Не успела сообразить, что происходит, Вархар напялил на голову Драгара сапог и зашнуровал. Руки проректора прямо-таки летали, пока он с улыбкой людоеда, что поджаривает человека на костре, продевал и подтягивал шнурки.
Хлястик Вархар, похоже, засунул внутрь сапога, потому что шнуровка начиналась на лбу Драгара и спускалась по носу, подбородку. С победоносным видом завязал проректор шнурки на шее парня каким-то на диво замысловатым узлом. И затянул посильнее.
Я думала — на этом все. Но Вархар по-одному накрутил на шею Драгара ремни и застегнул их. Те самые тяжеленные ремни леплеров.
С удовлетворением на лице проректор поднялся, глядя на плоды трудов своих.
Я думала — ну вот теперь-то его душенька довольна! Но снова ошиблась.
С криком:
— Хей-я! — Вархар схватил помощника за шкирку и ненавязчивым движением рук выбросил в окно. Все-таки он провел обещанный эксперимент.
Драгар пролетел через весь зал, традиционно взмахнул руками как крыльями, будто бы хотел улететь подальше от собственного позора. На подступах к стеклу, сердобольный Суггурд открыл ему окно и даже проводил широкой улыбкой голодного аллигатора. Правда, слегка приласкал краем рамы по голове. Но кто считает?
Драгара встреча с оконной рамой не смутила нисколько. Еще бы! Голову его надежнейшим образом защищал сапог, с кованой, между прочим, подошвой. Глаза помощника бешено вращались в дырках шнуровки.
Под хлопки и улюлюканье всех вокруг, даже преподов, Драгар со свистом вылетел на свободу, и быстро-быстро замотал руками. Занятный народец, эти скандры! Все, как один, считают себя птицами.
Но чуда не случилось. Драгар с треэтажным криком рухнул вниз. Рухнул как булыжник и ударился о каменные плиты во дворе корпуса с таким же звуком.
Вархар не дал мне выдохнуть, не дал посмотреть — жив ли вообще помощник. Подскочил, схватил на руки и потряс над головой, как охотник добычей.
И, что самое страшное, студенты хором скандировали его имя. А заодно и мое. Из толпы зевак послышались на диво дружные возгласы. Такое чувство, словно они репетировали заранее. И даже не один раз.
«Вархар раздобыл Ольгу, отбив Драгару все, что нужно», «Вархар отбил Драгару все, что нужно, вместе с охотой добиваться его женщины!» «Вархар отбил Драгару желание прикасаться к Ольге и все остальные части тела!» Новоизобретенные фразеологизмы окончательно добили и меня тоже.
Не помню, как спрыгнула с рук проректора. Но помню, что даже не навернулась на шпильках, даже не пошатнулась. Наконец-то настал час моих любимых лодочек! Со всего размаху я наступила каблуком на проректорскую ножищу.
— Ой-оооо! Какая ж ты страстнаяяяя! Ойо! Ойо! — вскрикнул непробиваемый, неунывающий Вархар.
Не глядя под ноги, я бросилась наутек, заскочила в лифт и нажала кнопку своего этажа. Вылетев из лифта, как ужаленная, не оглядываясь, бросилась к своей комнате. И заперлась.
Подумав хорошенько, решила, что для воинственных скандров этого мало. К гадалке не ходи, сочтут — заигрываю, заманиваю.
Я подтащила к двери кресло. Нет, и этого показалось мало. Я подтащила к двери второе кресло. Затем еще стул и еще. Когда баррикада уперлась в потолок, на душе слегка полегчало.
Руки тряслись то ли на нервной почве, то ли от усталости после перестановки мебели. Даже стулья тут весили больше меня.
Меня не слабо колотило. На языке вертелось все, что не успела сказать Вархару. Изо рта так и рвались нечленораздельные возгласы задушенного моей природной интеллигентностью мата.
Еще час или больше, я, как загнанный зверь металась по комнатам, в ужасе ожидая гостей.
Когда слегка успокоилась, обнаружила в руке пустую пластинку от валерьянки, три разбитые чашки в раковине, и опустошенный чайник из-под ромашкового чая.
Но до утра меня никто не трогал.
Возможно, судьбоносный удар шпилькой по ноге Вархара, произвел на всех неизгладимое впечатление. Возможно, то, как я лихо вонзала шпильки в ноги студентов, что неосторожно попались на пути.
Возможно, ректор заставил всех прибираться в бальном зале, больше похожем на место мамаева побоища.
Возможно проводка, искря и потрескивая, умудрилась-таки привлечь внимание общественности к собственной скромной персоне.
Возможно все вместе.
Я отключилась в двенадцать ночи, так и не разобрав баррикаду у двери.
А утром прибежала к Вархару с тем самым, прославленным заявлением об уходе.
По дороге остановила Суггурда и осторожно поинтересовалась — выжил ли Драгар.
Препод расплылся в акульей улыбке, и махнул рукой.
— Та не беспокойтесь! Легкое сотрясение, несколько ушибов. Это ж скандры! Чтобы их добить надо бросать уж сразу с крыши… — он немного подумал, почесал затылок и покачал головой. — Не! На всякий случай, лучше с башни.
В ушах били колокола, сердце заходилось от возмущения, бешенства, дыхание перехватило.
Я обязана была сначала подать заявление Вархару. Что и сделала, цинично сняв копию и заверив у проректорского секретаря. У той самой оглобли, что сопровождала его в столовую, в мой первый рабочий день. У той самой Гандалии, которую упоминал Вархар в нашу первую встречу.
Победоносная, хищная улыбка расползлась на ее лице, когда девушка потянулась за печатью. Когда же печать обрушилась на бумагу, я всерьез испугалась, что она пробьет лист насквозь, а заодно стол и, возможно, даже пол.
Но бумага выдержала. Не даром говорят: «Бумага все стерпит». Стол покряхтел, немного пошатался и все же решил не распадаться на части в столь прекрасное солнечное утро.
С новехоньким заявлением и копией проректорского, я пулей влетела в кабинет Езенграса.
Его секретарша не успела даже закончить фразу:
— Доброе утро Ольга Искандеровна.
Последнее слово догнало меня вместе с грохотом встречи двери и косяка. Металл задребезжал, и ручка осталась в моей руке.
Я с опаской взглянула на Езенграса, на нежданный трофей и снова на Езенграса, ожидая, как минимум, выговора, за порчу казенного имущества.
— Хм! — хмыкнул ректор, выбираясь из-за стола и направляясь мне навстречу. — А Вархар прав. Ты женщина с огоньком. Во всех смыслах! Кстати, — он кивнул на дверь. — Эта дверь пережила три нашествия варваров из соседних миров.
При этих словах дверь задребезжала снова, покосилась и повисла на одной петле, жалобно проскрипев нечто вроде «Аг-гаааа».
Но не прошло и секунды, как ее словно ветром сдуло. Вархар, отбросив дверь, как меченосец ненужный щит, вошел в кабинет и с порога гаркнул:
— Если ты уволишь Ольгу, я тоже увольняюсь!
И в подтверждение своих слов вытащил из кармана кусок ватмана. Развернул его, и продемонстрировал нам обоим заявление об уходе. Заглавные буквы были размером с ладонь, обычные — с пол ладони.
