это такие особые места, где грань между мирами истончается? Если угодишь на ту сторону, я ничего не могу тебе обещать.
— Угодить на ту сторону, исчезнуть в космической дыре, сгинуть в глазах кота, — рассмеялся Кю. — Да твой дом как край света.
— А что ты лыбишься? — отхлебнув отвара, мрачно сказала Юлиана. — В общем-то, так и есть. Одно неверное движение — и тебе каюк. Кранты. Въезжаешь? Так что слушайся Пелагею, если хочешь вернуться домой в целости и сохранности.
Иногда она выражалась совсем как главарь какой-нибудь пиратской шайки.
Глава 32. Сундук из бездны, смерч из сундука
Её слова прозвучали угрожающе, и Кю стало не по себе. Чтобы разрядить обстановку, Юлиана опрокинула в себя горький отвар и поспешила объявить:
— Внимание, у нас тут кое-кто прозрел!
— Всё вижу, — восторженно подтвердил осенний принц. — Без очков и без линз, между прочим. Тебя вижу, — улыбнулся он Юлиане. — Пелагею… Ой, у тебя на щеке родинка? — Он потянулся, коснулся родинки пальцем и смахнул её на пол. — А нет, это была грязь.
— Прозрел, — удручённо признала Пелагея, потирая щёку, на которой только что побывал его палец. — Правда, не так, как бы хотелось. Я тебе всё ещё нравлюсь?
— Больше, чем раньше, — вздохнул Кю, глядя на неё своими большими доверчивыми глазами.
— Что ж, придётся вести тебя в лес.
Пелагея отмела идею с эльфийскими накидками как несостоятельную и предложила осеннему принцу прочувствовать всю тяжесть тулупа, надетого поверх шубы.
— Окна, вон, заледенели. Узоры морозные на стекле. Вряд ли накидки выдержат этот холод, — сказала она.
— Ну вот, теперь придётся в валенках и тулупах ковылять, — загрустила Юлиана. — А у меня мышцы с костями… — Тут она прислушалась к ощущениям после выпитого отвара и с удивлением отметила: — Не болят.
Затем она вновь приуныла:
— Что ж, тем хуже для меня.
— Ты можешь остаться дома, — сжалилась Пелагея. — Мы пойдём вдвоём.
— Тогда возьмите Кекса с Пирогом, их выгулять нужно, — оживилась Юлиана. — А я пока приберусь, составлю конкуренцию твоему коту.
Мороз не только рисовал узоры на окнах, но и ощутимо щипал за нос, щёки и прочие открытые участки тела. Обутый в валенки, одетый в тулуп и экипированный мощной вязаной шапкой с варежками, Кю был меньше всего похож на принца. А Пелагея в том же одеянии уже не напоминала нежную фею, но парня всё равно тянуло к ней, как магнитом.
Шаг, вскрик — и Кю, споткнувшись на ровном месте, летит ей под ноги. Сила любви в тандеме с гравитацией, чтоб их!
— Вставай, — сказала Пелагея и помогла ему подняться, после чего, как следует, его отряхнула.
Кекс и Пирог, высунув языки, радостно скакали рядом. Но дурной пример заразителен, и они решили тоже поваляться в снегу.
Кю задумчиво смотрел на мохнатых вредителей, катающихся по земле. Шмыгал носом, смаргивал слёзы, которые с непривычки выступили у него на морозе. И наконец отважился спросить:
— А куда мы идём? Далеко?
— Долгий поход ты не выдержишь. Не волнуйся, до цели рукой подать.
И двинулись они заснеженными тропами в чащу. Стволы становились толще, кроны поднимались выше, а птичье пение, приумноженное эхом, было настоящим бальзамом для уставшей души.
Они забрели в совсем уж непролазную глушь, когда время потекло для них иначе. Каждый час теперь равнялся суткам, и Кю наверняка заметил бы разницу, если бы Пелагея регулярно не подкармливала его маленькими сладкими шариками. О себе и о Кексе с Пирогом она тоже не забывала. Шарики заменяли пищу, но пользоваться ими следовало с осторожностью и лишь в исключительных случаях.
С веток сыпался снег, тихо пели птицы. Звёзды сияли при свете солнца, луна совершала немыслимое число оборотов вокруг оси, полярные огни пронизывали сердце, задевая рассудок. И ни Кю, ни Пелагея, ни даже псы Юлианы больше не были прежними…
Они продержались в аномальной зоне всего три часа, но за это время снаружи прошло три дня. И Юлиана все три дня не знала, куда себя деть. Она выбегала на улицу, до хрипоты звала Кекса и Пирога, замерзала и пряталась в прихожей, дрожа там от страха и холода. Она вела пространные разговоры с Графом Ужастиком и на третьи сутки уже стала подумывать о том, чтобы заглянуть ему в глаза и там сгинуть. Потому что Пелагея, Кю и ушастые паразиты несомненно сгинули, а идти искать их в зачарованный лес — рискованная и бесплодная затея.
— Зачем я взяла для них этот клятый отпуск! — сокрушалась она, сидя перед котом в позе лотоса. — Пусть бы вкалывали на директора Хаджимана, как рабы на галерах. Я бы даже не возражала, если бы Кю окончательно спился из-за своей идиотской любви. Какой же глупостью было отправиться сюда! Видимо, он так допёк Пелагею, что она пошла на крайние меры…
— Кто кого допёк? — кротко уточнили у Юлианы над головой.
Пелагея склонялась над подругой с милейшей улыбкой. Стоя в сторонке, приторно мило улыбался Кю — тонкий и стройный без своего тулупа, как будто даже похорошевший. А возле его ног смирно сидели Кекс с Пирогом и смотрели на хозяйку блестящими умными глазками.
— Ты, долбаная маньячка! — вскипела Юлиана. — Ты почему не предупредила, что вы будете три дня отсутствовать! Да я за это время извелась вся! Какие только мысли ни лезли! И что вас волки в лесу съели, и что вы в дупло бездонное провалились, и что вас совы гигантские в когтях унесли-и-и…
Она завершила речь бурными рыданиями, вцепившись мёртвой хваткой Пелагее в подол. Та кое-как сбросила тулуп, избавилась от шубы и ещё нескольких слоёв шерстяных накидок. Кю услужливо запихал всё это безобразие в шкаф, после чего тоже решил вцепиться в Пелагею — видимо, ради равновесия в природе.
Юлиана резко прекратила рыдать.
— Эй, чего это он? Он ведь должен был стать другим человеком.
— Сама не знаю, — призналась Пелагея.
Другой-человек-Кю обнимал её со спины как-то совсем не по-дружески и отлипать в ближайшее время явно не собирался.
«Не отдавай меня этому внешнему миру, возьми жить к себе!» — что-то такое он нёс.
Юлиана послушала его излияния и покрутила у виска.
— Да тут клинический случай. Не на пользу пошла ему лесная прогулка. Совсем с катушек съехал.
— Мы всё перепробовали, — вздохнула маньячка-Пелагея, пытаясь расцепить пальцы Кю у себя на талии. — У нас нет выхода: придётся открывать сундук из бездны.
— Сундук? — ахнул осенний принц. — Вы говорили, в нём может быть что угодно…
— Неужели тебя не точит любопытство? — стала подначивать Юлиана.
— Ну-у-у… — протянул Кю. — Раз
