— Цыц! — возмутилась Алила. — Хотя, надо взять на заметку, — её взгляд стал подозрительно задумчив (не сделала ли я себе только хуже?!), но она тут же оживилась и подтолкнула меня: — Дожёвывай быстрей, и пойдём отвечать!
— Угу, — отозвалась я, следуя её совету, и взялась за следующее письмо — от Иларета. Коротенькая благодарность за то, что я его не убила и даже не сильно побила заканчивалась многообещающими словами: "Надеюсь, эта коробка конфет лучше слов передаст мою признательность!"
— Алила! — я в ожидании посмотрела на неё, она вскочила, унеслась и вернулась с этой самой коробкой, в два счёта её распаковала, я взяла одну конфетку, откусила кусочек и…
— О-ооо, какая вкуснятина!!
— Это от Иларета, — весело констатировал Адрей, взглядом спросил у меня разрешения и, когда я кивнула, взял конфету. — Ого! "Закатные розы Сабелайн"! Слава, признавайся, что ты такое сделала, что он прислал тебе целую коробку своих лучших конфет?
— Да ничего, — смутилась я. — Собственно, я вообще ничего не делала, правда, за время нашего краткого знакомства успела здорово его поколотить…
Они захохотали:
— Ага! — воскликнула Алила. — В нём просто всё это время скрывались мазохистские наклонности!
— Прекрати клеветать на ни в чём не повинного человека! — возмутилась я, — В конце концов он оказался наименее поколоченным, за это стоит пожертвовать парочкой конфет.
Я взяла следующее письмо, развернула, с огромным удивлением увидела подпись, а содержание меня удивило ещё больше — Атон извинялся за моё убийство и выражал надежду, что я забуду этот незначительный, но досадный инцидент.
— Забавная личность, — фыркнула я, складывая письмо.
— Кто? — поинтересовался Адрей.
— Атон, — пояснила я. — Сначала хотел убить, а теперь извиняется…
Ладимир тяжело вздохнул.
— У него из-за происков Совета погибла вся семья — жена, двое сыновей и дочь, поэтому он ненавидит все благородные рода без разбора. Но я рад, что для тебя он сделал исключение.
— ВРОДЕ БЫ сделал, — с сомнением ответила я, открывая последний конверт — в нём было два письма. Первое оказалось от Сеги.
"Милая Слава!
Мы решили сэкономить на конвертах… Шучу, шучу! Просто у меня они закончились, и я положил к письму Амира своё. Заодно и Алила ничего не узнает."
(Великий конспиратор! Хотя, на его счастье, Алила как раз отвлеклась…)
"Так приятно было встретить тебя снова — думаю о разных делах, ношусь по комнатам, устраиваю наших ребят, и тут такой приятный сюрприз — ты! И ночь стала светла как день, вокруг, несмотря на зверский холод за окном, запели соловьи… А как ты на меня посмотрела, когда я поставил Атона на место! Ты хоть представляешь, что делаешь с мужчиной таким взглядом? Слава! Я уже двенадцать способов придумал, как это можно было бы сделать… Я тебе их все покажу, и мы выберем что-нибудь особенно приятное, договорились?"
(Размечтался! Двенадцать способов, это да, моей скромной фантазии хватило на три, два из которых я впоследствии отвергла как крайне неприличные…)
Кстати, мне показалось, или тебе действительно понравилась моя фигура? У тебя был такой заинтересованный взгляд!"
(…Ыы?!.. Надо же, а сама я не заметила!)
"Какая жалость, что мы были не одни! В общем, приезжай к нам, заодно покатаемся на лошадях! Возвращайся поскорее, жду тебя с нетерпением,
Сеги."
— Ох! — вздохнула я. — А сколько у вас ещё родственников?
— Много, — весело ответил Адрей. — Мы — один из самых больших родов.
— Оооой! — трагически простонала я, Адрей усмехнулся и весело сказал:
— Так что надо было влюбляться в кого-нибудь другого!
— Вот ещё! — фыркнула я. — Ну зачем мне кто-то другой, если я получила ТЕБЯ!
Адрей только улыбнулся довольно, а я стала читать последнее письмо.
"Здравствуй, Слава,
Я очень рад, что ты уже в порядке. Прими извинения за то, что меня не было рядом, когда "убийца" заработал. Я прекрасно осознаю, что скорей всего не смог бы ничем помочь, однако, будучи теперь одной из нас, ты имела полное право рассчитывать на мою защиту.
Что касается эпизода на балконе…
(Ой!)
…то, должен сказать, что я был несколько удивлён, увидев тебя там…
(Ещё бы!)
…однако, узнав от Танислава, что ты говорила с ним о предсказании, я нашёл твоё детское любопытство вполне извинительным…
(Уф! Спасибо!)
…и всё же, должен заметить, что ты поступила крайне опрометчиво, подвергая из-за этого свою жизнь опасности.
Позволь ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты пришла нам на помощь в сложной ситуации, хотя это было также несколько неразумно — ты могла пострадать. Именно поэтому я покинул комнату, только убедившись, что там остаётся Станти, и ты находишься под защитой кого-то из нашей семьи.
Пожалуйста, береги себя,
Амир."
— И вовсе он не страшный! — воскликнула я, оборачиваясь к Алиле. — Очень даже милый человек!
— Ты преувеличиваешь, — хмыкнула она.
— Ничуть! Сама подумай: мало того, что он застукал меня за подслушиванием, так я ещё и упала на него с балконной решётки, и всё равно он мне только пишет, чтобы я берегла себя!
— Ого! Ещё один эпизод твоих ночных приключений, о котором ты нам не поведала! — засмеялся Адрей.
— Да? — расстроено спросила я, осознав, что проболталась.
— Да! — весело объявила Алила.
— Что ж, тогда я удалюсь обдумывать своё неразумное поведение в комнату и заодно быстренько отвечу, — я стала собирать письма.
— Можешь воспользоваться моим кабинетом, там есть стол и все письменные принадлежности, — предложил Ладимир, протягивая мне конфеты.
— Эээ… — протянула я, думая, как бы вежливо отказаться, хотя в комнате Адрея я действительно не могла припомнить наличие стола.
— Давай, — согласился за меня мой парень. Ну ладно.
— Я тебя провожу, думаю, ты вряд ли помнишь дорогу, — Лад распахнул передо мной дверь столовой. Я подозрительно покосилась на него, но дорогу действительно не помнила, так что вариантов не было — я шагнула в услужливо открытую дверь.
Глава 2. Эпистолярно-динамическая
По коридору мы шли молча, но я была твёрдо уверена, что Лад вызвался меня провожать вовсе не для того, чтобы я не заблудилась в этом лабиринте, а чтобы поговорить со мной наедине. Поэтому, когда он достал стопку конвертов, чистые нелинованные листы бумаги, предоставил на выбор несколько перьевых ручек, отодвинул мне кресло и сказал: "Пожалуйста, а я пойду", я посмотрела ему в глаза и вопросительно произнесла:
