Я боялась есть блюда, опасаясь мальвы, размолотой над каждым блюдом. Я откусила лист салата, но потом остановилась. Что, если бы это был лист мальвы? Я пила воду, но даже это делала осторожно, делая каждый глоток с интервалом, проверяя, не чувствую ли я себя странно. После получаса без жужжания я решила, что вода безопасна, и наполнила свой бурлящий желудок ей.
Кора что-то произнесла одними губами. Ну, она произнесла это, но я её не расслышала, поэтому наклонилась.
— Что ты набила себе на руке?
Я показала ей.
— Загадочно, — сказала она. — Но это так верно, — она сделала глоток вина. — Ты должна попробовать это вино! Это невероятно.
— Я не хочу пить и садиться за руль, — крикнула я в ответ.
Внезапно её взгляд поднялся вверх, куда-то поверх моей головы, и её губы приоткрылись. Я обернулась, наполовину ожидая увидеть стоящего там Эйса.
Но это был не Эйс.
Моя рука горела и светилась.
Ладонь человека позади меня тоже светилась.
— Привет, Катори, — сказал Круз.
Я не смогла сформулировать ответ.
— Можно мне присесть с вами? — спросил он, пододвигая стул Бог знает откуда.
Я моргнула.
— Вы знаете друг друга? — спросила Кора, переводя взгляд с меня на Круза.
Я кивнула, чувствуя, что моё горло сжалось до толщины соломинки.
— Мне нужно в уборную. Я сейчас вернусь, — сказала она, бросив на меня понимающий взгляд.
Я хотела сказать ей, чтобы она осталась, но всё ещё не могла говорить. Она приподняла брови, глядя на меня, когда встала позади Круза.
Круз смотрел на мою татуировку. Его брови нахмурились, а по-настоящему зелёные глаза сузились.
— Человек?
Я сглотнула.
Заиграла ещё одна песня, а потом она закончилась, а я всё ещё ничего не говорила, слишком потрясённая тем, что Круз Вега сидел в нескольких дюймах от меня.
— Я слышал о Блейке. Мне действительно жаль, Катори.
Я снова сглотнула. Казалось, я не могла ничего сделать, кроме как глотать.
— Я также слышал, что новый охотник мил с тобой.
Я нахмурилась. Как, чёрт возьми, он это услышал?
Должно быть, я сказала это вслух, потому что он сказал:
— Эйс сказал мне, что Каджика защитил тебя от Патилы и Маркуса.
— Кого?
— Фейри, с которыми ты столкнулась несколько дней назад.
— Эйса там не было. Откуда ему знать?
— Он был там. Но еще был… Каджика. Он не хотел вмешиваться. Он сказал, что у охотника всё было под контролем.
Круз взял мою руку в свою, но я отстранила её, положив себе на колени. Боль исказила его красивое лицо.
— Ты сказал мне, что твоя мать умерла, — сказала я.
— Так и есть.
— Это не так.
— Так и есть, Катори. Для меня она умерла, — его глаза затуманились. — Она умерла в тот день, когда казнила моего отца на глазах у всех в Неверре.
— Она убила твоего отца?
Он кивнул.
— Я почти уверен, что она хотела и моей смерти, — он улыбнулся. — Не смотри так потрясённо. Такова Неверра для тебя. Каждый хочет либо пронзить сердца друг друга, либо заставить их бешено биться. Это путь фейри. По крайней мере, мы с Эйсом так это называем. Путь фейри, — повторил он, его улыбка стала мрачной. — Мы хотели бы что-то изменить, но, похоже, мы единственные в Неверре, у кого есть такое стремление. Однако здесь, внизу, многие хотят перемен. Вот почему, когда Холли разбудила охотников, мы увидели в этом возможность.
Мне потребовалась секунда, чтобы осмыслить то, что он говорил, но особенно последнюю часть.
— Холли? Она сказала моей матери разбудить охотников?
Он медленно кивнул.
— Все предполагали, что однажды земля сдвинется, и охотники проснутся. И, возможно, так бы и было, но Холли хотела, чтобы они проснулись раньше. Поэтому она попросила твою маму откопать одну из могил.
Наконец-то я нашла виноватого, но это не принесло мне утешения.
Я уставилась на Круза, а потом огляделась вокруг, но ничего не увидела. Моё зрение было таким же расфокусированным, как и мой разум.
