Я не буду оглядываться назад… забыла прошлое – ну, и славно. Значит не такое уж оно и ценное.
А деревня… да, мне нравится тишина и покой простой деревенской жизни. И я хочу жить здесь, тихо и мирно. И общительные соседи мне для этого не нужны. Достаточно деда и Петьки… и больше я не предприму со своей стороны ни единой попытки что-то исправить.
Наш приезд в палаточный городок не остался незамеченным. Петьку здесь уже знали все, и пока мы доехали на Курице до центральной площади, весть о нашем появлении уже разнеслась по всему лагерю.
Петька, остановив лошадь, мгновенно исчез между разноцветными шатрами. Я огляделась. А красиво у них тут. Аккуратно, уютно. Но видно, что сторонятся люди и нелюди друг друга. Словно всю полянку на четыре части поделили. И заволновалась я… придут ли к нашему столу-телеге здесь? Не окажется ли, что и здесь нас просто проигнорируют?
Не оказалось. Петька-то не просто так убежал, не успели мы с дедом кое-как на скатерке расстеленной угощения разложить, как со стороны синих с белым людских шатров шум послышался.
Люди шли к нам. Женщины, весело переговариваясь, несли подносы с едой, а мужчины, похохатывая друг над другом, волокли два длинных деревянных стола и скамьи.
Они кивнули, приветствуя, нам с дедом, расставили столы и скамейки, накрыли их белоснежными скатертями синей бахромой… И все это было так просто, тепло и по-дружески, что и мы с дедом невольно заулыбались, отвечая на их доброту.
Мы с женщинами накрыли столы, болтая о рецептах и способах готовки. Моя рыба под яблоками впечатлила всех.
– Интересное кушанье, – первой необычное блюдо заметила полненькая, круглолицая и смешливая женщина с такими кудрявыми волосами, что выбившиеся из косы пряди создавали над ее головой золотистый нимб, что делало ее еще более кругленькой. – Это у вас такое готовят?
Она наколола на палочку кусочек карасика, отправила в рот и прикрыла глаза, смакуя рыбу.
– Нет, – рассмеялась я, – это у нас с просто мясо в хозяйстве еще не выросло. Вот пришлось выкручиваться.
– Очень вкусно, – улыбнулась она, – меня Найлой кличут. Я здесь в лагере кухней заведую. Расскажешь мне рецепт, если не жалко? Я господину Исталу приготовлю, он очень рыбу речную уважает, хотя и из благородных.
Да, мне же разве жалко? Тем более господин Истал нам уже не один раз помог. А Петька, вообще, каждый вечер дифирамбы пел в его адрес. То одно ему господин Истал объяснил, то другое подсказал, то меч дал подержать, то обещал воинскому делу научить. Разве ж я такому человеку пожалею рецепт простенький?
Дед уже сидел во главе сдвинутых торцами друг к другу столов на деревянном креслице и трындел о чем-то с мужиками. Я даже не заметила кто его туда пересадил, тоже болтала. Оказывается мы оба очень соскучилась по простому человеческому общению.
– Теть Лол! – сияющий Петька тащил за руку высокого и статного молодого человека. – Теть Лол, это господин Истал! Это он мне Курицу разрешил брать, когда нужно. И еще мы решили, что День Яблока нужно всем вместе отметить. Это же большой праздник! Да, господин Истал? – Петька дернул мужчину за руку.
Но тот едва ли заметил это, потому что смотрел на меня. Не отрываясь. А я на него. Ну, во-первых, по Петькиным рассказам я представляла господина Истала старше, а ему едва ли двадцать пять стукнуло. И когда Петька его представил, очень сильно удивилась, не ожидала, что красивый и, главное, молодой мужчина может занимать такую ответственную должность. А, во-вторых, это же, наверное, неприлично так нагло глазеть на девушку? Я же никакого повода не давала!
– Господин Истал?! – Петька никак не мог угомониться…
– Что? – Наконец-то он отвел от меня взгляд, и я с облегчением выдохнула. Играть с ним в гляделки оказалось не легко. Мягкие черты лица и по-детски пухлые щеки никак не вязались с жестким и холодным взглядом. И даже то, что сейчас в глубине его глаз горел огонек интереса, растапливая лед, мало что меняло.
– Ну, да же, господин Истал?! – Петька смотрел на него вопросительно.
– Да, – ответил он после небольшой заминки. Но я могла поклясться, вопроса он не слышал. Мне стало смешно. Нашел красавицу писанную, аж дар речи потерял. – Очень рад с вами познакомиться, Лола…
– Идемте, – спас меня Петька, – я вас с дедом Лишеком познакомлю. Он, знаете, какой классный! Почти как теть Лола…
Господин Истал, слегка склонил голову, обозначая извинения, и ушел вслед за Петькой…
– Лола, – позади меня зашептала Найла, – приглянулась ты нашему господину. Но смотри, девочка, голову не теряй. Господин Истал хороший человек, да только не ровня ты ему… страдать потом будешь.
– Нет, Найла. – улыбнулась я, – нечего мне терять. И голову, и сердце я уже потеряла… Теперь вот в себя прихожу. Учусь без потери своей жить.
– Местный что ли? – от кого другого я бы такого вопроса не потерпела, но Найла искренне тревожилась за меня.
– Местный, – улыбнулась горько, – старосты сын… он из охотников. На безмирников, – вздохнула я, – теперь вот на соседской девчонке малолетней женится…
– Пф-ф, – фыркнула Найла, – нашла о ком жалеть. Ты, Лола, сейчас еще в самом начале жизни своей. И куда путь-дорожка тебя приведет еще неизвестно. Но с этими, – она кивнула на деревню, – у тебя еще меньше общего, чем с господином Исталом. Поверь мне. Я много на свете прожила, много разных людей и нелюдей видела. Они, – она снова кивнула на деревню, – не твоего поля ягоды.
– Может быть, – улыбнулась я через силу, разбередила себе снова душу воспоминаниями. А Найла с тяжелым вздохом обняла меня и прижала к своей широкой груди.
– Все будет хорошо, Лола, – похлопала она меня по спине, – все будет хорошо… А сейчас давай за стол. Вон уже накрыто все. А потом плясать будем. У нас знаешь, как наш Жегенн на струнках своих играет?! Хочешь, не хочешь, а ноги сами в пляс идут.
Столов оказалось почему-то гораздо больше, чем два. Я ошеломленно уставилась на длинный ряд белых столешниц, заставленных всевозможными блюдами. И мгновенно, по разноцветной бахроме догадалась: остальные расы и народы не остались в стороне и присоединились к
