Я зря опасалась, что до дворца нам придется идти своими ногами. Выйдя к дороге, Инламар направился к большому и очень странному дормезу, который похоже, ожидал именно нас. Это была наполовину открытая повозка, наполовину клеть, в которой даже сидений не было, лишь замызганный, деревянный пол.
Увидев наследного принца, извозчик спрыгнул с дормеза и, поклонившись, сначала распахнул дверь перед Инламаром и Арангешем, а уже потом отомкнул клетку ключом, и отошел в сторону, позволяя стражникам запихнуть нас в нее.
Нелепо приземлившись на пятую точку, и со всей силы ударившись головой о металлические прутья, я зажмурила глаза от боли. Инар, который оказался на другом конце клетки, бросил яростный взгляд на стражу, но так ничего им и не сказал. Слегка кашлянув, он привлек мое внимание и, указав взглядом на мой живот, помотал головой.
Нельзя чтобы они узнали о беременности — угадала я, и кивнула в знак того, что поняла его намек.
Дормез двигался достаточно быстро, и дорога заняла, наверное, около двух часов. За это время у меня успели жутко затечь скованные за спиной руки, и спина. Инар же весь путь сидел, не проронив ни слова, лишь молча уставившись в одну точку, и скорее всего раздумывая как вытащить нас.
Чем ближе мы были к замку, тем колоссальнее менялся пейзаж. Когда дома, фонтаны и торговые площади остались позади, мы въехали в высоченную арку, надпись на которой гласила, что с этого места начинается аллея славы. Весь оставшийся путь, по обе стороны от дороги нас сопровождали высокие белые статуи женщин и мужчин, которые видимо когда-то принесли пользу империи.
Аллея заканчивалась круглой площадью прямо перед дворцом, в центре которой стояло огромное изваяние черного василиска.
— Знакомься, вторая ипостась моего отца, — кивнул на статую Инар, видимо заметив мой интерес.
Да, эго у императора видимо размером как раз с эту статую. Как же нужно любить себя, чтобы поставить памятник — с раздражением подумала я, но вслух ничего не произнесла, чтобы не привлекать внимание Инламара.
Объехав центральную статую, дормез остановился у широкого крыльца, ведущего к парадному входу. Сам дворец впечатлял… И размерами, и серой мраморной отделкой, и тем, что на каждом углу, на каждом балконе, и у каждой двери стояло сразу по двое стражников.
— Ты уж извини за неудобства братец, но придется еще немного подождать. Нужно сходить за твоей личной стражей. Но ты же не в обиде, правда? К тому же у тебя тут прекрасные условия! Наслаждайся, пока можешь, ведь темнице такого шика не будет, — издевательски ухмыляясь, произнес Инламар, выбравшись из дормеза. — Арангеш, за мной! А ты, — обратился он к извозчику, — Не додумайся открыть клетку.
Как только мужчины скрылись в дверях замка, Инар обратился ко мне:
— Анита, слушай внимательно! Когда нас приведут к императору — молчи, не рассказывай ни о чем, а главное не провоцируй ни отца, ни Инламара. Мы должны сделать так, чтобы нас отправили в темницу, а не на виселицу. Я буду говорить с ними сам, и постараюсь сделать все, чтобы вытащить нас. Поняла?
Я судорожно кивнула.
— И прошу, не делай глупостей! Или того, о чем мы потом оба пожалеем.
Дрожащими губами я прошептала:
— Инар, мне страшно. Я ничего не понимаю… Недавно я убила Гранда — сама не знаю как! А уже сейчас мы снова стоим в шаге от смерти и, похоже в этот раз фортуна далеко не на нашей стороне.
Не отрывая взгляда от двери, чтобы не пропустить появления Инламара, мужчина произнес:
— С Грандом ты поступила правильно. Пусть и неожиданно, но правильно — он заслужил это. А со всем остальным будем разбираться по ходу событий, — василиск постарался улыбнуться, и добавил, — Не впервой ведь, правда? И помни, что бы ни случилось, я люблю тебя.
— И я тебя… Мы ведь сейчас не прощаемся, правда? — едва сдерживая слезы, спросила я.
— Нет. Конечно нет, родная…
Пусть Инар и отрицал это, но отведенный в сторону взгляд говорил об обратном. Он тоже понимал, что возможно скоро для нас все закончится не лучшим образом.
