исчезать и появляться, быть невидимыми, изменять ткань бытия, в бою они неуязвимы. Если б нам удалось его заполучить, никогда бы орки на нас не посмели напасть. А вообще они до нас не снисходят, ангелы. Они даже между собой не особенно общаются. Они служат только Богу. Его слуги. Его голос. Его руки. Что им до остальных, если они на связи с Самим…
– А падший ангел – это как?
– Иногда между мирами возникают воронки. Видимо, его затянуло к вам. Я думаю, остальные даже внимания не обратили, что один пропал. А может, таково его предназначение, я не знаю. Мы вообще ничего про ангелов не знаем, кроме того, что они есть.
– А они размножаются? Откуда они берутся?
– Не знаю. Я только читал, что их всегда одинаковое количество. Сколько, не знаю.
– Держу пари, что ровно тысяча. Или сколько там население Ватикана*? – пробормотал Павел. – В упор не помню…
– Ангелы свободно перемещаются по всем мирам, – продолжал Аарон. – Сколько миров, не знаю, но все они делятся по близости к Богу. Наш, видимо, самый близкий, раз база ангелов здесь. Ваш, видимо, соседний. Довольно часто… ну как часто… пару раз в сотню лет… от вас к нам кого-нибудь затягивает, или от нас к вам… Есть миры куда более развитые, чем вы и мы. У них катаклизмы происходят реже. Однажды, много сотен лет назад, сюда затянуло кого-то из развитого мира. К сожалению, он угодил в земли вервольфов. Он-то и сконструировал портал, чтобы вернуться к себе. Тот, единственный, скрытый в Лихолесье. И несколько амулетов перемещения в Цитадель. И еще в другие миры. Большинство этих амулетов уничтожено. Сам этот человек все же вернулся в наш мир и здесь умер. У эльфов где-то есть амулет в ваш мир. У вервольфов – в Цитадель, и, видимо, не один. Только Бог знает, что у них еще есть. И портал, которым никто не умеет управлять.
У Павла вспыхнули глаза.
– Я могу вернуться? – с любопытством спросил он. – Домой?
– Можешь, – любезно согласился Иаир. – Через сотню лет.
– Через 99 лет и 132 дня, – поправил его Аарон. – Я недавно подсчитывал. Им можно пользоваться раз в сто лет. Долгая подзарядка.
Я закрыла глаза. Подведем итоги. Хотя эльфы знали про наш мир и иногда заглядывали, нас они не заманивали и не планировали использовать. Зато нас разыскивал Трибунал.
– Вероятно, Трибунал, как и Иен, охотился за Алехандро, – задумчиво сказал Павел, опять прочитавший мои мысли. – И уничтожил его. А потом вышел на «стаю» и начал методично выбивать. Алехандро, Даша, Стасик, покушение на Нику… Почему? За что? Алехандро – ладно, а нас за что?
– Потому что 1+1=3, – любезно ответил Аарон.
– Нет, – неожиданно сказала Ола, сидящая тихо, как мышка. – Из-за орочьего пророчества.
Мы уставились на неё как бараны. Она чуть улыбнулась и продолжила:
– Что смотрите? У орков тоже есть пророки, а, точнее, оракулы. Так вот, войну они уже давно планировали, силы копили. И бегали к Оракулу – что делать, когда нападать? А этот… Оракул, короче, им раз за разом повторял: война бессмысленна, пока существуют те, кто поворачивает время вспять. Заметьте – те, а не тот. А ведь здесь, в этом мире, Князь Времени – последний.
– Ника! – хором воскликнули мы с Павлом, переглянувшись. – Они искали Нику!
– А Оскар? – спросила я потрясенно (каково это осознать, что ты, которая считала себя главной фигурой, просто пешка, а?). – Почему сразу не убили его?
– А его убили, – ровно сказал Аарон. – Цитадель была выжжена через неделю после нашего отъезда.
Нет, нет, нет! Этого не может быть! Этого не должно было быть! Я не верю!
Кажется, я закричала. Кажется, я билась в истерике, так что трое здоровых мужчин не могли удержать меня. Я рыдала и проклинала их всех до седьмого колена. А потом была страшная боль в голове и груди, и я умерла. Боже, какое счастье!
__________________________________
* Постоянное население Ватикана ровно 1000 человек
Открыв глаза, я увидела бледные лица Аарона и Исава, этих горе целителей.
– Будьте вы прокляты, – хрипло произнесла я.
Горло саднило. Страшно болела голова. Не двигалась правая рука.
– Гал, ты прости меня, – тихо сказал Аарон. – Я не знал… Я не думал, что ты так это воспримешь.
– Глупец, – горько вздохнул Павел. – Я же тебе говорил, она искала его тридцать лет.
Ола села рядом со мной и крепко меня обняла. У меня не было сил сопротивляться.
– Ты поплачь, – сказала Ола. – Будет легче. Мы, эльфы, к сожалению, народ живучий. Мы не умираем от таких вещей. Уж я-то знаю. Можно потерять душу, но это не выход.
С другой стороны села Лайла. Она молчала, но я видела, что её потеря была свежа. И я заплакала, зарыдала, сотрясаясь. Заплакала и Лайла. Заплакала Ола. Мы сидели и оплакивали свои мечты, свою жизнь, свой удел. Три несчастные женщины, потерявшие кусок мира. Самый нужный кусок.
Позже Аарон скажет мне, что у меня едва не разорвалось сердце. Я намеренно пыталась умереть, и лишь объединенные усилия двух целителей спасли меня.
Я не очень помню, что было дальше. Все было, как в тумане. Мы выехали из какой-то пещеры в горах – на лошадях. Разбили лагерь. Я плакала. Снова плакала. Мне что-то говорили, но я не слушала. Наверное, был бой. Возможно, не один. Ко мне приходили эльфы – знакомые и незнакомые, с руками в крови, с тьмой в сердце. Я смотрела на них и отворачивалась. Мне было все равно.
А потом я очнулась. Меня словно кто-то звал:
– Галя, Галя!
Я встала, обулась (была ночь и все вокруг спали, но я не могла спать) и пошла. Передо мной был свет.
– А ну, прекращай киснуть, – сказали мне. – Давай, делай свое дело. Ты – Водящая Души. Один из самых щедрых даров. Еще немного, и он будет отнят у тебя.
Я подняла голову на говорившего и ахнула. Потом со всей силы ударила себя по щеке. Больно. Значит ли это, что я не сплю? Или опять Аарон опоил меня наркотой?
– Давай я стукну? – предложило светящееся существо и, не дожидаясь ответа, заехало мне такую оплеуху, что я отлетела на метр назад.
– Всю жизнь мечтал это сделать, – довольно заявило существо, потряхивая рукой.
– Ты… Ты умер, – прошептала, наконец, я, немного очухавшись. – Причем на моей памяти два раза.
– Только один, – вздохнул Саша. – Первый. А потом вы с Никой и Пашей меня здорово вытащили, надо признать. Если бы
