Из зеркала на меня смотрел измученный серокожий монстр с опухшими глазами и губами, которые начало ощутимо жечь. Я вернулась в комнату, положила на лицо салфетку, смоченную травяным чаем, и, погасив свет, вытянулась на постели. Может, удастся заснуть, а когда проснусь, эта и вправду незабываемая ночь уже закончится.
С новым годом тебя, Сина! С новым счастьем…
Конечно, заснуть мне не удалось.
Почти сразу раздался стук в дверь. Вопреки ожиданию, негромкий и вежливый. Пожилой коридорный спрашивал, здесь ли я, и может ли он чем‑нибудь помочь. Я не ответила. Через пару минут стук повторился, уже более настойчивый. Интересно, как скоро начнут ломать дверь? Я вяло подумала, что надо бы на всякий случай собрать вещи — в казематах сейчас наверняка холодно…
Но вставать не хотелось. Только и хватало сил протянуть руку и несколько раз заново намочить салфетку. Было ощущение, что к моему лицу прислонили горячую сковородку, и вся кожа покрылась пузырями от ожогов, особенно губы. Наощупь ничего такого не было… Может, у меня обнаружилась аллергия на принца? От улыбки стало больнее.
Между тем со двора смутно донёсся какой‑то шум. Оглушительно грохнула внизу дверь, тяжёлый топот шагов по коридору… За мной!
— Сина! Сина, открой!!
Я ошиблась — это были вовсе не королевские гвардейцы. Хард один способен наделать столько шуму.
— Сина, я знаю, что ты здесь! Будешь молчать — я разнесу к тьме эту дверь!! Скажи что‑нибудь, пожалуйста!
— Уходи.
Как ни странно, он расслышал. Шумно выдохнул и сел прямо под дверью.
— Я не знал.
— Ты его друг.
— Да, но я не знал! Ни про тебя, ни про карты… Один раз, давно, Джок предлагал играть, на деньги, я его первый послал… С тех пор при мне никто не заикался об этом. А они играли не на деньги! Синти… Открой, давай поговорим. Я не успел сказать тебе что‑то важное.
— Это к лучшему.
Я встала и медленно подошла к двери, прижалась лбом к прохладной стене.
— Хард, не надо больше ничего говорить. Потому что… потому что всё это уже не важно.
— Ты мне тоже не веришь?
— Я не знаю… Но сейчас я хочу, чтобы ты ушёл.
С другой стороны двери раздался ещё один вздох.
— Хорошо. Знаешь… Меня не будет, долго. Король отправляет его в закрытую военную часть, к отцу под начало. Прямо с утра. И меня тоже.
— Тебя зачем?
— Помнишь наш девиз? 'Верность вопреки'. Я только сейчас понял, что это означает. Когда хочется раздавить его, как таракана, за то, что он с тобой сделал, а они говорят — будете служить вместе и определяться с приоритетами… Но когда я вернусь… Син, не отталкивай меня? Он был неправ. Такая, какая ты есть, ты нужна МНЕ.
— Не стоит, Хард. Спасибо, что пришёл.
Наверное, он ждал, что я скажу ещё что‑то, но я снова вернулась в кровать.
Ушёл наконец‑то… Так странно и неприятно осознавать собственную жестокость. Может, он и вправду собирался сказать мне это 'важное' после танца? Может, хотя бы он не лгал и не притворялся ради забавы? Но сейчас я просто не могла дать ему другой ответ.
'Верность вопреки'… смешно. И страшно. Служить тому, кому присягал, до последней капли крови — что может быть проще. Но служить подлецу?
Скорее всего, принц просто попросил (или приказал?) отдать ему право самому пригласить меня. Мог ли Хард отказаться? Вряд ли. Интересно, как он объяснил такое странное желание. Что хочет оказать почёт талантливой студентке? Что необходимо подчеркнуть монаршую демократичность? Харду явно не нравилась эта идея, но мог ли он предположить, чем всё закончится? Он боялся только, что за время бала я окончательно влюблюсь в принца, и, как мог, старался отвлечь внимание на себя. Тем более, сделать это было нетрудно — меня привели и под предлогом 'я вас напрягаю' тут же оставили. Я‑то, дурочка, думала — таковы правила, а оказывается, ему было просто противно находиться со мной рядом!
Забавная вышла ночь. Крушение иллюзий — для меня, кумир без привычной маски — для всех. А ведь там был ещё король! Что он видел, слышал и понял? Судя по тому, что он вместо каникул отправляет сына в какую‑то закрытую военную часть, произошедшее явилось для него неприятным сюрпризом. Зачем же он отсылает наследника именно туда? Студенты и так завтра разъедутся по домам, шумиха утихнет сама собой… Неужели король осознал, что дипломат из сыночка получился никудышный? Чему, в таком случае, его собирается научить генерал Рох? И значит ли это, что никто уже за мной не придёт?
Словно в ответ на этот вопрос в дверь снова забарабанили.
— Сина, ты там?! Это я, Ханна! И ещё Серх, Тотт с Линой, Полли, Марта… остальных не пустили. Скажи что‑нибудь, мы волнуемся!
— Со мной всё хорошо, правда, — через силу ответила я. Глаза снова предательски защипало. — Спасибо вам, но я очень устала и хочу спать. Поговорим завтра.
— Ты уверена? Ну… ладно, — сдалась Ханна. — Послушай, Син, не обращай ты внимания на всяких! Ему Хард хотел врезать, отец его еле оттащил… Я сказала родителям, что не уеду домой, и Полли тоже. Мы не оставим тебя одну!
— Спасибо, не думаю, что это хорошая идея…
— Позволь нам это решать.
— Как думаете, меня отчислят?
— Нет. Я к ректору подходил, — подал голос гном. — Он сказал, что если и отчислять, то уж точно не тебя. И на будущее — не переживай, Синтия, мы тебя в обиду не дадим.
— Конечно!
У меня отлегло от сердца. Не плакать, не плакать…
— Спасибо вам, друзья, спасибо…
Они хором пожелали мне спокойной ночи и ушли. А я всё‑таки расплакалась, теперь уже от облегчения.
Ещё какое‑то время было тихо, а потом в дверь снова постучали.
— Кхм… Леди Синтия, извините, что беспокою, можно к вам?
Я резко села на постели. Показалось, что это голос Дэлля… Но этого просто не может быть. Что ему здесь делать?
— Я слышу, вы не спите. Позвольте войти.
— Нет!
Друзья уже приходили, значит, этот визитёр не из их числа. Кто‑то из аристократов пришёл поиздеваться?!
Я машинально зашарила рукой по прикроватному столику и нащупала в темноте до боли знакомую серебряную вазочку. В ней тогда были цветы…
— Леди Синтия…
Бамс! Надеюсь, мой ответ ясен без слов? Как жаль, что она не стеклянная, ударилась об дверь и не разбилась. Ничего, с утра выброшу, вместе с дурацкой обёрткой и лживыми письмами.
— И всё равно нам надо поговорить. Надеюсь, вы одеты.
Я с изумлением обнаружила, что после этих слов дверь начала открываться. Сама! У кого‑то есть дубликат ключа?!
От негодования даже лицо гореть перестало. Я вскочила, запахнув поплотнее халат, и стремглав метнулась к кухонному шкафчику. Схватила любимую сковородку и успокоилась. Вот теперь я готова к встрече. Неужели кто‑то ещё не понял, что я не из тех, кого можно бесконечно унижать??
