он?
— Ну что? Все еще думаешь, что с ним можно поговорить? Что он с радостью откликнется на наши беседы? Да? — Овеон раздраженно отпихнул меня от себя.
Я снова заревела, неверяще затрясла головой. Это какая-то ошибка. Это не он. Не Хельм. Али подошел к нам ближе и ободряюще сжал мое плечо. В его глазах я прочла то же черное отчаяние, что сдавливало меня изнутри.
— Убрать здесь все, — устало произнес командующий, потом обратился ко мне, — нам нужно что-то из его вещей.
— Зачем? — спросила бесцветным голосом.
— Необходимо настроить на него охранную сирену. В моем лагере нет места безумным джиннам, потерявшим контроль над боевой сущностью. Мне жаль неменьше, чем вам, но это уже не Хельм.
Я всхлипнула, Али с досадой мотнул головой, отказываясь верить в страшные слова. Тем временем Овеон вернулся к остальным.
— Во время обходов всем быть начеку.
— Но он уже ушел…
— Он никуда от барьера не уйдет. Здесь слишком много боли. Ему это нравится.
Сердце возле моих ног еще раз судорожно сжалось и замерло.
Новость о том, что произошло с Хельмом, моментально облетела весь лагерь. Если бы не Али и другие джинны, которые взяли меня под свое крыло, мне бы пришлось туго, потому что каждый хотел узнать лично от меня, как мы докатились до такой жизни.
Можно подумать я знала!
Я как блаженная все это время витала в облаках, упиваясь внезапным счастьем, и не понимала, что мы ходим по самому краю вплоть до того момента, как этот край с грохотом обвалился, увлекая нас в бездну.
Теперь воины были вынуждены нести не только дежурство по тварям из Запределья, но еще и контролировать: не появится ли рядом с лагерем обезумевший джинн. Я слышала, как народ переговаривался, недоуменно разводил руками, не понимая, как такое могло случиться. Это же Хельм — сильный, серьезный, надежный, отзывчивый. Как с ним могло такое произойти?
Никто до конца не верил, что это конец. В лагере воцарилась нервная напряженная атмосфера. Все ждали его возвращения.
Я тоже. Больше всех. Потому что не смотря на нашу последнюю встречу, я чувствовала, что в глубине души он остался прежним. Тем самым джинном, который не только спас несчастную невольницу, но и подарил ей любовью. У меня сердце кровью обливалось, от мысли, что он где-то там. Один. В долине, кишащей черными тварями.
И хотя Лаир, отправляясь в облет вместе с Лифаром, не нашел ни единого следа Хельма, я была твердо уверена, что он где-то рядом. Та часть души, которая навсегда принадлежала моему хозяину, трепетала и тянулась к нему.
После его ухода я проревела всю ночь. Потом кое-как сходила на работу, где на меня смотрели особенно пристально и с подозрением, а по возвращению снова ходила по комнате из угла в угол и не знала, чем себя занять.
Надо было что-то делать. Но что? Что могла маленькая девочка из глухой деревни против жестоких обстоятельств, переменивших ее жизнь? Ничего. От отчаяния опускались руки, сердце придавливало каменной плитой. Хотелось кричать и биться в истерике, только делу этим не поможешь.
На второй день меня с работы встретили сразу двое: Лаир и Бука.
— Мы тебя проводим, — сдержанно произнес первый и неодобрительно взглянул на проходящих мимо молодых лекарок, которые откровенно косились в мою сторону.
— Хорошо, — согласилась я, испытывая жгучую благодарность к джиннам.
Хватит с меня чужого любопытства! Сколько бредовых предположений довелось выслушать за последние дни! Кто-то говорил, что Хельм всегда был пособником черных и теперь просто решил показать свою истинную сущность, кто-то был уверен, что именно я довела его до такой жизни. Еще звучали версии с проклятиями, внезапной порчей, тайным планом Овеона.
— Бред все это, — ворчал Лаир, — просто бред и все. Не бери в голову. Хельм никакой не предатель, и ты не могла его довести. Просто…Просто иногда такое случается с джиннами, когда вторая сущность выходит из-под контроля.
— И то тогда? — я с надеждой посмотрела на него. Мне очень хотелось, чтобы он сказал «ничего страшного. Это проходит».
Однако вместо Лаира ответил Бука:
— Ничего хорошего. Чем сильнее джинн, тем больше у него шансов сорваться. А Хельм был чертовски сильным.
— Почему был? — ужаснулась я.
— Потому что то, кто сейчас бродит по долине — это не он. Это р’ханд — демон, упивающийся чужими страданиями.
— Неужели ничего нельзя исправить?
Джинны замялись.
— Говорят, были случаи, когда те, кто перешел черту, возвращались обратно. Но как это происходило и почему, я не знаю…
— Мы хотим его найти, — внезапно заявил Бука, за что получил недовольный взгляд от приятеля. Понизил голос и тихо добавил, — только об этом никому знать не следует. Овеон четко выразился, что не желает никаких спасательных экспедиций, потому что считает их бессмысленными. Но все же мы хотим попробовать. Вдруг удастся его найти и как-то помочь вернуться обратно.
— Возьмите меня с собой! — тут же встрепенулась я.
— Что? Нет! Исключено. Мы идем вглубь долины. Там на каждом шагу подстерегает опасность, — Бука категорично покачал головой, — мы не можем и с Хельмом разбираться, и тебя от тварей защищать.
— Пожалуйся, возьмите! — взмолилась я. — я должна пойти!
Не знаю почему, но я была в этом уверена. Мне нужно отправиться вместе с ними.
— Исключено, Киара!
— Это слишком опасно.
— Ну и что? Я не могу сидеть в лагере, в то время как вы там рыщите по серым землям, пытаясь его найти! Я должна пойти с вами.
— Тихо ты! — цыкнул на меня Лаир и воровато оглянулся по сторонам, — если будешь так орать, то вообще никто и никуда не пойдет!
К счастью, нас не услышали. Людей на улице было мало, а тем редким прохожим, что попадались навстречу, явно было не до наших разговоров.
— Я все равно пойду!
— Нет. Однозначно!
— Лаир! Бука! Пожалуйста! — взмолилась я.
— Пусть идет, — внезапно раздался голос третьего джинна.
Все удивленно развернулись к нему.
— Зачем, Али?
— Хельм привязан к ней. Возможно, это действительно поможет вернуть его обратно, — он пожал плечами, с сомнением окидывая меня взглядом с ног до головы, — мы выходим завтра в четыре утра, чтобы не попасть в
