Помоги… Я не хочу умирать… — прохрипел Вегран, умоляюще глядя на Мелифора.
Ты помнишь? Я ведь не целитель. Твои раны смертельны. Ты умрешь очень скоро.
Помоги…
Сделаю, что смогу. Ты все еще должен мне виноградники, — Мелифор сбросил маскировочную личину. Мелифор положил руку на лоб умирающему и стал шептать какие-то слова. Вегран не мог разобрать. Его тело онемело. Оно больше не подчинялось ему. Адская боль быстро ушла. Вегран расслабился. Он не чувствовал земли под собой, холода и снежинок, белыми хлопьями опускавшихся ему на щеки. Вторая рука мага легла на его грудь. Веграну вдруг показалось, что Мелифор засунул руку глубоко внутрь, в самое сердце, в самую суть Веграна. Маг вцепился во что-то внутри Веграна и вытянул это. Это было не больно. Это было так, словно маг высосал через отверстие в скорлупе содержимое куриного яйца. Вегран внутренне напрягся, а затем затих.
Ну что ж, ты сам сказал мне, что дашь мне все, что я попрошу. Вот она, моя истинная оплата, — и Мелифор удовлетворенно смотрел, как восстанавливается изувеченное тело Веграна.
Вегран очнулся в уже знакомой ему комнате на постоялом дворе. Он в панике схватился руками за живот и обнаружил, что раны больше нет. На ее месте был длинный толстый шрам.
Что? Как ты это сделал? Я думал, что умру.
А ты и в самом деле умер… — Мелифор отвернулся от камина и посмотрел на Веграна.
Но ведь я же жив!
Охотник распорол тебе живот от пупка почти до горла. Здесь даже лучший врач не поможет.
А как же ты вылечил меня?
Я не вылечил тебя. Я сделал тебя таким же, как я сам.
Вегран непонимающе смотрел на Мелифора.
Ты теперь не мертвый, но и не живой. Ты ходишь по границе двух миров и можешь посещать любой из них. Только души у тебя больше нет. Некромантам не позволена такая роскошь.
Охотники встали на привал в одной из деревень неподалеку от Карвика. Развоплотв ящеров, группа вошла в деревню пешком. Они летели весь день и всем требовался отдых. На постоялом дворе нашлось место для всех. Найрани хорошенько напитала отца энергией и он наконец открыл глаза. Они долго плакали, делясь своей болью друг с другом.
О, Боги, дочка! Я так скучал! Я так боялся за тебя! И я так жалел, что не отправился искать тебя вместе с Веграном.
Я тоже скучала, папа! — Найрани поставила на прикроватную тумбу миску с бульоном и обняла отца за шею. Он лежал на кровати в одной из комнат постоялого двора. Мужчины помогли ему вымыться и переодеться в чистую одежду. — Но сейчас все хорошо! Ты бы видел Ару-Кечи, папа! Там так хорошо! Просто изумительно.
Я видел, дочка, — улыбнулся Кириан. — Вождь послал за мной своих людей. Они явились ко мне в лечебницу и стали рассказывать о тебе. Я сначала решил, что они сумасшедшие, потому что они рассказывали, что ты вышла замуж за их соплеменника.
Айгир замечательный! Немного сварливый и вспыльчивый, но это не страшно. Я так жалела, что тебя не было на свадьбе, — Найрани смахнула слезы, набежавшие на глаза.
Ты любишь его, да?
Да… — Найрани улыбнулась.
Тогда что же ты делаешь у постели старикашки?
Перестань, папа! Ну какой же ты старик?
Иди, дочка, — Кириан похлопал ее по руке. Найрани поцеловала отца в щеку и направилась к выходу. Потянув дверь на себя, Найрани обернулась через плечо:
Я люблю тебя, папа.
И я тебя.
Кириан смотрел вслед дочери. Удивительно, как она изменилась. И он находил, что изменения эти пошли ей на пользу. Она стала уверенней, сильнее, спокойнее. Его малышка превратилась в женщину, в очень красивую женщину. Словно она наконец поняла, кто она и где ее место. Кириан вздохнул. Если бы он сам мог знать, где теперь его место…
Найрани сжалась в клубочек, сложив голову на грудь Айгира. Она плакала. Сейчас, когда она наконец почувствовала себя в безопасности, в ее груди словно рухнул невидимый барьер, сдерживающий пережитые эмоции. И они накрыли ее лавиной все и сразу. Она всхлипывала, тряслись худенькие плечи под шерстяным платьем. Айгир гладил ее руки и плечи, с любовью прикасался к волосам, утирал пальцами бегущие по щекам слезы.
Все хорошо, любимая… Все уже закончилось… Он больше не причинит тебе зла… Его больше нет… Нет…
Она не могла говорить. Она хотела раствориться в его руках.
Поплачь, любимая.
Они разговаривали, делились своими переживаниями, занимались любовью, восполняя недостаток нежности и счастья. Они растворялись друг в друге, отдавая себя целиком. Нежно, сладко, наслаждаясь близостью, ощущением соприкосновения кожи, чувств, душ.
Под утро Найрани дремала, измотанная близостью, расслабленная и спокойная. Айгир лежал рядом абсолютно счастливый, положив ладонь ей на живот.
Что ты делаешь? — Найрани приоткрыла глаза.
Здороваюсь со своим сыном, — он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
Я хотела тебе рассказать…
Не переживай. Мы с ним уже познакомились.
С ним? А может это девочка будет!
Нет. Мальчик будет. Поспорим?
Давай! На что?
Если я прав и это мальчик, ты дашь Яре десять уроков вышивки.
О! Нет! От нее же даже мотки ниток разбегаются.
Да! Я уже представляю, как она поймет, что вышивать — это скучно, зашвырнет эту рамочку для вышивки в дальний угол и успокоится.
А если это будет девочка?
Если это будет девочка, я целый месяц буду мыть посуду.
И ты месяц не будешь есть сладкое. Совсем.
Идет! — Айгир чмокнул ее в носик. — А теперь спи…
Полуторагодовалый малыш стоял на цыпочках, хватаясь маленькими ручками за край стола. Каштановые волосы ребенка завивались колечками. Ребенок притопывал от нетерпения, пока крылатый красновато-рыжий ящеренок упорно толкал к краю стола вазочку с печеньем.
Яридан! А ну, перестань немедленно! — Найрани подхватила сына и посадила себе на бедро. Второй рукой она сгребла подмышку маленького ящера. Ребенок засмеялся и ящеренок растворился в воздухе. — Смешно тебе, да? Айгир!!!
Что? — Айгир выглянул из спальни, натягивая на ходу рубаху.
Твой сын опять посылал ящера за печеньем!
Айгир забрал у нее ребенка.
— Что я могу сказать… Да он гений!!! Жаль, у меня ящер пробудился только в тринадцать лет. Подумать только, сколько печенья я упустил!
Забирай этого охотника в кровать!
Через полчаса малыш уже спал в своей кроватке. Найрани и Айгир сидели на крылечке своего домика, завернувшись в один клетчатый плед и пили чай.
Весна уже пришла!
Да. Смотри, уже землю видно кое-где.
Давай завтра слетаем к нашему водопаду. Посмотрим, оттаяла ли дверь в нашу пещеру.
