Вот, еще три пары чужих глаз…
— Тетка богатая, да бездетная. Рамику к себе зовет, приданое ей хочет справить, да жениха ей подобрать. В нашем углу, какие женихи? Я дочке хорошей судьбы хочу.
— Мой мул не довезет.
— Единый с тобой, у Рамики и ее сопровождения своя повозка будет! Так как — берешься или тебе деньги не нужны?
Деньги были нужны. С другой стороны, путешествуя в такой компании, они ничьего внимания не привлекут. Только Аэлину жалко — придется ей все время быть в роли рабыни, ни на миг не расслабишься.
— Сколько дочери?
— Семнадцать, уже невестится. Да ты не сомневайся, няня и работники присмотрят, твоё дело, чтоб лихие люди девочке не навредили. На дорогах сейчас, слава Единому, тихо, но поберечься не помешает. Возьмёшься?
— Договорились, — решился герцог. — Мою рабыню накормили? Мы весь день в пути, я не хочу, чтобы она заболела или потеряла товарный вид.
— В Андастане хочешь продать?
— Да, девчонка смазливая, ее обязательно купят в гарем к какому-нибудь бешику или даже халиту. Не переживай, я приказал — ей давно отнесли еду и питьё. Спать она может в комнате, где ты ляжешь — на полу толстый ковер, ей в самый раз будет.
— А жена?
— С Доромеей я поговорю. Раз ты будешь охранять нашу дочь, то можно один раз отступить от правил.
После беседы Стефана проводили в комнату, где он нашел кровать с чистым постельным бельём, купель с горячей водой и измученную жену на полу у входной двери.
— Араз Теофан, — обратился работник хозяина. — Купайтесь, потом постучите в дверь, мы вынесем воду и бадью. Если пожелаете, придет девушка, поможет с омовением.
— Не нужно, у меня есть, кому помочь — герцог выразительно показал на рабыню.
Работник коротко поклонился и вышел, плотно прикрыв дверь.
Собрав силы, магистр поставил полог. На всю комнату не хватило, Если кто-то попытается подслушать под дверью, он ничего не услышит, а потайные ходы в доме обычного торговца, вряд ли, есть.
— Как ты? — закончив с пологом, обратился мужчина к Аэлине. Подошел, присел на корточки, поднял за подбородок её голову, заглянул в усталые глаза.
— Потерпи, — почему-то он чувствовал себя отвратительно. — Тебя никто не обидел? Давай я сниму ошейник.
Капля крови, магический сторож разомкнулся, и герцог отбросил его на стол.
— Нет, — тихо ответила Лина, потирая шею. — Пытались расспросить, откуда ты, где купил меня, куда едем, и что ты любишь. Но я на все вопросы молчала. Притворяться немой у меня хорошо получается.
— Ладно, это не навсегда. Раздевайся и мойся, я подожду.
— Сил нет, — прохрипела девушка, с вожделением поглядывая на купель.
— Сил у тебя полным-полно, — возразил муж. — Попробуй посмотреть внутрь себя. Увидишь лепестки — потяни за один, ощути магию и умойся ею. Зачерпни руками и окати себя с головы до пят. Это должно снять большую часть усталости.
Лина попробовала и с четвертой попытки зачерпнула полные руки магии. После процедуры, как и обещал мужчина, ей стало намного легче.
— Вот, порозовела, а то сидела пособием для некромантов, — пошутил герцог. — Быстро мойся и спать!
Два раза просить не пришлось — Лина скользнула к купели, покосилась на магистра, который демонстративно отвернулся к окну, и принялась быстро раздеваться.
О, теплая вода! Наконец-то смыть песок и пыль!
Лина остервенело терла себя жесткой тряпкой, заменявшей мочалку, щедро поливая себя из горшочка с мылом. Волосы разбираться не хотели, как она ни дергала — пропитавшиеся потом и пылью пряди не просто перепутались, но заскорузли и присохли.
— Давай, я, — Лина тихо ахнула и погрузилась в купель по подбородок, когда теплые ладони мужа коснулись её головы. — Сама ты повыдергиваешь половину.
Герцог смочил ком, в который превратились волосы жены, потом полил жидким мылом и мягкими движениями втер его, добиваясь, чтобы каждый локон намок и стал скользким.
