Так много. Так мало.
– Так что ты хотела сказать? – поторопил Эрих.
– Я люблю тебя, – выдохнула Недил, жмурясь до зеленоватых кругов под закрытыми веками. – Всегда любила. И настоящего и придуманного. Только настоящего любить сложно. Но, может, я справлюсь?
– Тогда зачем? – услышала она после слишком долгой, чересчур уж растянувшейся паузы. – Если это так сложно?
Кто это спросил? Эрих? Редиш?
– Потому что Отец два раза такое не предлагает.
– Наверное, не стоит даже и один-то принимать.
– Наверное. Но нельзя отказываться от себя. Это всё равно, что руку отрубить, потому что она помешать может.
– Ты отказываешься всего лишь от меня, не от себя.
– Нет, – упрямо мотнула головой Леора. – Я люблю, значит, это тоже я.
Недил открыла слезящиеся от слишком старательного жмуренья глаза, перед которыми всё расплывалось размытой акварелью. Никакого маркграфа, тут, конечно, не было, на стене стоял лишь Эрих, да солдат, но тот далеко, шагах в тридцати – сторожил бойницу.
И что это было? Она же слышала голос Редиша!
Наверное, всё-таки голову напекло слишком сильно. Жара.
[1] Рив, шериф – административно-судебная должность в определённых административно-территориальных образованиях (марка, графство и т.п.)
[2] Нагнеты – воспалительный процесс в области холки, натёртости, возникающие при плохо подогнанной сбруе или неправильной посадке в седле.
Глава пятнадцатая
У них получилось. Почти.
До Сухого дуба – деревеньки у самого подножья Холодного кряжа, от которого до Черногорского замка рукой подать, вопреки опасением Редиша, все добрались вовремя, причём живыми и относительно здоровыми. Выжженное солнцем Черногорье было пустынно как самая настоящая пустыня, не хватало лишь песчаных барханов и верблюдов. Патрулей или хотя бы конных разъездов тоже явно не хватало, но, видимо, у высоких не доставало моральных сил для контроля территории, что и не удивительно. А чего тут стеречь, кроме брошенных хуторов, где даже собаки не лаяли? Не имперских же диверсантов ловить, честное слово.
Их никто и не ловил. Потому двадцать кавалеристов, правда, без лошадей, маркграф собственной персоной, его новообретённый племянник и злая, как оса Эрна и смогли промаршировать от границ марок до самых предгорий. Оказалось: даже осторожничали они зря, могли бы так ротой и топать, а не пробираться ночами группками по двое-трое, днём не столько отсыпаясь, сколько от жары мучаясь.
Правда, и в этом марш-броске были свои положительные стороны. Маркрафовский племянник, к которому за привычку на все вопросы отвечать исключительно «не», намертво прилипла кличка Некай, свою порцию наглядной педагогики получил. Насмотревшись на заброшенные поля и пустые деревни, наслушавшись пространных комментариев Эрны, он, по крайней мере, перестал обвинять во всех бедах Редиша и вроде бы задумался.
Откровенно говоря, генерал бы обошёлся без таких воспитательных мер, тащить мальчишку отнюдь не на увеселительную прогулку ему не улыбалось – магичка с одной бабкой настояли. По их выходило, что, во-первых, в марках дети едва не с рождения учатся оружием пользоваться, а, значит, парень сумеет за себя постоять. И, во-вторых, совместная экспедиция поможет сближению дяди с племянником. С первым доводом Редиш был согласен отчасти – уметь железкой махать не означает способности за себя постоять. Второй аргумент казался весьма сомнительным, как и необходимость этого самого сближения.
Но ведь согласился, в конце концов.
В общем, до Сухого дуба добрались без приключений, передохнули сутки, не заходя в деревню, а на вторую ночь пошли к Туманной балке, вернее, к старому охотничьему домику, которым никто не пользовался лет сто. И хорошо, потому как подвал, а в нём и люк, ведущий к ходу в замок, остались в сохранности. Брадил даже петли заранее смазал и сгнившую лестничку заменил на новую, за что ему большое спасибо.
Вот по самому ходу идти оказалось не слишком удобно: местами потолок обвалился, местами прогнулся под тяжестью корней деревьев, висящих ведьминскими плетьми, да и стены осыпались, то и дело приходилось перебираться через завалы. Но об этом Барт, заранее проверивший лаз, предупредил и прихваченные по его совету лопатки облегчили задачу.
