— Возможно, иная каста Светлых устроилась неподалеку в большом количестве, и это влияет на окружение, — предлагаю я альтернативу, которая так же проблематична. Не хочу я никаких Фей в такой близости от аббатства.
— Круус соблазнил ее, — сухо говорит Риодан.
— Ты этого не знаешь, — выступаю я на защиту Кэт.
— Это началось в ту ночь, когда обезвредили Книгу. Он пришел к ней во сне.
Я потрясенно смотрю на него.
— Ты знаешь это наверняка? И ждал до сих пор, ничего об этом не говоря? Пусть не мне, но хотя бы Бэрронсу…
— Я считал, что Кэт держит это под контролем.
— О, великий Риодан ошибся? — говорю я с фальшивым изумлением. — Конец света.
Почему Кэт не сказала об этом мне? Потому, что просила меня прийти сюда, чтобы я собственными глазами увидела силу, с которой Круус давит на нее и аббатство, и поняла, в каком сложном бою она принимает участие? Или Кэт хранила молчание потому, что, как и я, боялась осуждения и надеялась все исправить, пока остальные об этом не узнали?
Риодан с раздражением говорит:
— Я был немного занят поисками Дэни и попытками залатать черную дыру под моим клубом. Пока вы с Бэрронсом играли в детективов, делая неизвестно что и неизвестно почему, в сопровождении личных камердинеров Короля Невидимых, таскающихся за тобой по еще одной неизвестной причине, которую ты можешь, не стесняясь, объяснить мне в любое время. И да, мы пока не нашли способа исправить случившееся.
Разговор о конце света уже не нервирует меня, как когда-то. Часто, просыпаясь по утрам, я удивляюсь, что все еще жива. И считаю вишенкой на торте тот факт, что просыпаюсь там, где заснула.
Черный внедорожник с тонированными окнами останавливается рядом с нами. Келтары прибыли. Они выходят маленькой армией крепко сложенных, темноволосых, смуглых мужчин. Здесь близнец Дэйгиса, Драстен, чуть более мускулистая версия своего на несколько минут младшего брата, с более короткими волосами — хотя они все равно спадают до середины спины, — и холодным серебряным взглядом, контрастирующим с тигриным золотом Дэйгиса. За ним Кейон, огромный горец с множеством татуировок и тысячелетним взглядом человека, сложно прожившего эту тысячу лет, и Кристофер, единственный, кто выглядит хоть немного цивилизованно и похож на сорокапятилетнюю версию Кристиана.
Когда мы подходим к ним, Дэйгис рычит:
— И близко не похоже на то, как аббатство выглядело в прошлый раз. Это место смердит Феями.
Риодан чуть склоняет голову, глядя на колючую проволоку поверх стен. Затем отламывает ветку от ближайшего дерева и высоко ее подбрасывает. Ветка искрит и трещит, затем падает на землю, обуглившись.
Аббатство за воротами сияет, словно от тысячи внутренних источников света. Акры фонтана, которого тоже раньше не было, выстреливают в небо струями воды, которые затем осыпаются в чашу из золота и серебра. Сады невероятны, в них клумба за клумбой кипят ароматными цветами драгоценных оттенков, которые я видела только в другом измерении. У меня не осталось вопросов о том, какой самовлюбленный Пикассо нарисовал это пышное лето на холсте тщедушной дублинской весны.
За воротами новые ши-видящие хранят темницу, где содержится — или, судя по всему, почти никак не удерживается, — величайшее зло, которое когда-либо знал этот мир (ну, не считая меня), в теле самого могущественного из созданных Невидимым Королем Принцев. Круус, судя по всему, с самого начала учитывал такое развитие событий и составил план на случай своей поимки, своеобразный эквивалент скрепки, которую носят в кармане, чтобы снять наручники, или умения вывернуть плечо из сустава для той же цели.
— Она сбежала, милая? — спросил Дэйгис, глядя на меня.
Я осторожно тянусь в сторону погребенной Книги, надеясь, что скрытая во мне «Синсар Дабх» не вскинется с сумасшедшей силой.
«УБЕЙ ПРИНЦА СОКРУШИ ПОГЛОТИ УНИЧТОЖЬ ЕГО ПУСТЬ ГОРИТ!!!»
Я сжимаю зубы, чтобы не схватиться за голову и не застонать в голос. Да, Книга все еще под аббатством, и, по всей видимости, моей Книге она не нравится точно так же, как и Невидимому Королю. И куда подевались старые добрые времена, когда книги стояли на полках мирно и смирно, в ожидании, когда их кто-то прочтет?
— Она все там же под аббатством, где мы ее и оставили.
— Что-то изменилось? — спрашивает Кристиан.
— Я не могу отсюда определить. Мне нужно ее увидеть.
А я не хочу. Я найду способ отказаться об этого. В последний раз, стоя в той подземной каверне, я не знала, что во мне хранится копия Книги. Я считала это ложью, которую «Синсар Дабх» придумала, чтобы заставить меня сомневаться в собственных силах. С той ночи у меня было немало кошмаров на тему того, что меня запечатают рядом с Круусом.
По своей воле явиться в аббатство, спуститься в тюрьму бок о бок с теми же ши-видящими и Келтарами, которые обладают достаточной силой, чтобы меня запереть?
Никогда.
Появление Бэрронса за спиной я ощущаю раньше, чем он начинает говорить. Мой призрачный плащ отодвигается, а мое тело заводится на полную, как суперкар, слишком долго томившийся в гараже и истосковавшийся по долгой быстрой езде на пределе возможностей двигателя.
— Ах, черт.
Он приближается и останавливается рядом, но не касаясь меня. Ему это и не требуется. Я иногда думаю, что наши атомы так рады друг друга видеть, что посылают гонцов, перенося желание, силу и любовь от одного «острова» к другому.
— Я знал, что нам стоит его переместить! — рычит Бэрронс.
— Или хотя бы залить цементом, — соглашаюсь я.
— Где остальные, — говорит ему Риодан.
— Когда я принял твое сообщение, со мной был только Фейд.
И пока я пытаюсь понять, каким образом Риодан умудрился связаться с Бэрронсом в Фейри, Фейд выскальзывает из тени, высокий, мускулистый, покрытый шрамами, как и все остальные из Девяти. Он движется тем же почти неуловимым способом, который Бэрронс позволяет себе только наедине со мной. Если ты не видел подобного раньше, впечатление будет странным; движущегося таким образом невозможно воспринять как человека.
Горцы смыкают ряды.
Фейд смеется, в лунном свете белеют его клыки.
Двое горцев перемещают руки к древним странным кинжалам, висящим в ножнах на их поясах.
Риодан резко смотрит на Фейда, тот отвечает рычанием, но начинает двигаться нормально, как остальные.
Наша армия невелика, но впечатляет. Мы стоим двумя группами, Бэрронс, Фейд, Риодан и я, а рядом Дэйгис, Драстен, Кейон и Кристофер, готовые к встрече с неведомым врагом.
И вполне известным, который каким-то образом умудряется действовать, несмотря на лед и барьеры.
