и проходящая мимо девушка увидела искренние улыбки и прочитала имена, как это делаю сейчас я.
София Хаслингер, Говард Вестерхольт…
Меня словно молния поразила. Перечитала. Даже пальцем обвела золоченые буквы, не веря собственным глазам, и только потом посмотрела на лица молодых людей на фото. Моя мама… Я бы и без подписи ее узнала, ведь я ее точная копия. Нота в ноту. У меня такие же черты лица, голубые глаза и золотистые волосы. Музы щедро наградили нас красотой и талантом. И Говарда тоже. Миловидный парень, похожий на сошедшую с небес Музу. Изумрудные глаза и по благородному светлые волосы. Винсент почти не похож на него. Не то чтобы мой избранник был некрасив. Просто не было в нем этих аристократических черт. Скорее меня бы приняли за родную кровь лорда Вестерхольта, чем его. Нет. Сходство у них конечно было, только что-то едва уловимое: форма носа, острые скулы, длинные пальцы, сжимающие гриф… виолончели. У меня настойчиво зашумело в ушах. Словно я очутилась не берегу моря в шторм. Парный инструмент, те же узоры на деке, что и на маминой, а теперь уже моей скрипке. Работа одного мастера! Это показалось мне настолько интимным, что я даже взгляд отвела, как если бы Говард и моя мама целовались. А вдруг…
– Курочка, ты чего там плетешься?
Даже не заметила, как отстала от Винни. Да и он сам пребывал в своих мыслях после встречи с Андрианом.
– Просто засмотрелась. Мне показалось, что я тут Мари Коч увидела, – быстро соврала ему и потянулась за видеофоном. – Ты знал, что она была той еще оторвой и исполняла рокабилли?
Мои руки предательски дрожат, как и голос, Винсент даже сделал шаг ко мне на встречу, а я кое как щелкнула постер с моей мамой и его отцом и поскорее покинула место преступления. Взяла Винни под руку и повела прочь. Он так старательно прятал от меня футляр с виолончелью в машине. Это все неспроста. И знакомство моей матери с его отцом тоже не случайно. Все это кусочки одной мозаики, я это чувствую, но Винсу лучше не знать, как близко я подбираюсь. Он и так с ума от каждого моего прозрения сходит, хватит с него переживаний, пусть сосредоточится на конкурсе. А я уж сама дальше разберусь.
Но чем ближе к ложам мы шли, тем меньше я сама разглядывала стены и убранство, а видеофон прожигал мне карман. Я хочу получше разглядеть Говарда Вестерхольта, и понять что мои внезапные подозрения бред чистой воды. Подумаешь, скрипка и виолончель. Может, это просто подарок от их общего наставника.
Но моя новая сумасшедшая теория слишком хорошо ложилась на мою историю, чтобы её так просто отмести. Холодность моего родного отца и полная отчуждённость, его натянутые отношения с моим дядей. То, что мы почти никогда не говорим о маме, словно имя её в нашей семье под запретом. Я даже не помню, оплакивали ли мы её, когда её не стало… И моё желание стереть Винсента из памяти. Ведь если он мне единокровный брат, то такие отношения обречены. У меня подкашивались ноги, от осознания того, что в лесу могло случиться непоправимое. Винсент может и не знать эту правду, перед тем, как я стерла свою память, я могла наплести ему что угодно!
Не сходится другое. Если это тот самый секрет, почему я не лишилась рассудка, до докопалась до истины.
Прокрутила свою догадку в голове ещё раз:
– У нас с Винни общий отец.
Зажмурилась, ожидая что-то вот-вот мир разойдётся по швам. Ничего не случилось. Либо исследования парамнезии не столь точны, либо Винс никакой мне не брат, и та ещё фантазерка.
К счастью от этих мыслей меня отвлек первый звонок и женщина-капельдинер, стоящая у входа в зал.
– Молодые люди, можно взглянуть на ваши места?
Винсент протянул ей билеты, и она поманила нас за собой.
– Сюда, сейчас я провожу вас.
– Но я правильно пришёл, – возмутился Винни.
– Нет-нет-нет. За мной. Мне лучшей знать, юный Лорд, где ваши места. Прошу…
Работница театра отвела нас чуть в сторону, а затем отворила небольшую дверку, и мы оказались в аванложе, где уже висело чьё-то пальто.
– Здесь вы можете оставить ваше вещи, – любезно предложила капельдинер, а Винс начал выходить из себя.
– Можно, я всё-такие посмотрю на мои билеты, это какая-то ошибка, – не сдавался он.
– Никакой ошибки, герр Вестерхольт. Вас уже ожидают.
– Верните билеты, я хочу сесть на купленные мной места. Мне плевать, кто там меня ожидает.
Но капельдинер была бескомпромиссна. Она убрала руки за спину и даже не думала возвращать наши билеты, а тем временем уже раздался второй звонок.
– Герр Вестерхольт, вы просто не успеете, и зал закроют. Займите, пожалуйста, ваши места.
– Плевать, посмотрю запись в эфире. Уходим, Нана. Быстро!
Мне пришлось вмешаться. Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы простоять весь концерт в коридоре. Да и потом, мне интересно, кто подменил наши билеты. Кто там нас ожидает.
– Винни, давай посмотрим выступление. Мы столько ехали сюда, жалко уйти ни с чем. Да и отдохнуть с дороги нужно. У меня даже с подушкой кое-что квадратным стало за время поездки. Сжалься. Да и когда мы ещё воочию посмотрим выступление Немета. Мы должны знать, с кем имеем дело.
Он колебался и не хотел заходить в ложу. Его взгляд метался, задерживался на пальто, затем Винс смотрел на плотную драпировку с такой ненавистью, словно уже знал, кто сидит за ней.
– Ладно, но предупреждаю сразу. Если ты меня считала змеёй, то там сидит настоящий дракон, Нана. Советую не смотреть ему в глаза…
Хлопки. Но не от зрителей. Третьего звонка пока не было, и до начала концерта оставалось время. А хлопал как раз тот, кто сидел в ложе.
– Сколько драматизма, Винсент. Ты не меняешься. Экспрессия, метафоры! Твой юношеский максимализм все ещё бегает без поводка? В твоём возрасте я уже обзавелся
