высоте ветер сдувал с сугробов мелкую поземку, и в холодном сухом воздухе искрили снежинки-кристаллы. А с горы с умопомрачительной скоростью слетали безумные, по всем соображениям, любители острых ощущений.
Филипп пообещал вернуться через пару часов, иначе мы рисковали опоздать на встречу в чайной. Прощаясь, он поцеловал меня в макушку и натянул обратно сползший на затылок капюшон.
— Одевайся теплее, леди Торн. — Он подтянул ленточки. — В горах легко простудиться.
— Хорошо покататься, — пробормотала я, не понимая, отчего горят щеки: от мороза или ненавязчивой заботы.
Мадам, как мы и условились, поджидала меня у иссушенного на зиму и заваленного снегом фонтана. В шикарной белой шубе она словно представляла собой единый белый флаг. Правда, за спиной этого «флага» из фонтана топорщил крылья каменный оскаленный дракон, ощеренная морда торчала как раз над краем белой высокой шапки.
Зрелище они представляли собой воинственное, как будто мать каменных драконов собралась на завоевание королевства. Королевство — видимо, наша с Филиппом новоиспеченная семья. Я даже слегка приосанилась, расправила плечи и придала походке решительности, дабы представлять собой достойного противника этой… скульптурной паре.
— Добрый день, Тереза, — Марджери поздоровалась первой, назвав меня по имени. И никаких «дорогая» и «милая».
Со всем возможным достоинством я ответила на приветствие и изогнула брови, дескать, о чем вы хотели поговорить?
— Прогуляемся. — Она кивнула, но тут же добавила: — Ты же не против прогуляться? Холодно стоять на одном месте.
Мы двинулись вокруг фонтана по расчищенной до каменных плиток дорожке.
— Как себя чувствует Филипп? — спросила она без привычной претензии.
— Спасибо, хорошо. Отправился покататься на лыжах.
Возникла натужная пауза. Тетка чего-то ждала. Я, собственно, тоже ждала, кто из нас сдастся первой и нарушит натужное молчание.
— Искра вернулась?
— В полной мере, — согласилась я, вдруг поняв, что торжественный круг вокруг фонтана был сделан. Мы посмотрели на дракона и с пыльных боков, и с припорошенного снегом хвоста, а ничего особенного так и не сказали.
— Я не собираюсь говорить, что мне жаль, — вдруг заявила мадам со знакомым высокомерием.
— Даже не сомневаюсь, — согласилась я. — Тогда зачем вы пригласили меня на прогулку?
— Договориться.
— О том, как долго я буду оставаться леди Торн? — не преминула напомнить, с каким удовольствием она заявлялся, что Филиппу самое время одуматься и обзавестись подходящей женой.
— А ты, оказывается, умеешь кусаться. — Она прищурилась, словно пытаясь разглядеть во мне еще что-нибудь новенькое.
— Рада, что мы это выяснили, — ответила я, в точности копируя ее интонации. Пусть не думает, что высокомерие невозможно подхватить по воздуху. — Начинайте, мадам Торн.
— Я по-прежнему считаю, что Филипп мог бы выбрать партию получше, но понимаю, почему он остановился на тебе, — проговорила она.
— По-моему, вы не очень хорошо начали, — заметила я, стараясь не обращать внимания, что внутри зарождалось знакомое раздражение.
— Тебе следует научиться слушать до конца, — перешла Марджери на менторский тон.
— Вы не в том положении, чтобы учить меня манерам, — не захотела пропустить я бесящих слов. — Я уже прошла один курс по этикету.
Она пожевала губами, прямо сказать, чуток растерявшись, но вздернула подбородок и в знакомой царственной манере объявила:
— Тереза, предлагаю заключить перемирие. Я всесторонне окажу тебе поддержку, помогу разобраться, как управлять и большим домом, и поместьем. Не пойми меня неправильно, но вряд ли таким вещам учат в провинциальном пансионе для благородных девиц из разорившихся семей.
Справедливые слова не царапали. Показалась неприятной какая-то быстро вспыхнувшая и столь же скоро погасшая мысль.
— Вы правы, — согласилась я. — Что вы ждете в ответ?
— Что ты примешь мою помощь.
— И все?
— И намекнешь Филиппу, что без его тетки не справишься. Полагаю, он пойдет тебе навстречу.
— Вы же не предполагаете переехать к нам? — насторожилась я.
— Я отнюдь не наивна и понимаю, что он будет не рад. — Марджери глянула многозначительно. — Но рассчитываю наносить визиты трижды в неделю.
— Один раз.
— В неделю.
— В сезон! — отрезала я.
— Хотя бы в месяц! — возмутилась Марджери.
— Мы можем завести душевную переписку, в которой я непременно буду спрашивать о всех волнующих меня вопросах, а вы — давать искренние советы. Договорились?
— Хорошо, — проскрипела она. — Но два раза за сезон.
— Два раза, и вы перестанете высказывать свои наблюдения, когда вас об этом не просят, — принялась торговаться я.
— Но могу же я изредка заметить, если что-то мне не понравится?
— Только по очень большим торжествам, — согласилась я, но тут же передумала, представив, в каком напряжении буду ожидать любимый праздник перелома годов, зная, что тетка непременно кинется учить меня жизни и объяснять, какой выбрать цвет для праздничных украшений. — Но не в праздники и не по выходным дням! А еще не станете вмешиваться в дела, которые вас совершенно точно не касаются.
— Вы посоветуетесь со мной при выборе имени у первенца, — выдвинула она новое требование.
— Однако не будем следовать вашему совету, если имя нам не понравится.
— Ладно. — Она недовольно поджала губы.
— И никаких разговоров о разводе! — решительно потребовала у нее. — Я стану вашей любимой невесткой.
— Безусловно, — сухо согласилась Марджери.
— Единственной любимой невесткой, — мило улыбнулась я. — Позволите называть вас тетушка Марджери?
— Мадам Торн, — с нажимом исправила она.
— В таком случае, просто Марджери.
— Назвать меня тетушкой вполне уместно.
— На людях, — добавила я.
— При близких людях, — скривившись, как от зубной боли, с трудом проронила мадам.
— И не очень близких друзьях.
— Пусть будет так, — сдалась Марджери. — Но на приемах я для тебя — мадам Торн.
— Нет.
— Хорошо, — сдалась она, признавая полную капитуляцию.
— Рада, что мы так запросто договорились! — Я всплеснула руками и, изменив тон не деловой, объявила: — Мне нужна магическая клятва.
У Марджери слегка вытянулось лицо. По всему было заметно, что она готова высказаться, насколько вульгарно требовать с великосветской дамы какую-то паршивую клятву, да еще подкрепленную магией, но только раздула тонкие ноздри.
— Я могу написать расписку, если моего слова тебе недостаточно, дорогая.
— Называйте меня по имени, тетушка, —