Выбрались, как и ожидалось, в старом, тоже заброшенном, винном погребе под хозяйским домом. Здесь переждали день, а к ночи разделились: отряд Эрны отправился искать принца, императорского отпрыска, ну а Редиш пошёл по душу Короля без трона. И тут Брадил тоже не подвёл: коридоры, ведущие к общей зале, а оттуда на галерею со спальнями оказались пусты.
В общем, у них почти получилось. Вот только когда они вломились в хозяйские апартаменты, там, кроме самозванца, уже поджидала толпа вооружённых до зубов господ, преимущественно вояк армии княжеств. И ещё больше их было за спинами имперцев – на лестнице и в зале. Видит Отец, они как тараканы, будто по волшебному слову, из щелей вылезли, никто и глазом моргнуть не успел, не говоря уж о том, чтобы шпагу вытащить.
– Добро пожаловать в Черногорский замок. – Эрих, не без труда протиснувшись между северянами, набившимися в спальню, поклонился. Его тут же попытались потеснить назад – вояки ощетинились клинками вроде гигантского ежа, ухмылялись грозно, видимо, наглядно показывая свою готовность защитить господина. Но тот – стоит отдать ему должное – в заступничестве не нуждался и оттеснить себя не дал. – Впрочем, о чём я? Это же ваш замок, милорд, не так ли?
– Совершенно не так, милорд. – Редиш тоже вежливо поклонился. – Вы же его захватили, соответственно, он ваш. А я здесь всего лишь нежеланный гость.
– Вы не правы с обоих сторон, – продолжил демонстрацию хорошего воспитания самозванец. – Мы ничего не захватывали, нас встретили с распростёртыми объятиями. И вы очень желанный гость. Уж точно долгожданный.
– Обеих, – помолчав, натирая подбородок, словно и вправду слова короля оценивая, уточнил маркграф. – С обеих сторон, не обоих. – Верхняя губа Эриха чуть заметно дрогнула, будто он оскалиться хотел, да передумал. – Прошу прощения, если задел ваше самолюбие. Клянусь, не со зла.
– Я в академиях не обучался, – буркнул самозванец.
– Большое упущение с вашей стороны, – посетовал Редиш.
– Но это не мешает мне раз за разом вас обыгрывать, дорогой генерал, – усмехнулся король. – От вас ушёл, провидицу из-под носа увёл, ну а сейчас и вы в моих руках. Мальчик, иди сюда. – Маркграфский племянник, стоящий за спиной Редиша, переступил с ноги на ногу, неловко пихнув дядю, но всё же шагнул вперёд. Эрих перехватил его, развернул к генералу, приобняв за плечи. – Я удивляюсь, как вы умудрились воспитать столь верного истинной короне парня. Ну а сообразительность ему, видимо, Отец дал. Сомневаюсь, что это фамильная черта.
– А я всегда говорил: родственные связи переоценивают, – поправляя выбившийся из-под манжеты куртки рукав рубахи, согласился маркграф. – Ну и как тебе это удалось, юный гений?
Мальчишка не отвечал, сопел, упорно глядя в пол. Разве что носком ботинка каменные плиты не ковырял. Эрих тихонько тряхнул его, мол, давай, похвались. Генерал поморщился: торжество над врагом чувство, конечно, приятное и воодушевляющее, но глумиться с чужой помощью – это чересчур.
Впрочем, он же сам спросил.
– Когда сегодня все спали, – буркнул паренёк, по-прежнему рассматривая пол, – там, в погребе. Я тому, кого сторожить оставили, сказал, что отлить надо, ну и… Замок-то как свои пять пальцев…
– Это плохо, – серьёзно кивнул Редиш.
– Надо думать, – усмехнулся Эрих.
– … плохо, что мои солдаты не соображают, сколько ребёнку требуется времени, чтобы отлить, – закончил маркграф. – В иной ситуации такая недогадливость грозила бы идиоту виселицей.
– Не беспокойтесь, ваш солдат в любом случае своё получит, – любезно заверил король.
– Об этом я и говорю. Согласитесь, виселица предпочтительнее того, что его ждёт у вас.
