Это предположение разбилось вдребезги, когда я вновь оказался возле стола с тетрадью в руках. На этот раз, вместо клубящегося тумана, позади стола стояли огромные песочные часы. Около трети отмеренного мне времени истекло — стоит поторопиться.
Решив тщательнее выбирать, я, сопоставив факты, предположил, что каждый представленный здесь предмет соответствует кому-то, кто небезразличен Нике. Исходя из этого, пишущая принадлежность соотносится с Джентри; браслет с камнем, подозрительно напоминающим своим цветом мои рога — с Фэйдом; бусы — с Ведьмами; отрез ткани — скорее всего, с Шиаллосси; Кулон — с родителями…
Перо, должно быть, связано с Асмодеем, а вот остальное…
Ошейник и прибитая ножом к столу тряпица цепляли больше всего.
Кожаный ошейник выглядел странно — он не был похож на те, что блокируют магию или подчиняют волю. Решив рассмотреть получше, я перевернул браслет, сразу же попадая в воспоминание.
Как и в прошлый раз, чужие эмоции навалились на меня, сбивая с толку. Любовь и безграничное доверие, за которыми следовали скорбь, обида, непонимание и тоска.
Оказавшись возле того же строения, я увидел уже повзрослевшую Нику. Девушка застегивала на шее неизвестного мне животного тот самый ошейник. Животное, тем временем, будто ужаленный в зад мауросс, виляло хвостом, но, в отличие от мауросса, не проявляло агрессии, а, наоборот, радостно облизывала руки девушки, пытаясь дотянуться и до её освещенного улыбкой личика.
Ника обнимала животное, нашептывая что-то в треугольное ухо. Почему-то в этот раз её иномирская речь была мне понятна:
— Через два дня мне исполнится восемнадцать, и мы уйдём отсюда, мой хороший! Они больше никогда не смогут тебя достать… — девушка тихонько всхлипнула, — Мне квартиру выделили — будем с тобой жить в экологически чистом районе. Там до парка рукой подать, ещё и лес рядом — нагуляяяешься… — сбивчиво шептала Вероника.
Картина померкла, и я уже подумал, что это конец, но это было лишь началом.
За день до знаменательной даты случилось несчастье: столь любимое Никой существо погибло.
Она нашла его там же, где я наблюдал их встречу в прошлый раз. Бездыханная тушка лежала на испещренной рытвинами от когтей земле, из удлиненного рта тянулась нить розовой пены.
Ника была безутешна. Почти сразу выяснилось, что питомца отравили местные работники по указке кучки «неравнодушных» учеников, которые проживали здесь вместе с Никой.
Видение закончилось тем, что осунувшаяся от горя девушка с небольшой сумкой покидает стены ненавистного ею заведения, при этом, не чувствуя никакой радости…
Переместившись обратно и взглянув на убывающие песчинки, я, не теряя времени, схватился за рукоять ножа, с силой выдергивая его.
Нож с зазубринами на лезвии. Тот самый, с помощью которого Ника была лишена глаза… А под ним… Платок, который я получил от неё при первой встрече.
Никаких видений не последовало — оно и понятно, ведь я и так всё знал и имел возможность вновь и вновь переживать те события в кошмарных снах.
— Я нашёл! — громко крикнул я в пустоту, боясь опоздать.
— Дар..? — неожиданно ответила «пустота».
— Прошу, пойдем со мной, любимая! — оглядываясь в поисках девушки, умолял я.
— Где ты? — послышалось с разных сторон.
— Ника, милая, иди на мой голос. Не бойся, сосредоточься, я заберу тебя отсюда! — я продолжал говорить всё, что взбредёт в голову, боясь, что иначе Ника не сможет найти меня в этой тьме…
Словно из неоткуда, она, испуганная, влетела в мои объятия и принялась тараторить:
— Я так испугалась, Дар! Там был Арасатанаил, он сказал не подходить к границе тумана, но, услышав твой голос… Я так рада, что ты за мной пришел!..
Ответить я ничего не успел — нас резко выкинуло в реальный мир, к накинувшимся на нас с объятиями Ши и дракону.
— Спасибо, Дар… Словами не описать… Спасибо!.. — сбивчиво выражал свои чувства вцепившийся в нашу жену Ши, пока дракон, не переставая, целовал её вновь полное жизни лицо. Он лишь благодарно смотрел на меня, не говоря ни слова, но слова и не требовались.
Эпилог
Проснувшись и убедившись, что нахожусь в знакомых мне покоях, первое что я сделала — широко улыбнулась: побывав за гранью, я испытывала радость даже от, казалось бы, обыденных вещей.
Целитель, на вызове которого единогласно настояли все мои мужья, знает толк в борьбе со стрессом — действительно, после его лекарства я проспала пару часов, при этом отдохнула, будто неделю отсыпалась.
Едва я, потянувшись, направилась в купальню, в комнату ворвался рогатый вихрь. Он нетерпеливо поцеловал меня и, не давая и шанса хотя бы одеться, открыл портал в «горный оазис».
Сначала я хотела возмутиться такому произволу, но, стоило мне увидеть взгляд Дартэса… Стало даже как-то стыдно за мою беспечность. А потому, видя, как он, отстранившись, держится на крохах оставшегося самоконтроля, сама прильнула к его теплым губам…
Губу что-то кольнуло. Я не успела даже подумать об этом, как мимолетная боль сменилась расползающейся от места укола истомой… Укусил. Да, кажется, Асмодей что-то такое говорил.
Следующий укус пришелся в шею. На этот раз, даже мимолетной боли не было — лишь жар и возбуждение до дрожи… Живот, затем внутренние поверхности бедер тоже были отмечены сладкими будоражащими метками. Мой…
Кажется, последнее я произнесла вслух — ответом мне послужил нетерпеливый рык мужчины, который уже затащил меня в горячий источник и избавил от одежды.
Быстро развернув меня лицом к неровной стенке водоёма, он впился поцелуем, переходящим в очередной укус, чуть пониже затылка и, на контрасте с порывистым, почти грубым, началом, медленно вошел, нежно прижимая к себе моё разгоряченное тело.
Дартэс не был похож на себя, но я не боялась. Было заметно, как ему тяжело дается вся эта нежность, но она мне сейчас, как раз, была не нужна. Тело хотело страсти и быстрых резких движений.
Когда он замер внутри меня, давая привыкнуть, я не выдержала этого промедления — с порочным стоном отодвинула бедра, чтобы почти сразу, резко, насадиться обратно до предела.
Инферад крепко обхватил мои бедра и, с нетерпеливым рыком, почти полностью вышел, а потом резко ворвался на всю длину. Я могла лишь стонать и вскрикивать в унисон с влажными шлепками ударяющихся друг о друга тел…
Дартэс не знал ни усталости, ни пощады. Я тоже не отставала, без устали погружаясь в чувственное безумие. Сколько это длилось — мы узнаем лишь по возвращении во дворец, а пока…
С очередным грубым толчком тело охватывает спазм. Я бы непременно упала, если бы Дартэс не держал меня. Импульс проходит по всему телу, концентрируясь внизу живота, расходясь там волнами, пока мужчина продолжает быстрыми ритмичными движениями догонять меня.
И он догоняет: с очередным глубоким толчком, вызвавшем новую волну моего удовольствия, я чувствую разливающееся внутри меня тягучее тепло…
Вновь поцелуй и вновь укус. Затем — шёлк простыней приятно охлаждает спину. На контрасте — раскаленное тело Дартэса…
Мы прерывались на еду и редкий сон. В остальное же время предавались бешеной страсти, пока, в один момент, всё, вдруг, не прекратилось.
После очередного финиша, я ощутила целомудренный поцелуй в макушку, а после — много-много поцелуев в живот. Неужели..?
Дартэс ничего внятного ответить не мог, но по его виду всё и так было ясно. И эта ясность заставляла сердце биться чаще от радости и бездумно поглаживать пока ещё плоский живот.
Вернувшись во дворец, Дартэс передал меня Фэйду и Джену, а сам отправился на борьбу с тревогой — перепроверять в сотый раз малый дворец, построенный в рекордные сроки и оснащенный огромным количеством защиты на любой, даже самый невозможный случай.
Вирониэль прекрасно проявил себя в решении проблем безопасности, и Дартэс с видимым облегчением сделал его своим советником и, по совместительству, правой рукой.
