Я с трудом сглотнула и попыталась подобрать слова.
— У меня нет рационального объяснения. Это больше похоже на притяжение, которое я не могу объяснить словами. Тайтон и я… — я подняла взгляд, чтобы встретиться взглядом с Тайтоном, и почувствовала, как он сжал мою руку. — Я не знаю почему, но я чувствую, что он — моя семья.
— Да, мне знакомо это чувство. То же самое Тайтон чувствует и ко мне. — Фредерик рассмеялся собственной шутке, и это разрядило обстановку, но Эммерсон не собирался отступать.
— У нас, в Северных Землях, еще не было подобной ситуации, и, без сомнения, если Тайтон заявит на тебя права без турнира, найдутся недовольные. Другие мужчины будут чувствовать себя обманутыми.
— Но мне не нужен никто, кроме Тайтона.
Лукас ухмыльнулся и толкнул Тайтона в плечо, а я добавила:
— Мы любим друг друга.
Эммерсон прищурил глаза.
— Да, но в том-то и дело. У нас не нужно любить друг друга, чтобы пожениться. Эта часть приходит позже, когда пара узнает друг друга получше. — Он переступил с ноги на ногу. — Это не веский аргумент, и, кроме того, насколько я понимаю, вы не проводили много времени вместе, так как же ты можешь говорить, что любишь его?
— Мы узнали друг друга благодаря нашим письмам.
— Хм… Я ищу аргумент, который помог бы мне разрешить Тайтону жениться на тебе без турнира.
Тайтон застонал.
— Все, что тебе нужно сказать им, — что я уже заявил на нее права и что она беременна моим ребенком. А теперь прекрати допрашивать мою женщину. Она сама решила быть здесь, и ты видишь, что я ее не принуждаю.
Эммерсон переводил взгляд с меня на Тайтона, почесывая бороду.
Тайтон терял терпение.
— Давай, парень, просто скажи слова, которые сделают нас мужем и женой, чтобы я мог немного расслабиться.
Эммерсон поднял руку.
— Будь терпелив, мой друг. Мы должны сделать это правильно.
Тайтон явно нервничал.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он раздраженно. — Ты сказал, что турнира не будет.
— Ты можешь просто выслушать? — Эммерсон выгнул бровь. — Я имею в виду, мы же должны объявить об этом по всей стране. Только тогда никто не усомнится в законности вашего брака.
— Я не знаю… А что, если у Родины здесь есть шпион? Они узнают о том, что Девина здесь, и попросят вернуть ее.
Мужчины рассмеялись над паранойей Тайтона.
— Какой Северянин, черт возьми, будет шпионить для Родины?
Тайтон все еще выглядел обеспокоенным.
— У меня был контакт с Девиной, и никто об этом не знал. Кто-то другой может так же общаться с людьми по ту сторону стены, о нас могут узнать.
Уильям повернулся ко мне.
— Девина, как ты думаешь, Совет попросил бы тебя вернуться, если бы узнал, что ты сейчас здесь?
Я обдумала вопрос, а затем покачала головой.
— В каком-то смысле я думаю, они почувствуют облегчение от того, что меня больше нет там. Тогда у них будет меньше проблем.
— О чем ты говоришь? — Лукас в замешательстве нахмурился.
— Это может показаться странным для вас, но Совет видел во мне почти преступника из-за книги, которую я написала вместе с Тайтоном. Это была история любви мужчины с Севера и женщины с Родины, и она вызвала немало споров. Честно говоря, я подозреваю, что они воспользуются моей предсмертной запиской, чтобы оправдать запрет моей книги и запрет на упоминание Северян.
— Так что они сделали? — Лукас нахмурился.
— После выхода книги в новостях были сюжеты о женщинах, пытавшихся взобраться на стену и получивших травмы при падении. Члены Совета знают, что вы, мужчины Севера, опасны, примитивны и жестоки. Вот почему они пытаются защитить от вас наших женщин.
— Мы не примитивны и не опасны… — Эммерсон обиженно фыркнул.
Я повернула голову к окну и посмотрела в сторону кольев.
— Но ведь вы такие.
Он переступил с ноги на ногу и пожал плечами.
— Ладно. Справедливо, но мы не опасны для женщин. — Притянув Уилму ближе, он добавил: — Мы защищаем их.
