– Конечно, – согласилась я. – Что угодно…
– Подожди, – встрял Карсон. До этого момента он молчал, позволяя мне самой обращаться с профессором. Теперь же решил вмешаться на правах адвоката. – Что именно вы хотите?
Глаза Оостерхауса сузились:
– Вы дерзкий молодой человек. Но так как я и сам джентльмен, то ценю вашу попытку защитить девушку. – Оостерхаус пригладил свои взъерошенные волосы и перешел к требованию. – Мне надоело спать и просыпаться здесь. Устал быть этим, – он указал на себя, – тенью самого себя. Я хочу, чтобы вы открыли дверь в загробную жизнь, чтобы я снова смог стать цельным и моя душа тоже. Если вы это сделаете, то я покажу вам Шакала.
Я уже практически согласилась, когда Карсон снова остановил меня:
– Вот как мы поступим, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – Вы показываете нам, где найти Шакала, и выдаете нам все его тайны, и только после этого Дейзи выполнит свою часть договора.
– А Дейзи можно высказаться по этому поводу? – огрызнулась я.
Оостерхаус пронзил Карсона пристальным взглядом:
– Да, почему бы не позволить мисс Гуднайт самой принять решение?
Мое раздражение сменилось удивлением:
– Откуда вы знаете мою фамилию?
– Наши пути с Гуднайтами уже пересекались, – покровительственно улыбнулся профессор. – Очень интересная молодая особа, и вы с ней похожи как внешне, так и, скажем, по духу – извините за игру слов. Поэтому нетрудно догадаться, кто вы такая.
Теперь Оостерхаус быстро таял, и воздух становился холоднее, потому что фантом вытягивал энергию, чтобы оставаться видимым. У меня не было сил, чтобы его удержать.
– Мне нужно отдохнуть, прежде чем я смогу открыть Завесу, – собщила я. – Скажите, где искать Шакала, и когда мы его найдем, обещаю, что перешлю вас.
Призрак вздохнул, всем видом выражая смирение:
– Вы действительно не понимаете, какой силой обладаете, юная леди. Жаль, что Братство Черного Шакала возродили лишь для того, чтобы превратить его в сборище мелких преступников. С теми знаниями, которые я им передал, и вашим даром… о, какие же чудеса вы могли бы…
– Согласен, она удивительная, – перебил Карсон. – Но это не принесет нам никакой пользы, если она загнется, пытаясь вас здесь удержать. Скажите, где найти то, что мы ищем.
Оостерхаус наградил его взглядом холоднее резко падающей в комнате температуры:
– Хорошо. Я все равно должен буду вас направлять, когда вы найдете мою могилу. Найдите артефакты, которые лежат с моими костями, и я покажу вам Шакала.
С этими словами профессор полностью исчез, оставив после себя только ледяной туман, который растаял в потоках теплого воздуха из радиатора.
– Ты, наверное, прикалываешься, – выдохнул Карсон, по-прежнему глядя туда, где только что стоял призрак. – Найти артефакты, лежащие с его костями? И как мы это сделаем?
– Разыщем его могилу, – ответила я, отправляясь за халатом, выданным мне Гвендой вместе с пижамой. – И лопату.
– Не смешно.
– Так никто и не шутит. – Подвязав поясом халат, который оказался не сильно плотнее пижамы, но весьма кстати теперь, когда призрак ушел, я направилась к двери. – Эксгумация – штука серьезная.
Карсон однако моего спокойствия явно не разделял:
– Ты куда?
– Позавтракать. Никаких разграблений могил на пустой желудок.
Похоже, стажер проникся, поскольку последовал за мной без возражений.
Разумеется, тетя Гвенда оказалась «совой», но оставила на столе записку, в которой предлагала нам самим похозяйничать на кухне – у Мэтью сегодня утром выходной.
Жилище было выдержано в стиле некоего городского винтажа: нештукатуреные кирпичные стены и балки, паркет, медные или латунные детали. Всякие приспособления на огромной кухне приводили в трепет своими промышленными масштабами.
Карсон пошел к кофеварке, выглядевшей так, словно с нее можно космическими шаттлами управлять. Может, кто-то прикупился в НАСА, когда те свернули программу?
– Тетя написала, что рядом с тостером лежит упаковка хлеба. Управишься?
– Разумеется.
Пока Карсон молол зерна, мы оба молчали, но, отмерив нужное количество кофе и, не знаю, запрограммировав выход на геосинхронную орбиту, он повернулся ко мне:
– Где призрак сейчас?
Я бегло проверила квартиру своим экстрасенсорным чутьем:
– Остался лишь слабый след в спальне, где стоит артефакт. Такое долгое появление исчерпало его силы.
Карсон оперся на стол и скрестил руки. Не очень-то дружелюбная поза.
– Уверена, что он нас не слышит? Та египтянка в музее могла отходить от своих артефактов.
– Ты про Клеопатру? – Упоминание вызвало новые угрызение совести, что я не смогла ее защитить. – Это был чрезвычайно сильный фантом, благодаря ее месту в истории. Что до этого бедняги…
– Бедняги? – переспросил Карсон.
– Ну, его выпнули из института. Хотя и сохранили все археологические находки.
– Боюсь, у института была причина избавиться от профессора. И дело не только в эксцентричных теориях. Думаю, ты слишком о нем переживаешь, Дейзи. Он не одна из твоих заблудших овечек.
– И вовсе я не переживаю! – возразила я, возможно, чересчур эмоционально. – Просто люди хотят, чтобы о них помнили. Как сказал тот парень в институте: никто, кроме работников архива, никогда не слышал об Оостерхаусе – и это в египтологии-то, где обо всем помнят!
– Никто, кроме архивистов и Братства, – поправил Карсон.
– Ты никому не веришь, да?
– Да. А еще у тебя хлеб горит.
Блин! Я вытащила ломтик из тостера, но слишком поздно. Выкинув почерневший хлеб в мусорное ведро, я повернулась к Карсону с таким видом, будто это он во всем виноват. И обнаружила стажера гораздо ближе к себе, чем ожидала.
Он заговорил тихо, словно и правда думал, что призрак Оостерхауса подслушивает нас из соседней комнаты:
– Думаю, он знает больше, чем говорит. Много слов, но мало информации.
Я тоже понизила голос:
– Он же профессор. И, конечно, привык красочно выражаться.
Я решила взять новый кусок хлеба, но Карсон не двинулся с места и пришлось тянуться мимо него.
– Ну так вот тебе еще одно красочное выражение, солнышко: «напускать туману». Это значит «морочить кому-то голову».
– Без кофе ты злой, – нахмурилась я. – Как там шаттл, еще не приземлился?
– Я злюсь, – начал Карсон, наконец отступив, чтобы достать из застекленного шкафа пару чашек, – потому что – и можешь назвать меня привередливым – как-то не сильно радуюсь перспективе осквернить чью-то могилу. Еле-еле избежали этого с миссис Хардвик, и на тебе, снова-здорово.