Черт побери, а мы ведь с ним так и не помирились… Времени оставалось мало, потому я быстро произнесла, запинаясь почти на каждом слове:
— Я… Я хочу еще раз извиниться. За то, что согласилась на поцелуй… Но пойми, я не могла иначе, и знаешь… Поступила бы так снова.
— Знаю, Анита. Но сейчас не время для выяснения отношений. Поговорим об этом, когда выберемся из очередной передряги, хорошо?
Было видно, что ему больно вспоминать об этом, и я не стала на него давить. Хоть и не услышала слов о том, что он прощает меня.
— Хорошо…
Услышав шум за спиной, я обернулась, и увидела, что двери ведущие во дворец распахнулись, и на крыльце появился большой отряд вооруженных мужчин, во главе с Арангешем, который кивнув на дормез, отдал стражникам приказ:
— Возьмите пленников в кольцо, и ведите в тронный зал к императору.
Пока извозчик ковырялся ключом в замке, пытаясь открыть клетку, Арангеш приблизился к нам с той стороны повозки, где не было стражи и, нахмурив брови, спросил у Инара:
— Во что же ты ввязался, брат?
Василиск невесело хмыкнул.
— Ты не поверишь, если я скажу правду, Арангеш.
Телохранитель Инламара лишь покачал головой, и отошел в сторону.
Через минуту одному из стражников надоело бесполезное копошение извозчика и, забрав у него ключ, он с первого раза открыл клетку.
Уже через минуту мы с Инаром оба стояли на брусчатке перед крыльцом, и стражники, окружив со всех сторон, повели нас во дворец. Когда мы оказались около тронного зала, Арангеш, все это время идущий вслед за стражами, вышел вперед, и сказал двум сторожевым, стоящим у высоких посеребренных дверей:
— Пропустите. Я привел пленников к императору.
Двери перед ним в тот же момент распахнулись, и я увидела огромное помещение, в конце которого стояло три трона, занятых Инламаром и императорской четой. Стражники остановили нас в паре метров от правящей семьи и, поставив на колени, сделали несколько шагов назад.
— Инартан. Не могу сказать, что рад тебя видеть, сын, — громогласно произнес седовласый статный мужчина с аккуратной коротко стриженой бородкой, — Ты предал нас! Предал империю! Несмотря на то, что тебя с детства воспитывали для ее спасения. Ты разочаровал меня, Инар!
Под конец речи, голос императора сорвался на крик. Высокая худощавая шатенка, сидящая рядом, похлопала его по плечу, успокаивая.
— Бранар, побереги нервы. Давай лучше послушаем, что скажет твой сын, — женщина кинула презрительный взгляд на Инара, — Может быть, у него есть достойное оправдание.
— Да, братец! Мы все жаждем услышать историю о том, как ты променял Эндервелл на какую-то девку.
Было видно, что и императрица, и Инламар наслаждаются моментом унижения Инара.
— Полегче на поворотах, Мар. А то вдруг оковы нечаянно раскроются, — с угрозой в голосе произнес Инар, — Мне хватит и пары секунд, чтобы сломать тебе шею.
— Знаешь, ты сейчас не в том положении, чтобы запугивать меня, — все же поубавив спесь, ответил Инламар.
Император, видимо устав наблюдать за перепалкой сыновей, стукнул кулаком по серебряному подлокотнику.
— А ну хватит вам обоим! Инартан, я жду объяснений. Не стоит испытывать мое терпение.
Инар затравленно оглядел императорскую семейку, и выдал:
— Если ты позволишь отец, то я хотел бы поговорить с тобой наедине. Поверь, мне есть о чем рассказать. Ты многого не знаешь о том, что творится в империи. Начиная с переворота, который видящие готовят со времен смерти основателей, и заканчивая тем, что они являются прямыми потомками великой Найтири.
Я, как вероятно и Инар, ожидала весьма бурной реакции императора на вышесказанное, но на деле он даже бровью не повел.
— Ты припоздал, сын. Мне уже доложили обо всем. И кстати, о том, что конкретно вот эта видящая беременна от тебя — тоже.
— Что? Но кто? — недоумевая, спросил Инар.
Из-за колонн, расположенных за спинами императорской семьи, раздался голос:
