Увидев ворожею, они как стайка пугливых птиц сорвались с лавочки и хотели уже скрыться, когда она их остановила:
— Почему вы избегаете меня? Что я делаю не так, скажите?
На миг Дее показалось, что они боятся ее или стесняются, но нет, в глазах нихкалий горело высокомерие.
— Нам не о чем разговаривать с тобой, человечка, — вздернула нос та, что стояла к ней ближе всего. С огненно-красными волосами. — Ты здесь чужая!
— Тише, Атайя, — шикнула на нее обладательница изумрудно-зеленых локонов и бросила на Дею быстрый взгляд. — Она дакши нашего хаорна.
— Он еще не хаорн, — фыркнула та, кого назвали Атайей. — И вряд ли им станет. Полукровка слишком слаб, чтобы занять трон Альдарика.
— Так вот значит, в чем дело, — Дея обвела их глазами и слабо улыбнулась. — Вы считаете полукровку недостойным трона, а меня, человечку, недостойной быть его дакши?
— От вас, людей, никакой пользы, только проблемы, — бросила красноволосая красавица.
И, давая понять, что разговор окончен, направилась прочь.
Никхалии устремились за ней, только одна замедлила шаг и оглянулась перед тем, как скрыться из виду.
Та самая, с изумрудными волосами.
На следующий день Дея столкнулась с ней возле фонтана. Встреча выглядела случайной, но что-то подсказывало: демоница ждала здесь не просто так.
Сердце ворожеи сжалось, когда та поднялась ей навстречу. Не здороваясь, даже не глянув на Дею, никхалия прошла мимо нее и слегка толкнула плечом.
Дея даже не заметила бы этот толчок, если бы не почувствовала, что в ладонь что-то упало.
Недоуменно опустив взгляд, она ощутила, как внутри все тревожно звенит: на ладони лежала записка. Крошечная полоска бумаги, свернутая в рулончик.
Глава 37.
Второй раз наступать на те же грабли Дея не стала. А потому даже не развернула записку, хотя та жгла ей руку, словно раскаленный уголек. Вернулась в покои, убрала ее в шкатулку и постаралась заняться вязанием.
До вечера вся извелась.
Едва на лестнице послышались знакомые шаги, она сорвалась с места навстречу мужу.
— Йен!
Тот выглядел усталым, но довольным. Обнял ее, поцеловал в макушку, потом стянул с себя рубашку и бросил на руки склоненному даранху.
— Соскучилась? Подожди, я приму ванну. Сегодня Наарх меня загонял.
— Я помогу, — тут же предложила Дея, бросая красноречивый взгляд на слугу.
Даранх исчез, унося запыленную одежду дайэрэ.
Йеванн со вздохом блаженства опустился в теплую воду, Дея присела рядом, на деревянную лавочку. Зачерпнула из плошки ароматный мыльный раствор, нанесла на плечи супруга и начала растирать мочалкой из сизаля. Мыльная масса пенилась, по купальне поплыл аромат лаванды и гелиотропа.
Йеванн откинулся на мраморный бортик, подставил грудь женским рукам.
— Сегодня со мной случилась странная вещь, — начала Дея издалека.
— М-м-м?
— Я говорила, что никхалии не хотят общаться со мной?
Йеванн приподнял потяжелевшие веки, глянул на девушку.
— Так вот, сегодня одна из них ждала меня у фонтана.
— Зачем?
— Не знаю. Но она сунула мне в руку записку.
— И что в той записке?
— Я не смотрела.
С минуту Йеванн молчал, обдумывая ее слова. Затем решительно встал и накинул на плечи халат.
— Идем, покажешь, что за записка.
Она отдала ее, так и не развернув. Но внимательно наблюдала, как меняется лицо Йеванна по мере того, как он читает то, что там написано. Ленивое любопытство сменилось тревогой, затем раздражением, а оно в свою очередь перешло в усталость.
Маг свернул рулончик. Когда он поднял глаза, на его лице читалось отчаяние человека, уставшего бороться с самим собой.
— Что ж, — пробормотал он, сжимая записку в кулаке, — однажды это должно было случиться. Но я надеялся отсрочить этот момент.
— Йен, о чем ты?
Дея с тревогой заглянула мужу в лицо.
— Прочитай, — он протянул ей записку.
— Ты уверен?.. — она растерянно перевела взгляд с него на ладонь.
