резко развернулся и пошел дальше. Мы уныло пошагали следом.
— Простите, — стушевалась я, опуская взгляд, — я не знала, что это важно. Я бы сказала…
— Не извиняйся. Тебе и неоткуда было об этом знать.
— Но в последнее время он ничего не говорил про них. И на головную боль перестал жаловаться, — я встрепенулась и с надеждой посмотрела на своих угрюмых сопровождающих.
— Потому что привык. Перестал сопротивляться.
— Значит Хельм стал р’хандом?
— Стал.
— Почему ты говорил, что у них не бывает друзей?
— Зачем машине для убийств друзья? Ему хорошо и одному. Никаких привязанностей, никаких обязанностей. Он сам по себе. Делает, что хочет. И что самое страшное ему плевать на последствия.
— Какие? — у меня голос дрожал от волнения.
— Джинн в его состоянии перестает беречь свой резерв и использует свою магию на полную. Чем больше тратит, тем сильнее хочется еще. И так до тех пор, пока от запаса ничего не остается.
— Что потом?
— Ничего. Потом не останется ничего. Дикий зверь, бросающийся на все живое. Поэтому если есть шанс его вернуть, то это надо делать сейчас, пока еще не стало слишком поздно.
Я вспомнила рассказ Хельма про разные виды магии. Джиннам за излишки всегда приходилось расплачиваться самым ценным. Душой.
— Он ведь уже много потратил, когда делал мне подарки? — поинтересовалась, не скрывая горечи. Я так радовалась новым платьям, мебели и колечку с голубым камнем, что совсем забыла о том, чего это стоило создателю.
— Это мелочи. Но вот то, что он комнату раздвинул, сделав ее в полтора раза больше обычной, да и поддерживал этот эффект постоянно — это уже проблема. Меняться он начал раньше, еще до твоего появления, однако эти эксперименты с пространством могли подтолкнуть его к грани. Следовательно…
— Так, так, так, — раздался тягучий голос откуда-то со стороны, — уж не меня ли идут проведать старые добрые друзья.
* * *
Хельм сидел на высоком, похожем на гриб сером валуне и неторопливо потягивал из широкого стакана янтарную жидкость.
— Х…
Я не успела произнести и звука, как меня придавило к земле, холодным обручем перехватило горло, сковало по рукам и ногам, так что не пошевелилась.
Не знаю, кто из джиннов кинул на меня еще один щит. Али, Лаир, Бука? А может все трое. Но меня сдавило так, что даже если бы и хотела, то никак не смогла себя проявить.
— Да, к тебе, — уверенно отозвался Али.
— Соскучились? — Хельм посмотрел на них поверх бокала.
У меня сердце обрывалось оттого, что он так близко. Хотелось прикоснуться, обнять, но кому это надо? Точно не этому нахальному мужчине, посматривающему на остальных, как на песок под ногами.
Он изменился. Не было привычной отзывчивости в глазах. Теперь там неустанно полыхало алое кровожадное пламя. Он так и не озаботился одеждой, и продолжал красоваться литым торсом, с четко очерченным рельефом мышц. Идеал, несмотря ни на что.
— А ты разве нет?
— Почему я должен скучать? Мне и так хорошо, — он пожал плечами и спрыгнул с валуна на землю. Стакан тут же растворился в воздухе будто его и не было. Али это заметил:
— Размениваешься по мелочам?
— Завидуешь? —– мой джинн прошел из стороны в сторону, от Али до Буки и обратно. Так близко от меня! Стоило протянуть руку и можно прикоснуться.
— Чему? Что ты становишься зверем?
— Я становлюсь свободным.
— Не ты. Твоя вторая сущность.
— Что в этом плохого? — обманчиво ласково спросил Хельм.
Когда он повернулся ко мне спиной, я заметила, что те раны, вдоль позвоночника, так и не исчезли бесследно, вокруг них теперь разрастался черный узор — хитрые плетения, линии, завитки.
— Плохого то, что ты становишься опасным, — сумрачно ответил Лаир.
— Кто-то испугался? — снова насмешка и снисходительный взгляд алых глаз.
— Никто не испугался, Хельм. Мы пришли чтобы помочь...
— Помочь? — искренне удивился он, — разве я нуждаюсь в помощи?
— Послушай. Ты должен бороться. Должен попытаться побороть свою темную сторону.
Джинн рассмеялся. По-доброму, от души, сверкая белоснежной улыбкой. Этот смех звучал как нечто чужеродное, чуждое этому месту, этой страшной непонятной ситуации.
Я смотрела на него и умирала внутри, умоляла его остановиться. Вернуться обратно. Вернуться ко мне. Он не слышал. Продолжал веселиться. И чем веселее становилось ему, тем сильнее напрягались остальные.
— Если не остановишься, то спустишь весь резерв! И что тогда? Тебя ничто не спасет!
— С моим резервом все в порядке.
— Нет. И ты это знаешь! Давно не в порядке! Тебе нужна помощь!
Хельм замер, молча прислушиваясь к чему-то внутри себя и переводя задумчивый взгляд с одного бывшего приятеля на другого.
— Возможно в твоих словах есть доля истины. От небольшой помощи я не откажусь.
Прежде чем кто-нибудь успел отреагировать, Хельм черной молнией метнулся к ближайшему джинну. Обхватил со спины, за шею, блокируя любое сопротивление.
— Хельм! — Али ринулся вперед, Лаир следом.
— Стоять! — Хельм играючи удерживал сопротивляющегося Буку. Тот бил его по рукам, пытался разжать смертельных захват, хрипел, хватая воздух ртом. — еще шаг, и я просто оторву ему башку.
— Ты чокнулся, Хельм! Сбрендил! Отпусти его немедленно.
— Конечно, — он склонился чуть ближе к своей жертве, жадно принюхался, словно волк учуявший кусок свежего мяса.
По его рукам побежали голубые искры. Сначала одна-две, потом все больше и больше, пока не окутали все вырывающегося Буку с ног до головы.
— Не смей! — прогремел Али
В ответ Хельм улыбнулся, пустой, безжалостной улыбкой убийцы, и резко дернул на себя плененного джинна. Тот изогнулся в его руках, будто пронзенный ударом молнии, замычал, сквозь стиснутые зубы. В воздухе что-то зазвенело, разорвалось с тихим треском, и затихло.
Мой джинн демонстративно развел руки в стороны. Бука бесчувственным мешком свалился на землю и больше не шевелился.
— Ты спрашивал про мой резерв? Да, он поистрепался. Но я забрал все, что мог у него, — пихнул ногой бесчувственного Буку, — а ведь еще есть вы двое… и лагерь полный магов и лекарей. Бери — не хочу.
— Это преступление!
— Хм, — он задумчиво потер бровь, — Пожалуй, я справлюсь с муками совести.
Взбешенный Али перешел в боевую ипостась, на глазах превращаясь из обычного
