в школе дал понять, что если обидит или разобьет твое сердце, то он примет это на свой счет. После этого все боялись приближаться к тебе.
– Ты, верно, шутишь.
Мое лицо вспыхнуло. Я поверить не могла, что Грег мог так поступить. Вообще-то, да, могла, поэтому и была в ужасе.
– Грег был говнюком, но он питал к тебе слабость. Наверное, потому, что ты единственная из всей школы, кроме его друзей, кто не боялась его.
– Я знала, что в мире есть вещи и пострашнее. – Я застонала, зажав рот ладонью. – Боже, поверить не могу, что он так поступил.
«Он еще дождется моего письма. Выслушает, что я об этом думаю».
Голос Роланда стал серьезным.
– Слушай, я чего звоню. Мы с Питером хотим обсудить с тобой кое-что. Не хочешь перекусить?
– Не хочешь намекнуть?
– Нет.
– Загадочно. Ладно, скоро увидимся.
Через двадцать минут они заехали за мной на машине матери Питера, и после быстрого обсуждения мы направились в торговый центр. В воскресенье многие магазины были закрыты, но фуд-корт работал, а парни просто обожали бургеры и молочные коктейли из «У Бенни». Мы взяли еду и сели за столик подальше от людей. Я позволила им сначала поесть, прежде чем спросила, о чем таком важном они хотели поговорить, что нельзя было обсудить по телефону.
Они переглянулись, и Питер заговорил:
– Вчера вечером я подслушал разговор папы и дяди Брендана… о тебе и твоих родителях.
Моя рука замерла на полпути ко рту.
– Что?
– Папа сказал, что они потеряли след Мадлен – твоей мамы – и теперь пытаются понять, что случилось с твоим отцом. Он добавил, что ты рассказала тете Джудит о своих подозрениях, что это может быть как-то связано с тем, что твоя мать происходит из Мохири. – Питер тяжело вздохнул. – Он сказал, что тетя Джудит переживает, что ты слишком вовлечена в это и можешь сделать что-нибудь безрассудное. Что он имел в виду?
– Я…
Роланд нахмурился и отложил бургер.
– Ты смогла обсудить это с мамой, но не с нами?
– Не в этом дело. Я говорила с твоей мамой только потому, что она сказала мне, что они отслеживают передвижения Мадлен с того момента, как она бросила нас. – Я вертела в руках бумажную салфетку, пока не разорвала ее в клочья. – Думаю, из-за Мадлен вампиры вышли на моего отца. Не знаю, зачем она приезжала в Портленд, когда он погиб, и почему они набросились на него. Знаю только одно: все взаимосвязано.
– Ты пыталась выяснить правду самостоятельно? – спросил Роланд обвиняющим тоном.
Я кивнула, боясь встретиться с ним взглядом. Им не понравится то, что я собираюсь сейчас сказать, и поэтому не хотела видеть их лица, когда они все услышат.
– Я годами хотела найти ответы, но начала поиски, только когда узнала о пропавших в Портленде девушках. Один парень в Сети, – ему много известно о таких вещах, – считает, это дело рук вампиров. Он сказал, что в Портленде видели вампиров, когда убили моего отца.
– Какой парень? Кто он? – потребовал Роланд. – Только не говори, что ты общаешься с каким-то чудаком в интернете.
Ощетинившись, я посмотрела на него.
– Он не чудак, он действительно многое знает. Нам известны лишь ники друг друга. И прежде, чем вы что-либо скажете, мы общаемся три года, и за это время он ни разу не попытался встретиться со мной или что-то типа того. Он отслеживает активность вампиров и сообщает об этом в интернете. Ребята очень серьезно относятся к этому.
– Ребята? Их много? – спросил Питер.
Я сделала глоток и ответила:
– Да, существует целое онлайн-сообщество. И я… эм… познакомилась с одним человеком в прошлом месяце. Он говорит, что у него есть информация. Мы должны были встретиться лично, но что-то произошло и отпугнуло его.
Лицо Роланда побагровело.
– Ты собиралась встретиться с незнакомцем одна… и лично? Совсем спятила?
– Я была не одна, – медленно проговорила я. – Вы тоже были там.
– Что?.. – начал Питер.
– Ни хрена себе! – громко выругался Роланд, притянув к себе неодобрительные взгляды присутствующих на фуд-корте.
– В «Аттике»? Ты собиралась встретиться с ним в «Аттике» в ту же ночь, когда на тебя случайно напал вампир? Тебе не кажется это слишком случайным совпадением?
Питер побелел, и веснушки на его лице выступили лишь ярче.
– Вот черт, Сара.
– Это не было ловушкой, – заспорила я, понимая, что ситуация подозрительно походила на нее. – Он написал позже, что не пришел из-за вампиров. Он всерьез боится их. Он готов снова встретиться, но только днем и в общественном месте.
Наверное, не стоило добавлять последнюю часть. Глаза Роланда едва не выскочили, и из него вырвался грудной рык.
– Ты не будешь встречаться с этим парнем.
– Если он может рассказать, что случилось с моим отцом, то я встречусь с ним. – Я ненавидела ссориться с друзьями, но и отступать не собиралась, когда подобралась так близко к ответам.
– Позволь отцу обо всем позаботиться, – умолял Питер. – Прошу тебя.
Я перевела взгляд с Питера на Роланда.
– Как бы вы поступили на моем месте? Что, если бы это случилось с вашими родителями? Только не говорите, что не пошли бы на все, чтобы докопаться до истины.
– Да, но…
– Никаких «но», Питер. Ты бы не сидел сложа руки и не ждал, пока кто-то другой со всем разберется. Вот и я не собираюсь.
Роланд раскрошил верхнюю булочку гамбургера.
– Значит, ты пошла с нами в «Аттик», только чтобы встретиться с кем-то другим.
Боль от предательства исказила его черты, отчего мне захотелось возразить, но я больше не могла врать – не в этом случае.
– Я попросила его встретиться после того, как вы пригласили меня.
Роланд выдохнул, он обиделся, думая, что я пошла с ними только ради того, чтобы встретиться с кем-то другим.
– Простите, – мягко проговорила я.
Тишина накрыла нас подобно покрывалу, и я ощутила, что подорвала их доверие. Мой обман причинил им боль, и теперь они гадала, в чем еще я лгала.
– Клянусь, я провернула такое лишь однажды.
– Почему ты не рассказала нам или не позвала на помощь? – настаивал Роланд. – Ты не доверяешь нам?
– Почему вы не рассказали о себе? – парировала я.
Он заерзал на своем стуле.
– Это другое. Мы думали, ты человек. Защищали тебя.
– Я тоже думала, что вы обычные люди. И не хотела втягивать вас. – Этих слов оказалось недостаточно, чтобы сгладить уязвленные чувства, но я сказала правду.
Мы сидели молча, вертели в руках еду в ожидании, когда кто-нибудь заговорит и нарушит неловкое молчание. Я не