Смятый бумажный рулончик выглядел безобидно, но сердце девушки сжалось, будто Йеванн протягивал ей змею.
— Да. Все равно однажды ты это узнаешь, так лучше сейчас, от меня, чем от кого-то другого.
Пальцы дрожали, когда Дея развернула бумажку. Строчки перед глазами прыгали и расплывались от волнения. Только перечитав по третьему разу, девушка поняла саму суть.
— Ты был женат…
— Да.
— И… и кто она?
Дее хотелось спросить совсем другое: любил ли ты ее? Но что-то в лице Йеванна не позволило этого сделать. Может, выражение муки, застывшее в его глазах, и скорбная кладка, появившаяся у рта.
— Уже не важно. Она давно умерла.
— А ребенок? — девушка сжала записку в вспотевшей ладошке. — Это правда, у тебя был ребенок?
— Правда. Он умер до того, как родился. Вместе с матерью.
Дея не знала, что на это ответить. Все слова куда-то исчезли, осталась лишь бесконечная усталость, навалившаяся так внезапно.
Йеванн был женат. У него был ребенок. И она узнает об этом вот так, из какой-то записки, нацарапанной незнакомой демоницей на клочке бумаги.
Сев в кресло, потому что ноги уже не держали, она бессильно уронила руки на колени.
— Почему ты мне не сказал? — выдавила беззвучно.
— Не хотел бередить прошлое. К тому же, — Йеванн коротко усмехнулся, — ребенок был не моим. Я ведь уже говорил, демоны имеют детей только от своих истинных. Но в то время я этого еще не знал. В то время я много чего не знал… Сейчас жалею об этом, но лишь потому, что знания помогли бы мне избежать многих ошибок.
— Каких ошибок?
— О, их так много, что ночи не хватит, чтобы все перечислить…
Отвернувшись к окну, он тихо заговорил. Его голос звучал ровно, почти без эмоций, но под этим кажущимся равнодушием скрывалась глубокая рана.
— Помнишь, я говорил, что не помню своих родителей и что учился в Кардинге? Так вот, это правда, только в Кардинге я прожил не одну сотню лет. Мне нравилось быть студентом. Я даже подумывал получить степень магистра и остаться преподавать боевую магию. Но потом на трон взошел Венарий, и я решил, что мое место в столице. Как и многие другие, в то время я считал, что нам нужна свежая кровь, что Ковен устарел и требует реформации. Между сторонниками старой и новой Школы вспыхнула вражда, а я встал на сторону тех, кто хотел изменений. Этот путь привел меня под знамена Венария. Так я стал дознавателем. А потом… потом я влюбился…
Она была юна, прелестна и невинна, как и положено герцогской дочери. И у нее был старший брат, с которым мы очень быстро стали друзьями, больше того — побратимами. Мы обменялись кровью и заключили братский союз. Их родители весьма благосклонно принимали меня в доме, ведь к тому времени я был перспективным магом с быстрым карьерным ростом. Выпускником лучшей из школ. Молодой император мне благоволил, а что еще нужно?
В общем, когда будущий тесть намекнул на женитьбу, я только обрадовался. Тогда меня даже не удивило, что потомственный герцог так легко отдает единственную дочь за меня, полукровку без роду и племени.
Первую брачную ночь я почти не запомнил. И не потому что много пил, наоборот, к вину почти не притронулся, не хотел осквернять таинство брака, но с трудом помню, как добрался до кровати. А на утро невеста предоставила доказательства своей невинности. У меня не было повода ей не верить. Месяц спустя она призналась, что ждет ребенка…
Дея слушала, затаив дыхание. Боялась издать хоть звук, боялась прервать исповедь мужа неосторожным движением.
Йеванн уперся ладонями в подоконник и глухо продолжил:
— Она была беременна, когда император отправил меня подавлять восстание энгов. Обратно мы возвращались морем. Из-за отлива галеоны не могли подойти близко к пирсу, капитан приказал ждать до утра, но я очень хотел поскорее увидеть жену и потому отправился на берег в лодке. Со мной была пара матросов. Мы проходили под скалами, когда сильный удар заставил меня отлететь на корму и упасть. Я не успел ничего понять, но почувствовал, как меня выталкивают из лодки… А потом — темнота… Не знаю, как оказался на берегу, может, волны пр несли тело к берегу. Очнулся от того, что кто-то гладил меня по лицу и что-то шептал. Открыл глаза — и увидел сущего ангела…
