно прикоснуться, вот только впечатление портили фигурки жениха и невесты наверху. Их Карин сразу же убрал, но вот я задумалась, кто может вылезать из свадебного торта.
Самое главное и важное в сложившейся ситуации — внушительные размеры торта. Он стоял на подставке с колесиками, сантиметров на десять выше пола, но при этом все равно доходил мне до груди. Внутри находилась чаша, в которой две такие ведьмы, как я, могли без проблем уместиться, и три могли втиснуться при должной сноровке.
Но вот одна Эльза войти в чашу полностью так и не смогла.
— Ну пожалуйста, — чуть не плакала я, проталкивая девушку внутрь. Бесполезно, зад проходил свободно, на плечах происходила небольшая заминка, но вот богатырский рост не позволял скрыться полностью. Эльза стойко терпела все манипуляции и заволновалась только тогда, когда я стала кровожадно посматривать на ее левую пятку. Андреа и Карин хохотали, не сдерживая себя. Организатор даже согнулся пополам, хотя я думала, что с его комплекцией это в принципе проблематично делать. Жаль, что я не умею насылать сглаз по желанию, сглазить бы Карина так, чтобы он разогнуться не смог. Глядишь, доброе дело бы сделала — похудел бедняга. Проблематично ведь в позе желающего приключений много есть.
Все указывало на то, что с задачей я не справилась. Нельзя же запихнуть в торт девушку, которая по объемам туда не проходит. Но признаваться в этом не хотелось, к тому же мне ведь необходимо каким-то образом приблизиться к напиткам или еде. И срок, когда это нужно делать, безнадежно истекал.
Я ненавидела Доха, ненавидела Совет ведьм, ненавидела Кромберга и Эльзу до кучи, но мои негативные эмоции делу не помогали, следовало принимать какое-то решение.
Я смерила взглядом Эльзу, которая послушно стояла в чаше торта, и спрыгнула со стула, на который забралась, чтобы помогать ей. Девушка с подозрением смотрела на меня, ожидая пакости, а Андреа и Карин утирали слезы. Упершись в бока руками, я сердито сдула со лба прядь волос, выбившуюся из прически, и сказала голосом, не допускающим никакого сопротивления:
— Эй ты, — я кивнула Андреа. — Давай мне бутылку самого дорогого виски в этом вашем ресторане. А ты, —
