Через два часа Раим обнаружил себя на каком-то базаре, около лавки, торгующей контрабандой. А всего-то захотел удивить подопечных хорошим обедом в ресторане и вместо благодарности получил от Пашки:
– Тёть Оля вкуснее готовит.
– Ты неправ, Павлуш, – постаралась сгладить неловкость Ольга, – рыба была превосходна. И возможно, из местных продуктов нельзя приготовить иначе. – И решила перевести тему на более животрепещущую: – Господин Шенол, вы, часом, не разузнали, кому досталось мое омоложение?
– Кстати, Ольга, вы мне как-то обещали вкусный суп.
Ольга весело улыбнулась – не только она умеет стрелки переводить.
– Не волнуйтесь, господин Шенол, я не наделаю глупостей. Не пойду искать правду и требовать компенсацию. Что случилось, то случилось. Про омоложение и про то, что у меня его украли, мне известно уже неделю как. Было время обдумать свою позицию. Я отлично понимаю, что мой нынешний облик играет мне на руку, и не собираюсь ничего менять. Зрелой женщине доверия больше, чем молоденькой свистульке. Единственное, чего я хочу, – это держаться от вора подальше.
– Нет, Ольга. Не узнал. – Раим склонил голову в знак того, что принял ее спич к сведению. – Я сам очень хочу узнать, кто вор. Не только ради вас и не только потому, что это мой долг верноподданного. У меня возникло подозрение, что Дрири подвергся внушению. Когда он принял вас на излечение, увлекся и нарушил пару бюрократических инструкций. На этом его и подловили. Хотя подозреваю, что его чувство страха перед ответственностью было искусственно усилено.
– Ну глупость же, господин лавэ! – встрял Пашка. – У него что, защитки нет? – Он потеребил ухо с амулетом.
– Есть, – спокойно ответил лавэ. – Но Дрири забыл ее надеть. И в этом его главное нарушение. Бюрократия департамента – мелочь. Ну, заплатил бы штраф. Все знают, что медикус Дрири – человек Корпуса наездников, а он без защиты расхаживает! Это, между прочим, не просто халатность – это нарушение клятвы верности короне. Почти государственная измена. И карается соответственно.
– Ой, а мы про нгурулов болтали! – спохватилась Оля.
– Все, что вы сказали, – общеизвестно. Вы только выказали личную заинтересованность. Не переживайте, дорогая. Я был рядом и все контролировал. Жаль, что Павла теперь знают в лицо, ну да это не страшно. Наденет мундир и станет неузнаваем.
– С его-то стрижкой? – усомнилась Ольга.
– В галуны кителя вплетены руны отвода глаз.
– И в ваш тоже? – Пашка с академическим интересом всматривался в золотое шитье.
– А мне уже не по чину облик скрывать, это вас прятать надо. Слишком редок дар наездника, чтобы выставлять его на виду у врагов. – И вскинул руки в защитном жесте. – Про врагов в другой раз и в другом месте. Лучше про суп.
Заявиться на базар в золотошитом кителе высшего офицера было так себе идеей. Предложение снять верхнюю часть Раим с сожалением отверг. Каждая завитушка плетеного шнура, каждая пуговица несет свою функцию, но подопечным об этом знать не надо. Пришлось-таки задействовать маскировку. Оно того стоило – уж очень колоритные знакомые оказались у безобидных землян.
Около затрапезного дощатого павильона на Олю с объятиями кинулась статная молодая женщина и запричитала:
– Олька, кошелка старая, я тебя жду, жду!
– Симка! Ты как здесь? А Ирота?
– Как-как? Сама же велела за Митькой смотреть. Вот смотрю. Не пугайся, с Иротой все по-прежнему. Работаю. Пока. Но думаю бросить. Цуэт хорошо за советы платит, лучше ему помогать стану. А ты чего так поздно?
– Так получилось, была в городе по делам. – Ольга очень четко понимала, что представлять начальство своим знакомым не нужно. – Симушка, дорогая, через пару недель постараюсь на весь день к тебе, а пока прости, родная. Некогда. Я и сегодня не чаяла тебя повидать – мне продукты понадобились. На хороший суп.
Серафима мгновенно подобралась, услышав в интонациях подруги тревогу.
– Мит, негодник! Отстань от Пашки. У нас клиент!