Затем, стал разбирать пряди, осторожно распутывая их, время от времени добавляя еще мыла и поливая водой.
Через полчаса локоны скрипели от чистоты и спускались ровным, чуть вьющимся полотном.
— Где ты научился так обращаться с волосами? — поинтересовалась Лина, ощупывая рукой полученный результат. Герцог промолчал — наверное, неправильно рассказывать жене, как он любил мыть и расчесывать волосы своей первой любовнице? Он тогда влюбился, как мальчишка. Собственно, почему — как? Он и был мальчишка, едва перешагнувший порог совершеннолетия. С Галорией он встретился в коридоре и удивился, что на мужской половине дома делает такая хорошенькая служаночка? Оказалось, она заблудилась. Конечно же, он проникся и помог ей скорее покинуть запретную для женской прислуги часть дома. А в благодарность она научила его…
Грах, да он неделю штанов почти не надевал, принимая её благодарность.
Галория была такая маленькая, чистенькая, мягкая и нежная. Так радовалась его приходам, с такой готовностью отзывалась и мягко учила, как ей более приятно, что надо сделать, чтобы и ему было еще приятнее — он потерял голову. А после первого в своей жизни минета, когда от переполнявших его чувств чуть не лишился сознания, решил, что должен оставить эту девушку себе навсегда.
Целый месяц он витал в облаках, сначала, наслаждаясь ласками Галории, потом, подбирая доводы, которыми собирался убедить отца, что она ему необходима.
Действительность грубо опустила на землю.
Когда он, трепеща и сжимая от волнения кулаки, вошел в кабинет отца, тот отложил бумаги и посмотрел на сына.
— Что-то произошло? Ты ведешь себя необдуманно.
— Да, — Стефан выдохнул и решился. — Я знаю, что не могу жениться на неодаренной, но есть девушка, которая мне дорога, которой и я дорог. Я хочу оставить её себе.
— И? — отец откинулся на спинку кресла и бесстрастно смотрел на наследника. — Тебе что-то мешает наслаждаться ею?
— Да. Галории приходится работать, я хочу освободить её от контракта и поселить в своих покоях.
— Во-первых, на мужской половине нечего делать женщинам. Во-вторых, о каком контракте ты говоришь? У девчонки одна здесь работа — ублажать тебя.
— Что? — Стефан опешил. — Наверное, ты не знаешь, о ком я говорю. Она — служанка в замке.
— Отлично знаю, — отец встал и подошел к бюро. — Вот, посмотри — мой экземпляр контракта.
Буквы прыгали, но смысл он уловил — некая Галория Дентти обязуется научить наследника рода Д*Арси всем премудростям взрослой жизни. Она обязуется дарить ему ласки по первому требованию и до тех пор, пока нужна юноше. Жалованье за оказываемые услуги исчисляются в сумме…
Дальше он не стал читать, отбросил бумагу, будто она жгла ему руки.
Галория… Он думал, что… А она, оказывается, получала деньги за то, что с ним спала…
— Мой долг отца научить тебя всему, в том числе — помочь стать мужчиной. Когда-нибудь ты сделаешь то же самое для своего сына, — произнёс отец. — Испытывать чувства к первой женщине — естественно. Но теперь ты знаешь, что ты для неё — всего лишь работа, поэтому, надеюсь, розовый флер выветрится из твоей головы. Смотри на вещи просто и рационально. За деньги можно купить всё.
Родитель вернулся к креслу, опустился и придвинул к себе документы.
— Можешь быть свободен.
— Не всё продаётся и покупается! — выкрикнул Стефан, раздавленный и униженный. — Невозможно купить любовь!
— Как раз любовь покупается легче всего, — усмехнулся отец. — И в этом ты только что сам убедился. Оставь меня, я занят. Раз ты всё знаешь, то с этого момента плати девчонке из своих средств.
Да, он тогда еще был настолько юн и наивен, что верил в любовь. Жизнь быстро объяснила, что прав был отец, а не Стефан.
К его ужасу, Галория не стала отпираться.
— Это всего лишь работа, причем, приятная и не трудная. А мне нужно помогать семье, у меня еще две сестры и брат, а отец в прошлом году попал под обвал.
Стефан выгнал её. Выгнал, несмотря на слезы и недоумение — что она сделала, им же было хорошо вместе?