— Точно так же, как мы защищаем вас, мужчин, — вмешалась Уилма.
— Дело в том, что… — начала я, избегая взглядов мужчин, — на Родине не от чего защищаться. Преступления редки, а мужчины нежны и добры. Вот почему Совет считает любого, кто хочет перебраться сюда, наивным и неспособным самостоятельно принимать правильные решения. Прямо сейчас они занимаются устранением ущерба и пытаются уничтожить все копии моей книги и сделать незаконным даже упоминание людей Севера.
— Хм. — Фредерик положил руки на бедра. — Это дерьмо.
— Ты даже не представляешь. — Тайтон толкнул меня в плечо. — Расскажи им о запрете на эмоциональные книги и фильмы.
— Хм, да, любой фильм или книга, содержащие эмоционально напряженный контент, такой как ужасы или романтика, тоже запрещены.
Тайтон добавил:
— У них даже есть новая политика, в соответствии с которой они не могут ругаться, иначе на них донесут за грязные слова.
— Это называется неприемлемое общение, — поправила я его.
— Да, неприемлемая задница, — усмехнулся Эммерсон. — Теперь я понимаю, почему ты хочешь жить на этой стороне.
— Да, но в основном это из-за меня, верно? — Тайтон одарил меня любящим взглядом.
— Да, — я улыбнулась ему в ответ.
— Ладно, давайте уже начнем эту вечеринку. — Эммерсон хлопнул в ладоши. — Убийце короля нужно приготовиться к церемонии бракосочетания.
Глава 36
Волшебные слова
Тайтон
Шесть часов, которые мне пришлось ждать до момента нашей с Девиной свадьбы, показались мне шестью годами. Эммерсон стал новым императором, и мы все были на взводе, так как он еще не установил над Северными Землями полный контроль. Я понимал, почему Эммерсон хотел провести церемонию перед народом и транслировать ее на всю страну, но все, чего хотел я — это чтобы он произнес волшебные слова, которые официально сделали бы меня и Девину семьей.
Фредерик пытался успокоить мои нервы в течение последних часов, но без особого успеха.
— Расслабься, брат, никто не собирается сражаться из-за нее. Возможно, у нее и нет кольца на пальце, но ее беременность заметна, и одно это заставит других мужчин относиться к ней как к замужней женщине.
— Я, черт возьми, надеюсь на это. — Я расхаживал по комнате и все время поглядывал на дверь. — Почему они так долго?
Он протянул мне пиво.
— Выпей чего-нибудь.
— Нет. Я не хочу пить. — Никакая еда или напитки никогда не удовлетворили бы ту жажду, которую я испытывал. — Я просто хочу, чтобы Девина вернулась сюда и чтобы Эммерсон сказал уже наконец эти слова.
Фредерик подошел к окну и выглянул во двор.
— Пресса уже здесь.
— Хорошо, тогда мы можем начать.
— Да, я уверен, что это не займет много времени. И не переживай о Девине; женщины хорошо заботятся о ней. Тебя не должно было удивлять, что мама настояла на том, чтобы ее нарядили и причесали. Женщина выходит замуж только один раз в жизни, и все такое.
Я застонал.
— Мы можем устроить настоящую свадьбу позже. Прямо сейчас я просто хочу официально заявить, что она моя, а я — ее.
Снаружи послышались громкие шаги, а потом двери открылись и вошел Эммерсон.
— Ты готов?
— Да. — Я уже направился к двери, когда Эммерсон остановил меня, положив руку мне на плечо.
— Сначала я обращусь к народу, а затем проведу церемонию. У прессы будут вопросы, и я думаю, что будет лучше, если вы оба ответите хотя бы на некоторые из них.
— Хорошо, а сейчас мы можем идти?
— Черт возьми, ты нетерпелив.
— Эй, я видел, как ты упал на колени, когда моя сестра выбрала тебя. Чего ты не понимаешь в моем нетерпении?
— Но Девина уже выбрала тебя. Церемония — всего лишь формальность.
Я оттолкнул его руку.
— Эммерсон, перестань тратить мое время. Я хочу жениться на своей женщине, сейчас же!
Он засмеялся и хлопнул меня по спине.
