Пока Аня снимала с себя передник и мыла руки, я сел на крыльце и щурился от ослепительного солнца. Склонил голову к плечу, любуясь походкой своей избранницы сердца. Простое белое платье шло ей. Невинный рассвет… Иногда за этим обликом молодой любящей женщины, хозяйки дома и моего самого близкого друга, я не мог разглядеть пламени Ярости. Но обмануться себе не позволял. Каждую минуту помнил, что огонь ненависти – это ее суть, ее сила и основа к движению. Сколько бы дорог она ни оставила позади, ничто не потушит его в ней. Она создана из него, и он умрет только вместе с ней.
– Бездельничаешь? – с шутливым укором спросила она и толкнула меня в грудь пальцем. – Я тоже хочу.
Забралась на меня. Возбуждение не заставило себя ждать. Поцелуй оставил горьковатый вкус ромашкового чая, который Аня иногда пила по утрам. А вечерами у нас по‑прежнему мелисса… Надавила ладонями на плечи, вынуждая развалиться на крыльце. Я скользнул рукой под подол ее платья, погладил шелковую кожу, но Аня быстро перехватила мои руки и завела мне их над головой. Взглянула на меня с любопытством.
– Это мой прием, – напомнил я, указывая подбородком на наши руки.
– Я тут подумала, – пропуская мои слова мимо ушей, сказала она. – Что мы уже давно тут сидим. Скоро мхом обрастем, как все в этом лесу.
Я хмыкнул, приглядываясь к ней внимательнее. В карих глазах затаилась лукавство.
– И что ты предлагаешь? – Я изогнул бровь.
– Да так, ничего особенного. Просто немного проветриться.
Стоит насторожиться…
– Слушай, ты столькому меня учил! – то ли восхитилась она, то ли похвалила меня. Льстится женщина – задумала хитрость. – Мы с тобой почти каждое утро то деремся, то часовые зарядки устраиваем. Знаешь, у нас в армии парней так не тренируют, как ты меня гоняешь.
Я хмыкнул громче, услышав переход к обвинениям. Стоит готовиться к требованиям и условиям?
– Армия – это такое место…
– Я помню. Там бедные парни красят траву и роют ямы, чтобы потом их закопать. Аня, что ты хочешь?
Она набрала побольше воздуха в грудь, и, нависая надо мной, посмотрела в глаза. Выпалила:
– Пойдем на нежить поохотимся! Чесслово, я буду осторожной! Договоримся с какой‑нибудь гильдией охотников, чтобы они нам контракты уступили, которые попроще и за которые мелочевку платят. – Прищурилась на один глаз. – Думаешь, им жалко будет? Ну, или как ты ходил по глухим местам, откуда людям эти контракты…
– Существам.
– Существам эти контракты сложно и долго размещать. Мы ни у кого труд не отберем и денег заработаем!
Я смотрел на курносое лицо, вглядывался в самые красивые глаза, которые когда‑либо видел, и все еще чувствовал вкус самых нежных губ на своих губах. Ну какая она женщина?.. Девчонка. Или все‑таки…
– Кейел, пожалуйста. Ты замечательный, и жизнь тут прекрасная, но, кажется, я засиделась. Хочется Фадрагос посмотреть! Ты мне столько про него понарассказывал, что я поняла, что ничегошеньки в нем не видела! И прямо обидно стало, что Повелители меня сюда затащили, экскурсию устроили, но самое прекрасное…
– Иди собирайся, – сдался, чувствуя как ликует душа.
– …спрятали. – Она округлила глаза, будто ослышалась. – Правда?
– Правда, Аня, правда. – Я подтолкнул ее в ногу, но она продолжала смотреть на меня, словно не верила, что так легко соглашусь. И почему сомневалась? Я тоже с удовольствием подержу меч в руках, иначе с такой жизнью скоро все забуду. Я поторопил: – Если хочешь уйти сегодня на закате, то собираться надо уже сейчас. Надо пересмотреть вещи, убрать продукты, спрятать ценности на всякий случай. Мало ли, какое ушлое существо будет мимо проходить. Сторожевые духи отпугнут, но бывают и Вольные. Ты ведь помнишь, что их духи пропустят в дом. А те без зазрения совести вынесут все, что можно выгодно продать.
Аня сидела на мне еще несколько секунд. Вскоре расплылась в улыбке и, резко склонившись, крепко поцеловала меня. Не успело дыхание восстановиться, как она коротким признанием отобрала его снова:
– Духи Фадрагоса, как же я люблю тебя, Кейел!
