Как только она исчезла, в молельню влетел ворон с человеческим взглядом - наверное, её слуга. Я оглянуться не успел, как в глазах потемнело, а ворон, превратившись в человека-востокца, исчез так же, как и она.
Когда я очнулся, Рэй, одетый в парадный камзол, сидел у моей кровати. Как я оказался в его доме, почему именно там, меня не заботило. Я в одночасье лишился двух близких мне людей, и внутри теперь было пусто, как в легендарной ледяной пустоши бездны. Я даже не задался вопросом, по какому случаю на Рэе эта парадная одежда – при мне он ни разу так пышно не одевался.
Никаких вопросов у меня уже не было – только пустота. Отныне мне больше некому было служить, некого любить, незачем жить. Я молча невидяще смотрел в потолок, пока Рэй всё повышал и повышал темп своего танца пальцами, пока не дошёл до крика – я слышал мерный, ритмичный перестук по столешнице.
Мне было всё равно. Даже когда он проверенным способом врезал мне, я продолжал апатично смотреть в одну точку на потолке.
Рэй прислал врача. Кажется, мне дали снотворного, потому что я заснул – и дни потянулись единой серой капелью дождя вперемешку с сумраком прохладных вечеров. Рэй появлялся, брал меня за руку – но я его не видел. Я ничего не видел, кроме синеглазой демоницы над телом моего короля.
Она улыбалась улыбкой Матери и кровь стекала с её тонких изящных пальчиков.
***
(Из архива рода Боттеров)
- Ему придётся принести вам присягу, Ваше Величество.
Рэй тряхнул головой – непривычный титул резал слух. Недавно Рэй мечтал о нём, желал всем сердцем – но в этих мечтах короля он убивал лично. Действительность оказалась куда меньше похожа на баллады о рыцарях Магианы.
- И я бы на вашем месте держал его на наркотиках, - продолжал лорд Роберт, недавно обзавёдшийся должностью канцлера. – Пока ведётся показательное следствие, и пока старый лис Джереми не перестанет мутить армию…
Рэй повернулся к нему.
«Вы обещали мне полную поддержку военных».
Сэр Роберт поморщился.
- Чудесно, Ваше Величество, я могу преподнести вам армию на блюдечке – но вы потеряете аристократию. Я уже говорил вам, что половина генералов – выскочки из низов? Цвет рыцарства Мальтии больше предпочитает сиять на турнирах, а не вести солдат в бой. Мы сами можем собрать около трёх тысяч солдат – и то если вооружим наших крестьян. Но кто тогда будет собирать урожай? Сейчас самое время, и наши поля сгниют, если их сейчас оставить, а зимой будет голод. Вы понимаете, во что это выльется? К тому же регулярная армия предана этим самым генералам из выскочек куда больше, чем нам, и, как вы понимаете, они все пойдут не за вами, а за этим юным кретином, - Роберт кивнул в сторону комнаты Ланса, – и его знаменитым опекуном. Поэтому заставьте вашего друга принести вам присягу – наркотиками или этой самой дружбой. Тогда и армия, и аристократия будут у вас в кармане.
Рэй мрачно смотрел на свои подрагивающие пальцы.
- Малодушие – порок для короля. А вы ведь хотите стать хорошим королём?
Рэй поднял взгляд на него. Не будь род Боттеров в родстве по материнской линии с королевским, короновали бы того же куда более популярного сэра Роберта, и в армии принялись бы рвать друг другу глотку он и лорд Джереми, не считавший смену королевской фамилии необходимой – тем более на Боттеров. И началась бы гражданская война.
Призрак её маячил и сейчас, но фигура Боттера на троне нравилась многим – в плюс ему теперь играла и дружба с «фаворитом» бывшего короля. Все знали, что сэр Джереми, за эти дни неожиданно возглавивший армейские круги, опередив в этом того же Роберта, окажется в затруднительном положении, если его наследник присягнёт новому королю.
- Подумайте, Ваше Величество, - встретившись с Рэем взглядом, спокойно сказал сэр Роберт. – Благополучие вашей короны в ваших руках.
Рэй кивнул.
Когда пять лет назад он принимал титул и выгрызал себе уважение в Совете Лучших, доказывая, что он не хуже отца и готов возглавить оппозицию, несмотря на его немоту и молодость – он знал, что придётся идти по головам. И был согласен с этим. И шёл.
Не стоило сомневаться и сейчас.
Лорд Роберт так или иначе прав. Рэй не любил его, понимал, что старый интриган спит и видит себя у тени трона, а самого рэя – послушной марионеткой. Но он был прав. Ланс заложник в доме Боттеров, и этим стоило воспользоваться.
В столице и так начали роптать, ожидая, что коронуют юного Валерия. Когда многочисленные джентри узнают, что Боттер отдал приказ убить юного принца, они, и так вечно недовольные, поднимут восстание. Армия тогда очень и очень пригодится юному королю.
Не стоило и думать разговаривать с Лансем в его нынешнем состоянии – он просто не слышал, отказывался смотреть, отказывался понимать. Он больше напоминал оживлённого чародеем покойника – если бы не дышал, Рэй так бы и подумал.
Значит, наркотик.
Личный врач рода Боттеров составил рецепт тем же вечером. И Рэй сам влил безвкусную субстанцию в бульон другу.
Ланс ничего не заметил.
***
(Из записок Элизы Северянки)
«Люди никогда не поймут нас, - шептал Зак, каким-то образом оказавшийся рядом со мной посреди южной, волнующейся ковылём степи, куда открылся портал. – Люди никогда не примут нас. Элиза, послушай меня. Только я всегда буду с тобой. Слышишь? Я клянусь тебе. Я клянусь… клянусь быть с тобйо вечно, защищать, любить тебя. Элиза, послушай! Мы одинаковые, мы одни, но мы вместе. Кроме тебя у меня никого нет – и у тебя тоже».
Я рыдала у него на плече, а он покрывал моё лицо поцелуями и шептал утешения вперемешку с признаниями мне на ухо.
Ни о каких плотских утехах речь не шла – Зак никогда не желал сделать мне больно, а я была слишком расстроена, чтобы получить удовольствие. Он развлекал меня, показывая волшебные трюки – как маленькому ребёнку. Иллюзии из облаков и тумана, прекрасные картины из прошлого – в бескрайной степи под усыпанным звёздами небом это было очень к месту.
Зак отвёз меня в Овидстан. Он накупил рабов, чтобы те развлекали меня, он даже согласился всех их освободить после этого. Он сдувал с меня пылинки, он постоянно был рядом, пока его не вызвали, в конце концов, во дворец. Овидстан начинал новую войну с Мальтией – ту, которую потом назовут войной Двух Чародеев. Я же осталась в его роскошном доме среди не прекращающегося праздника и пира в мою честь.
На пятую ночь меня посетило видение ребёнка с клеймом раба на лице, едущего в нашу столицу под усиленным конвоем мальтийцев. На мальтийцах был флер от заклинания Зака, а мальчик метался в жару, и в его уже определившейся судьбе даже я без труда бы прочитала близкую и не особенно лёгкую смерть.
