домах или того хуже – в тавернах.
– Я на самом деле не знаю, уместна ли моя радость. За утро было всего три покупательницы, боюсь, как бы я не начала снова верить в чудо, которого никогда не произойдет. Опасаюсь, что вот-вот решу, что достойна большего, и снова все пойдет прахом.
– Милая моя Анна, знаешь, как я начинала? Я шила при свете лучины – у меня не было денег даже на обычную свечу или масляный фонарь. В комнате, где помимо меня жили еще три моих младших сестры. Знаешь ли ты, что такое три маленьких девочки, которые почти никогда не спят? Они носились вокруг меня до тех пор, пока не устанут, а этого, надо сказать, не происходило! Я в это время подгоняла рукава или собирала оборочки на юбке, а уши, – Лилия указала на свои уши указательными пальцами обеих рук, – приходилось затыкать ватой, чтобы не сойти с ума от шума!
– Как же ты справилась? Мне-то казалось, что ты всегда… ну… – я мямлила, не зная, обижу ли соседку тем, что ей помог кто-то из мужчин.
– Была богата? Нет, никогда. Моя мать осталась вдовой сразу после рождения четвертой дочери, работала в поле в теплые сезоны, а зимой мы ели то, что заготовили на огороде летом. Я шила одежду для служанок за жалкие медяки, и денег хватало разве что на то, чтобы покупать ткани.
– Но сейчас к тебе ходят аристократки…
– Долгие годы упорного труда, – Лилия вздернула подбородок. – Богатенькие леди только пять лет назад стали интересоваться у своих камеристок, кто шьет им платья, и потом они приезжали ко мне по ночам, чтобы никто вдруг не прознал, что они одеваются там же, где их слуги.
Я рассмеялась, представив крадущуюся в ночи Илону с рулоном ткани в руках. Лилия поддержала мое веселье.
– Ну а потом я переехала в этот район, открыла ателье на деньги, полученные от платежного помощника, и повысила цены в сотни раз. Теперь леди хвастаются друг другу, что их наряды шьет сама Лилия Вивиен!
– А твоя мама и сестры? Они где живут?
– Я купила им дом в Мельсоне, потому что моей младшей сестре выпал шанс поступить в академию. Да и мама всегда мечтала жить в столице.
– Все говорят о столичной академии как о чем-то таком, куда может поступить только, – я хмыкнула, – избранный. Что за академия такая?
– А ты разве не знаешь? В столичной академии могут обучаться только дети из знатных родов. Беднякам и даже обычным, пусть и богатым, людям, в нее вход запрещен. Но иногда главы городов выдают стипендию особо одаренным детям, живущим в подчиненном им городе. Вот, например, в Каане это дочка тавернщика Ивона. Рита проходила собеседование у господина Коваля перед советом, и совет единодушно согласился, что девочка гениальна. В будущем могла бы стать помощником артефактора, исследователем, капитаном корабля или вовсе историком! Но Ивон… Ну, да не будем о нем.
– Жаль девочку, – я поморщилась, вспомнив грустные глаза подавальщицы. Отец ей загубил карьеру, не ведая, что творит.
– Я пойду, Ань. Мне привезли просто немыслимое количество ткани для нижнего белья, надо разобрать.
Мы попрощались, и Лилия убежала. Я еще долго думала над ее рассказом о том, как она стала известной швеей, и надо сказать, воспряла духом. У меня тоже все получится!
ГЛАВА 22
Три дня спустя в моей “кассе” лежал целый золотой. Я смотрела на него и не верила своим глазам, а после взяла и отправилась к Лилии, чтобы заказать нижнее белье и порадовать свою настрадавшуюся душу. Все время, что я живу в Каане, ношу платья ведьмы Карлы и одно единственное, которое купила сама, а вот белье не ношу и вовсе. Знали бы местные, что по улицам гуляет девушка в одном лишь платье!
К моему изумлению, Лилия предложила мне очень удобные трусики. Она назвала их современными панталонами, а я же видела на эскизе обычные трусы-шорты. Лилия дала мне потрогать ткань, из которой будет их шить, приняла заказ на комплект из пяти штук, забрала ползолотого, а на сдачу выдала мешочек с серебрушками. Соседка пообещала, что панталончики будут готовы уже завтра.
День шел за днем так спокойно, что мне не верилось. С Милли и Айзой мы теперь вместе обсуждали сплетни каждое утро, до тех пор, пока в пекарню не приходил кто-то еще. Чаще всего это была служанка мастера Тени, имя которой не знали мои новые знакомые.
Не сказать, что пекарня вдруг стала жутко популярна, но теперь и в течении дня кто-то да захаживал, а не только ранним утром. Спросом пользовались дорогостоящие круассаны, так что их я пекла все больше и больше.
Еще я все ждала госпожу Белен со скандалом, но женщина и не думала меня навещать. Я даже спросила в продуктовой лавке, поставляет ли Белен им хлеб, и мне ответили утвердительно. Так что я могла считать, что “рынок” мы с ней поделили.
Сегодня стукнул ровно месяц, как я живу в Ассоне.
Закрыв вечером пекарню, отправилась на кухню, чтобы приготовить для себя маленький тортик. Когда он был готов, загадала желание без свечи и просто дунула на сам тортик. Я попросила, чтобы моя жизнь стала еще лучше, чем есть уже, но даже не догадывалась, как все обернется. Да и разве желания, загаданные у торта, сбываются? Конечно же, нет.
Темную фигуру у окна я и не заметила. А когда раздался стук, то подпрыгнула на стуле.
– Ивон! – воскликнула, перепуганно уставившись на тавернщика. – Нельзя же так подкрадываться.
Мужчина и ухом не повел. Смотрел на меня устало с грустью в глазах, так что мне не хватило совести его ругать.
– Ты мою дочку не видела? Подавальщицу из таверны… Вы с Тиммионом когда приходили, она обслуживала вас.
Я замотала головой, стараясь вспомнить, видела ли где-то в городе Риту.
– Нет, точно нет. Она пропала?
– Ага, вместе с вещами, – усмехнулся мужчина. – Ладно, извини, если потревожил.