И, вскочив резво, бросилась в дом.
Ветер разогнал тучи. Порывами он быстро пробирался под одежду, а запястья продолжали хранить тепло ее рук, и я завел их под голову, стараясь сохранить его подольше. Выдохнул с облегчением, решая один из вопросов, о котором долго размышлял. Быть просто хорошим или очень хорошим? Теперь выбор Аня сделала сама – никакого ей огорода.
– Кейел, мне нужно купить сапоги. Эти расползилсь, – донесся голос из дома. – И я буду чистить свой кинжал! Тебе принести твой меч?
Глядя на ослепительное Солнце и чистое небо Фадрагоса, я рассмеялся.
Очаг мудрости
В Фадрагосе не найдется никого, кто мог бы поспорить с остротой зрения фангр. Поэтому Елрех увидела двух путников на горизонте задолго до того, как они дошли до их маленького поселения, где любые гости были в редкость.
Сделав обход по своему саду, в котором росли ценнейшие травы, она вернулась к низкому забору и снова посмотрела на горизонт. Теперь она была уверена, что к ним идут незнакомцы. Поглаживая круглый, тяжелый живот и чувствуя в нем осторожные движения, она взвешивала, стоит ли беспокоить Роми. Вскоре желание обезопасить себя и семью победили.
Роми сидел в кабинете, изучая свитки, которые ему доставили от Кхангатора этим рассветом. Викхарт передавал ему множество отчетов из бывшего региона Каменных великанов. Глядя на вдохновенное лицо возлюбленного, Елрех поняла, что в свитках добрые вести.
– К нам идут неизвестные существа, – произнесла она.
Ромиар поднял на нее желтые глаза.
– Когда ты вошла? – обеспокоился, судя по всему не расслышав ее слов. Окинул взглядом с ног до головы, отбросил свитки и вскочил. – Тебя что‑то беспокоит?
– Что ты, заботливый Ромиар, разве может меня что‑то беспокоить в такой замечательный рассвет?
– Этот рассвет замечательный? – переспросил, бросая взгляд на стол. Ему требовалось время, чтобы перенести внимание от работы к беседе.
– Очень. – Елрех кивнула, клыкасто улыбаясь. – Ты заперся в своем кабинете, потому не слышишь, как красиво поет ветер.
– Мы можем прогуляться, – охотно предложил он. И тут же спохватился: – Естественно, если тебе не тяжело.
– Не тяжело, но и гулять не хочу. Выпью отвара с медом и сяду за написание книг. Дриэн рад будет, что я готова передать знания молодым алхимикам.
– Я заварю тебе травы.
Она усмехнулась, умолчав, что все давно готово и ждет на кухне.
– Тогда завари и для нежданных гостей, – попросила его.
– Гостей? – Он нахмурился. – Каких гостей? Кто к нам идет?
Она пожала плечами.
– Не спеши с расспросами, на которые у меня нет ответов. Совсем скоро увидим. Может, они и не к нам, а к милым соседям. Или вовсе заплутали.
Накинув на избранницу сердца шерстяной платок, Роми отправил ее вперед. Сам задержался – прихватил со стола нож для резки бумаги и спрятал за пояс. Осторожность Вольного и недоверие ко всем, кроме Елрех, вернулась к нему с памятью о другой жизни. Все‑таки бывших Вольных не бывает. Даже встречая несколько периодов назад Кейела и Асфи в доме, он за считанные секунды успел вооружиться до зубов. Естественно, скрывая это от возлюбленной, чтобы лишний раз не волновать ее. Полагаться только на своего духа‑покровителя и Великих духов ветра Роми себе не позволял. Будь он один, мог бы, но рядом была единственная, кого он любил и способен был любить. А теперь осторожность бдительного шан’ниэрда усилилась многократно – Елрех носила под сердцем их ребенка.
Роми выскочил из дома вовремя. Острое зрение не обмануло Елрех – двое путников поднимались на холм и, разглядывая поселение, двигались по колее, которая как раз пролегала возле их калитки. Светловолосая эльфийка сразу, как только расстояние позволяло разглядеть черты лица, показалась ему смутно знакомой. Высокий чистокровный фангр вызывал странное ощущение. Роми попытался понять, что его смущает, но чутье лишь подсказывало о подвохе, не давая подробностей.
