— Ладно… — согласилась она. — Но расскажите мне хоть что-нибудь. Как Василиса? Она меня спасла!.. Я ей так благодарна! Делс меня заметил в гостиной и с такой силой головой к стене приложил… А потом еще ногой несколько раз ударил… Я думала, он затопчет меня до смерти. Я успела подумать, что умру, и убедилась в этой мысли, когда услышала, что он приказал какому-то там огненному чудовищу сжечь меня и весь дом заодно. Василиса появилась, словно из неоткуда, и такой огромный огненный шар поймала своей драконью пастью! Это было жутко и в то же время так круто!.. На этом месте я, правда, потеряла сознание и не знаю, что было дальше, но если я здесь, значит это только благодаря ей, да?
— Да… — кивнул Тео, — именно так!
Уйти и оставить ее без подробностей как-то уже само не вышло. Надо бы торопиться, надо жену найти и помочь ей, но на какую-то минуту Тео обо всем забыл, и с воодушевлением рассказал подруге, что Рэхтон его отец, а Вайдерн предатель и пытался его отравить. О походе в Департамент рассказал, и о путешествии в Нильвель, и даже признался, что его грызет желание оставить камень у себя, и что, скорее всего, точнее… даже не так — Тео все сделает, чтобы прикарманить камень себе. И никакие угрызения совести его не мучают.
— В смысле вы хотите оставить его себе? — опешила Крайли.
— В прямом…
— А как вы это объясните всем?
— Никак… Зачем что-то объяснять?! Мы просто никому не скажем — как вариант!
— И Василисе не скажем?
— Сделаем как она, — уверенно заявил Тео.
— В смысле?
— В смысле — это она виновата. Это она отправила меня искать камень. Нашла, кого отправить! Артефактора помешанного на драгоценных камнях! Умнее она ничего не могла придумать, да?
— Так вы же сказали, что с господином Рэхтоном были…
— Ну… — потупился Тео, понимая, что его слова не звучат убедительно. — Значит он и виноват!
— Так вы же сказали, что сами вызвались за камнем отправиться…
— Слушай, ты вообще на чьей стороне? — возмутился Тео. — Если бы я действовал по уставу, то нет у меня права тебя лечить. Ты это понимаешь?
— Ммм… — задумалась Крайли, но него смотрела с хитрым прищуром. — Теперь да… Я молчок… Все-таки такая вещь обязательно пригодится в хозяйстве. Не оставят же Ссарию без королевского талисмана — новый дадут. Смена власти все равно произойдет из-за секты, такое без внимания не оставят. Я б на вашем месте уже отправила весточку королевским советникам. Пусть приезжают и наводят должный порядок.
— Да, ты абсолютно права, — закивал Тео. — Если вдруг что я скажу, что это ты уговорила меня оставить камень себе.
— Эй… — возмутилась Крайли, но смеялась вместе с ним.
Понимала, что если хозяину что-то в голову пришло, то это уже никаким клином не вышибить. Кроме того штука-то полезная! И только что спасла ей жизнь. Василиса вошла в их жизнь довольно плотно, и навсегда, как пить дать, навсегда, а стало быть, этот алмаз еще ни один раз спасет им всем жизнь. Вот и не надо прощаться с такой полезной штучкой.
— Я сейчас усилю в тебе эффект от Алмаза, — сказал Тео на прощание. — Это позволит тебе играть роль, будто тебе после принятия лекарства стало плохо. В дальнейшем тебе надо делать вид, словно ты хочешь на меня в суд подать за такое самоуправство, ведь я тебя по нашей легенде чуть не убил. Дважды! О случае с гаргульей тоже не забудь! Понятно?
— Игм… — закивала Крайли. — Не волнуйтесь, все оформлю в лучшем виде!
VI.
Приоритеты.
Мотарий Слайши рассказал безумно интересную историю. Василиса слушала его взахлеб, и диву давалась тому, как она раньше не замечала ничего, о чем продажный начальник рассказывает.