Рядом с нашим столом материализовалась человеческая фигура. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы разглядеть Кору. Она сказала, что ей нужно присоединиться к Дюку на какой-то вечеринке. Когда она порылась в сумочке, чтобы расплатиться, Круз коснулся её руки. По тому, как она уставилась на него, я подумала, что он ударил её током.
— Это заведение приятеля. Друзьям Катори не разрешается платить.
Она поблагодарила его, затем наклонилась и обняла меня одной рукой, пока я сидела чопорно, угрюмо.
— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — сказал мне Круз, как только она ушла. — Мне не нравится твоё молчание.
— Холли убила мою маму, — повторила я машинально. — Она убила мою маму.
— Она не знала.
— Ты защищаешь её? Я полагаю, да, раз ты так рад, что охотники вернулись.
— Я понимаю твою горечь, но не направляй её на меня. Я не просил Холли будить твоих предков. И опять же, она не знала, что это сделает с твоей матерью.
— Мне так надоело слышать это оправдание. Ты не идёшь на глупый риск. Не тогда, когда это касается чьей-то жизни.
— Величайшие награды приходят с величайшим риском.
Я испустила пронзительный вздох.
— Это была не твоя мама.
— Я бы хотел, чтобы это было так.
Тьма в его взгляде подступила к горлу.
— А ты не боишься, что кто-нибудь услышит, как ты это говоришь?
— Это не секрет. В некоторые дни я ненавижу быть фейри. Я ненавижу то, что мне пришлось быть свидетелем смерти моего отца. Я ненавижу быть помолвленным с невинной девушкой, потому что моя мать и Лайнус Вудс заключили сделку, — его чёрные кудри блестели в тусклом золотистом свете ресторана. — Но что я ненавижу больше всего, так это быть запертым в Неверре.
— Ты здесь, так что, я думаю, ты не настолько заперт.
— Я здесь, потому что согласился на условия Грегора.
— Условия Грегора?
— Он хочет кое-что твоё, и я сказал ему, что могу достать это для него.
— Чего он хочет?
— Книгу Холли.
Я фыркнула.
— Почему всем нужна эта чёртова книга?
— Потому что она говорит о том, в какой могиле похоронен каждый охотник.
— И что?
— Нам нужно разбудить Негонгву. Он — ключ к установлению мира.
— Так вот почему Грегор хочет его разбудить? Чтобы заключить мир?
— Нет. Грегор хочет заставить его отменить положение о нашей пыли.
— И убить его.
Круз отвёл взгляд от моего лица. Это длилось мгновение, но этого было достаточно, чтобы я поняла, что сказала правду.
— Ты слышала о гайои, Катори?
— Нет.
— Охотники называют их токва.
Я напряглась.
— Да.
— Мне нужно забрать свою.
Что-то билось у меня в животе, как пульс. Может быть, страх?
— Катори, — медленно произнёс он, — скажи мне, куда ты положила книгу Холли.
Я уставилась на Круза и моргнула. Пульсация в моём животе усилилась и перекрыла мне дыхание. Я обхватила себя руками и согнулась, когда меня наполнила ещё более мучительная боль. Мне казалось, что я вышла на ринг с Каджикой, и он колотил меня кулаками. Но я не была на ринге. И, к сожалению, Каджики там не было. Я посмотрела вниз на свой живот, но к нему ничего не прикасалось. Боль стала такой острой, что мои губы разжались со вздохом.
— Будет больно, пока ты не скажешь мне, Катори, — спокойно сказал Круз.
Я ненавидела его. Я ненавидела его за то, что он мучил меня. Я не знала, как он это делал, но я была уверена, что он всё контролировал.
— Останови это, — взвизгнула я.
— Это не прекратится, пока ты не выполнишь свою часть сделки, — голос Круза прозвучал одновременно далеко и слишком близко.
Пот покрыл мою верхнюю губу. Он капал мне в рот.
— Я не соглашалась…
Более сильный удар раздавил мои внутренности, как будто чья-то рука сжимала мои органы. Я снова зажала рот, но боль не утихала, и вскоре я задыхалась и задыхалась.
— Прекрати это, — захныкала я, а затем взвизгнула, когда магия Круза разорвала мои внутренности.
