напялили. Спрыгнул с полки, деловито прошёлся меж кресел, подняв хвост трубой. И силой взгляда вынул полено из поленницы, чтобы отправить его в камин.
Затем он приблизился к Кю и тщательно потёрся о его штанину. Юлиана тоже удостоилась потираний, хоть и в меньшей степени. Кажется, за недавнюю выходку кот не держал на неё зла. А вот стоило в поле его зрения появиться шкодливым псам, как он решил поучить их уму-разуму и с яростным шипением помчался заговорщиков разгонять.
Кю рассматривал вышивку на своём балахоне. Колосья, васильки, восходящее солнце… Он переоделся в эту бесформенную прелесть и был окончательно покорён обстановкой в доме. Засушенные пучки трав под потолком, розмарин и вереск в горшочках, крутая деревянная лестница с резными перилами, бисерная занавеска в кухню. Да и кот…
Кю ненароком засмотрелся и встретил запретный взгляд — чёрные бездны зрачков в оправе жидкого золота. Юлиана вовремя почуяла опасность.
— Соблюдаем правила! — потормошив парня, напомнила она. — Никому не нужно, чтобы ты провалился в иное измерение.
Значит, Пелагея сказала это не ради красного словца и с котом действительно шутки плохи? Что ж, Кю и без того относился к животным с долей осторожности. А тут у нас целый Граф, да ещё и Ужастик, к тому же, который силой взгляда способен разжечь огонь. Хочешь — не хочешь, а проникнешься почтением.
Пелагея вынесла к столу блюда на широченном кованом подносе, который, если судить по внешнему виду, весил не меньше её самой.
— Рецепт, — сказала она, — принадлежит Графу Ужастику. Исполнение тоже.
Когда Юлиана услышала, что стряпал кот, она вдруг страшно обрадовалась, потому что вкуснятина будет ещё та.
Кю привык, что в его мире готовят женщины. До некоторых пор мужчины в этом неблагодарном занятии не участвовали, однако тенденции изменились. Сам он весьма вкусно готовил, когда ему лень было идти в ресторан или заказывать доставку.
Но как реагировать, если повар — кот? Ущипнуть себя, чтобы поскорее проснуться? Поверить в сказку — и будь что будет? Интересно, а в меню у него, часом, не мыши?
Кю приоткрыл горячую крышку чугунка, обжёг пальцы и принялся на них дуть.
— Эх ты, неумеха, — проворчала Юлиана. — Предоставь дело профессионалу.
Для «великого открытия» Пелагея проворно вооружилась прихваткой, и по гостиной поплыл соблазнительный аромат. Нет, мышами тут не пахло и в помине.
Пока гости ели, Граф Ужастик вновь прошёлся, величаво воздев хвост, и наградил священной кошачьей милостью (то есть потираниями) всех, включая хозяйку.
За этот день Кю много чего узнал. Например, что умываются в доме Пелагеи родниковой водой и дегтярным мылом, а оно ужас какое вонючее. Что Юлиана обожает петь в ванной, наплевав на очередь за дверью. Что о водопроводе здесь слыхом не слыхивали, а вода поступает в дом совсем уж магическим образом и нагревается при помощи камней — наверняка, тоже магических.
На первое купание Пелагея, малость поколебавшись, решила Кю сопровождать, чтобы он невзначай не свернул себе шею.
— Можешь купаться в тунике, — сказала она. — Раздеваться необязательно.
— Да уж, разденешься тут с тобой, — вздохнул он.
Пелагея отличилась изобретательностью: вместо белой эмалированной ванны, какие обычно устанавливают в Нимерии, она установила себе деревянную просмоленную купель, где можно запросто нырнуть на глубину, но где довольно проблематично плавать.
На шершавом краю купели лежали грубые куски травяного мыла, а вниз вела крепко сбитая деревянная лесенка. Сначала по ступенькам надо было взойти, а потом аккуратно спуститься. И Пелагея придерживала Кю за руку, чтобы он не упал.
Едва он очутился в купели, со дна стала подниматься вода. Соприкасаясь с горячими камнями, она шипела и испарялась, и Кю боялся, что будет слишком горячо. Но температура в итоге установилась самая комфортная.
Внутри купели обнаружилось несколько разноуровневых площадок, на которых можно было стоять. С которых можно было, как нечего делать, сорваться — и утонуть.
— Держись за бортик, — сказала Пелагея. — Если нечаянно соскользнёшь, жми на рукоятку переключателя — и вода пойдёт на убыль. Видишь, их там четыре штуки на каждой стороне?
— Ага, — отозвался Кю. — Как же у тебя всё сложно…
— Это поначалу сложно, — сказала она и стала намыливать ему голову одним из брусков травяного мыла. — Закрой глаза, не то будет щипать.
Запахло зверобоем и ромашкой, пошла густая пена. Пелагея зачерпнула воды из купели — и намылила ещё раз, после чего велела осеннему принцу окунуться.
— Дальше ты сам, — добавила она. — Но, если что, зови. Полотенца висят сбоку, за котлом. Твоё — синее.
Как только она ушла, Кю окунулся вновь и, задержав дыхание, открыл глаза. В купели было прозрачно и, казалось, откуда-то сверху в воду проникает неземной свет. Он вынырнул — и свет исчез. Нырнул — и опять был объят нездешним сиянием.
И вдруг почувствовал он, как что-то тёмное и тяжёлое откалывается от души, словно корка застарелой ржавчины. Откалывается, растворяется в прошлом.
И остаётся лишь чистота, свежесть весеннего неба и лёгкость облаков…
Когда он вышел из ванной весь в пару и аромате трав, Юлиана деловито наводила суету.
— Чур, гамак мой! — слышался её звонкий голос. — Пелагея, куда ты подевала одеяла? А моё пончо с капюшоном?
Мимо Кю, бестолково вывалив языки, промчались Кекс и Пирог — «цок-цок-цок» коготками по полу. Кот, восседая на спинке дивана, силой мысли убирал со стола и отправлял грязные тарелки в раковину на кухне, где они сами мылись под струёй воды.
— Пора спать, — сказала Пелагея и, поравнявшись с Кю, чуть не пришибла его пуховым одеялом, которое весило примерно тонну. — Держи, оно твоё. Ещё подушку сейчас выдам, подыщу простыню — и будет полный комплект. А завтра в лес пойдём.
Ему выделили закуток на втором этаже, в комнате, дверь которой была оборудована буквенным замком.
— Пароль, — сказала Пелагея, — «КексПирог». Входи. Объясню, что к чему.
Она вошла первой и поставила на пол керосиновую лампу. Кю несмело перешагнул порог — и сразу понял, почему здесь нет электрического освещения. В нём попросту не возникало нужды: как гигантский ночник, на всю стену здесь распростёрлись космические дали. Мерцали звёзды, лучилась мягким сиянием газовая оболочка планет, ярко светились галактики. Завораживающее зрелище.
— Я привела тебя сюда только потому, что тебе нужна… э-э-э, перепрошивка.
Пелагея не знала, как бы так поприличней выразиться, и весьма неохотно использовала новомодное словечко, которое она подцепила от Юлианы.
— К космосу не подходи и тем более не прикасайся, — проинструктировала она. — Смотреть можно, в иное измерение не угодишь. Но всё же лучше тебе, как следует,