Цуэт сидел в синем пластиковом кресле и благодушно наблюдал, как Серафима гоняет юркого Мита по лавке, понуждая его достать того или насыпать чуток этого. Кучка продуктов все росла. Цуэт становился все благодушнее. Оля с сомнением поглядывала на свою кошелку – не поместится. А расстаться хоть с чем-нибудь из предложенного Симой она была не в силах – ассортимент лавки значительно улучшился. Оля радовалась и с ужасом ждала цену, готовясь торговаться.
Серафима тоже осознала проблему с упаковкой и жестом фокусника встряхнула большой белый пакет с логотипом «Пятерочки».
Невыносимая тоска Ольги ошпарила Раима холодом. Помощница стояла у прилавка, не отрываясь смотрела на странную вещь в руках подруги и почти плакала, прикрыв рот каким-то беззащитным, лишенным всякого изящества жестом. Пальцы ее подрагивали.
– Тихо, тихо, тёть Оль! – Сима вздохнула, глядя, как Пашка сжимает хрупкие плечи в покровительственном сыновнем объятии. Где-то ее сыночек?
– Два с половиной золотых, Оля. – Сима принялась методично укладывать покупки.
Цуэт подскочил на месте – пластик кресла жалобно скрежетнул по доскам пола. Да там куча товара на все десять! И ценная сумка! Легкая и прочная!
– Сидеть! – рявкнула Сима на лавочника и энергично впечатала руки в боки. – Я своих тебе грабить не дам, барыга хренов! Ты же понимаешь, что будет, если я уйду? Да? – И спокойнее добавила: – Со следующего захода вдесятеро отобьешь, обещаю.
Мит помог дотащить пакет до извозчика. Пашке нести не дал – монетки отрабатывал. Оле даже показалось, что впалые щеки парнишки чуток покруглели.
– Сима теперь с ними живет, – докладывал Пашка, с сочувствием поглядывая на дробненького перекособоченного Митьку, – с ним и его сестричкой. Девчонку к соседям на день пристроила, как в детсад. Теперь Мит спокоен и не голодает. А лихо тёть Сима с этим барыгой, да?
Извозчик сыскался быстро.
– Задние ворота Корпуса наездников, пожалуйста, – тихо попросила Ольга. Раим промолчал – правильный выбор, к виварию ближе.
В коляске почти не говорили. Все устали и были переполнены впечатлениями.
– Ой, тёть Оль, – вздребезнулся Пашка, – вот тебе еще добыча. С последней кражи. – И протянул какие-то листки, явно вырванные из книги. Оля вчиталась – похоже на оглавление какого-то учебника или справочника.
– Это перечень бытовых заклинаний, Оля, – с серьезнейшим видом пояснил лавэ. – Каталога вам не досталось, но из этого списка тоже можно многое почерпнуть.
Ольга улыбалась дрожащими губами – банда начинающих клептоманов. А БигБосыч-то каков? Вот авантюрист! За испорченную книжку стыдно, но, черт подери, как приятно! Не, воровал, конечно, Пашка. А наводка чья? Вот то-то.
Пожалуй, сегодня уже не до супа, а вот выпить им с начальством нынче не помешает. Жаль, старка еще не дозрела, но уже вполне узнаваема на вкус. Решено – дегустации быть.
Родная караулка встретила их радушно – ворчанием Тыри, развалившейся на Олином топчане. Бросили деточку, так получите.
Раим уже ничему не удивлялся. Туря сбежала – ничего нового. Но почему не вернулась? Ответ оказался прост до непостижимости. Тыря хотела одеяло. А дверь закрыта.
– Но почему она через подпространство его не забрала? – спрашивал Пашка у лавэ, запуская фрисби в очередной полет.
– Одеяло пахнет Олей, – пояснил наставник, – а Олю и тебя таскать в виварий мы со Свапом ей настрого запретили.
– Она умница, – любовно проворковал Пашка, наблюдая, как умница несется к нему с кожаным блином в зубах. – Сказали не жевать – и не жует.
– Все, загоняй ее, а я в душ. – Наставник исчез в подпространстве, впервые не проследив, как драгоценная девочка будет передана под опеку Свапу.
Под струями воды так хорошо вспоминался этот безумный день.
– Шенол! Любимчик шельмов! Выходи, а то раскиснешь!
– Сам такой! – отозвался Раим, выключая воду. И скрежетнул зубами.
Его изволил посетить венценосный друг Эрик.
Глава 28
Неожиданности начинаются... у всех