Говорил он, конечно, красивыми и пафосными речами, подробно рассказывая о своей секте, пардон, сообществе, в котором он со своими дружками, облачаясь в друидские наряды, совершали различные языческие ритуалы. С одной стороны нет в этом ничего зазорного. Ну, призывали себе глупые мужики бубнами и танцами удачу, успех и прочую ересь, и верили, что все работает, ну, ничего страшного!.. Было… До тех пор, пока в их славную компашку не попал Ярополк Клодбер, и не показал им на самом деле действенные и серьезные ритуалы с жертвоприношениями… человеческими жертвоприношениями.
Отдача от таких ритуалов была поистине ощутимой. Участвовали в подобном не все, просто напросто боясь вводить в курс дела всех членов их сообщества. Но те, кто принимал активное участие, самым неожиданным образом становились сильнее, богаче и успешнее.
Мотарий с самого начала не попал в узкий круг тех, кто был допущен до кровавых ритуалов. Стоял в сторонке и лишь наблюдал за тем, как его соперники богатеют. Василиса делала вид, что не замечает скрытого подтекста в его пафосных речах, но на самом деле понимала — завидовал начальник, да так серьезно, что лишь по этой причине начал делать козни товарищам.
Если на многие вещи он закрывал глаза, то теперь нет. У каждого «друга» имелся какой-либо незаконный бизнес, и раз Мотария не пускали в закрытый клуб самых успешных, то он сам проложил себе к ним дорогу, обложив дружков со всех сторон. Однако даже когда он закрыл несколько частных борделей, притонов с наркотиками и лавок с крадеными товарами из других миров, все равно его в круг избранных не звали, отрицая его существование.
Однако начальник докопался до истины, и узнал, чему всех учит Клодбер, и раз ему, Мотарию, все врали, он в ответ решил отомстить и тайно помогал Василисе поймать кровавого убийцу. Прямых вопросов Василиса не задавала об истинных причинах предательства Слайши своей секты, но начальник так перед ней стелился в рассказах, что она молчаливо кивала головой на слова:
— Я не мог допустить, чтобы мое сообщество погрязло в крови невинных! Этого ублюдка нужно было поймать и посадить! — и делала вид, что верила в каждое его слово.
Слушая ее лживые пафосные сказочки, Василиса не забывала делать выводы. И выходило, что Мотария не допустили в круг Избранных с самого начала, но из-за давления, которое он оказал на друзей, добился своего и получил желаемое, а вот потом что-то пошло не так, и он предал их, сдав место положения Клодбера. Иначе никак нельзя объяснить тот факт, что бывшего мужа Василиса ловила два года. Бывший знал заранее о каждом ее шаге. Он был проинформирован о каждой операции захвата, и взяла она его только по одной причине — один раз Ярополк не знал, что за ним идут. Сейчас слушая начальника, Василиса была готова поклясться, что дела обстояли именно так.
Во только что же случилось? Почему Мотарий предал?.. Он же добрался до круга избранных, получал желаемое, что еще ему такого не дали, что он решил убрать Клодбера с дороги?
Спустя еще полчаса длинного рассказа, Василиса поняла, в чем дело: деньги! Клодбер не только убивал, проводя кровавые ритуалы во славу языческих Богов, но и грабил народ, банки, и главную казну Ссарии. Клодбер делал вид, что всё это не его рук дело. Убеждал в этом Мотария, клялся, божился, что это не он, и тот ему верил, а потом стало понятно, что появился новый еще более узкий круг избранных, с которыми Клодбер поделился бы добычей, вот только Мотарий снова в этот круг не входил, и это стало последней каплей…
Где находились сокровища, знал лишь Клодбер. Слайши сделал так, чтоб Василиса его поймала и посадила. Так долго не выносили приговор кровавому преступнику и каждую неделю переносили суды лишь потому, что каждую ночь Мотарий приходил в его камеру и требовал правды о сокровищах, а дракон терпел пытки, надеясь, что друзья его спасут, и молчал.
Мотарий был в шоке от того, что Ярополк выкинул во время последнего суда. Слайши не знал, что дракону помогли сойти с ума, а Василиса промолчала о Фёрхи, хотя к последнему никаких добрых чувств не испытывала. Мотарий знал, что Клодбер зачаровал свою бывшую женушку и заставил прийти и убить его, и даже видел своими глазами, кто увел ее из управления, не позволив перейти губительную черту. В тот день, когда Тео и Василиса ушли искать пропавшего дружка ее подружки, Мотарий пытал Клодбера до самого рассвета, но правды так и не узнал.
