Эрт. – Отчего тебе можно приставать к Миранде на каждом углу, а нам и поговорить о сексе нельзя?
– У нас любовь! Это другое! – он сжал кулаки и развернулся к парням, но в разговор вмешалась Миранда:
– Джаф, тебя и правда так бесит суть луча некромантии? – невинно поинтересовалась она.
– Не то чтобы… Ты не так поняла… – запинаясь, ответил Джаф, и мне даже стало его жаль.
– Так, все заткнулись, – потребовал Рурк. – Могилка, некролог, строки на памятник. Вперед. Потом все это записать и сдать мне. Изергаст сказал, что будет выставлять зачет по итогам этого занятия, так что постарайтесь.
– Вон там под березкой вроде неплохое место, – посоветовала я Джафу. – Светло, тепло, птички поют…
– Ворона это, – проворчал он, но все же пошел в сторону дерева, склонившимся над гранитной плитой.
А я присела на серый памятник и запрокинула лицо к солнцу. Быть может, еще вчера задание Изергаста показалось бы мне сложным, но сейчас я вполне ясно представляла, что написать. Пусть в моем некрологе и не будет упоминаний о подвигах или великих свершениях, но я хотела наполнить свою жизнь любовью и служением близким людям. И хорошо бы их было побольше.
– Ужасное задание, – пожаловалась Миранда, присев рядом. – Я понятия не имею, что писать.
– В том и смысл, – ответил Эрт. – Нам всем стоит задуматься о том, какую жизнь мы хотим прожить. Миранда, так ты и правда порвала с Джафом?
– Нет! – донеслось из-под березы.
Фирьен прогуливался по кладбищу как по улице, разглядывая надписи на памятниках точно лица прохожих, Ник уже что-то строчил, прислонившись спиной к нагретому солнцем граниту, Рурк же, засунув руки в карманы, повернулся в сторону Стены и хмурился, принюхиваясь к чему-то.
– Я напишу, чтобы мой прах развеяли по воздуху, – заявил Фирьен, остановившись. – И пусть Изергаст ставит незачет, если хочет. Все эти камни, сырая земля – не мое.
Миранда вытянула ноги и крутила карандашом над пустой страницей.
– Ладно некролог, – проворчала она. – Строки на памятник – еще сложнее. Квинтэссенция смысла.
– Можно списать, – посоветовал Эрт, широким жестом обведя кладбище.
Миранда обернулась и с трудом разобрала строки, выбитые на камне:
– Лучший овцевод, великий пахарь и любимый дед. Спасибо, Эрт.
– Обращайся, – ухмыльнулся он и направился куда-то к ограде.
– А ты куда? – выкрикнула я ему в спину.
– Пойду прилягу в свою вчерашнюю могилу, там отлично думается, – ответил он.
– Стой, – приказал Рурк, задержав его, а потом вдруг вороны все до одной взмыли в небо черной тучей.
Могильная плита задрожала подо мной, и я вскочила с места. Джаф молниеносно подбежал к нам, оглядываясь по сторонам и скаля зубы как волк, ожидающий нападения.
Второй толчок был сильнее первого, и один из памятников заскрежетал и рухнул, расколовшись.
– Это проделки Изергаста? – воскликнул Ник. – Он специально это устроил?
– Тоже чувствуешь смерть? – тихо спросил Эрт, и его и без того светлые глаза стали белыми, как молоко. – Она словно разлита в воздухе.
– Это идет от Стены, – прошептала Миранда, вытянув руку.
Сбившись в кучу, мы смотрели на горизонт, где за темной каемкой клубился хаос. Сигнальный бой барабанов донесся через мгновение, следом повалил черный дым. Рурк оглянулся на нас, и в его взгляде я прочитала растерянность, которая была понятна и без объяснений. Родерик сказал, что вернется в лучшем случае к полуночи, и велел мне ложиться спать без него. А это значит…
– Так, студенты, не знаю, что за… – Рурк запнулся, подбирая слово.
– Ерунда, – подсказал ему Эрт.
– Да, – с облегчением согласился он. – Уверен, что у Стены происходит какая-то ерунда, и волноваться нет причин…
Второй столб черного дыма потянулся к ясному небу.
– Да что за хаосиное дерьмо! – рявкнул Рурк. – Так, всем в академию, живо. Собираемся в холле.
– А я почти придумал некролог, – вздохнул Ник.
– Как бы он не понадобился тебе очень скоро, – мрачно сказал Эрт.
Оглядываясь и озираясь, мы потянулись в здание академии, а Рурк шел за нами следом точно пастух, загоняющий стадо. Вороны, предвестники беды, все вились над кладбищем, и Миранда взяла меня за руку. Так же мы шли с ней по Лабиринту, и предчувствие близкой опасности сейчас было еще сильнее.
– Я так и не решила, что напишут на моем надгробии, – призналась она. – Неудавшаяся невеста, от которой дважды отказывались почти у самого алтаря. Бестолковая магичка, которая не смогла нормально провести единственный ритуал, что ей доверили. Яблоко раздора…
– Лучшая подруга, – перебила ее я. – Но, надеюсь, нас еще не скоро похоронят.
– Не думаю, что тебе со мной так уж повезло, – вздохнула Миранда. – Я бываю резкой и отстраненной, не умею показывать свои чувства…
– И не надо, – сказала я. – Я и так знаю, что ты меня любишь. Хотя иногда мне сложно представить, как ты вообще меня терпишь. Я – сплошная неприятность. Так и напишут на моей могилке, – понизив голос, я прошептала: – Убийца, шалава и еще разбила светильник путника.
– Вроде починили его, – сказала Миранда. – Подумаешь – стеклышко вставить, делов-то. И с чего ты по-прежнему мнишь себя шалавой? Ты вышла замуж за своего первого мужчину.
– А те поцелуи с Эмметом? – напомнила я. – Кстати, не знаешь, где он?
– Не видела его сегодня. А ты, конечно, с прибабахом, но с очень правильным и понятным. Так что не нагнетай.
– Спасибо, – усмехнулась я. – Так и запишу в контрольном задании Изергаста. Она была с прибабахом.
– С огоньком, – подтвердила Миранда.
– Такое чувство, что вы прощаетесь, – буркнул Джаф, приближаясь к нам. – Никто не умрет сегодня.
– Уже умер, – возразил Эрт, вглядываясь в горизонт. – Мастер Изергаст научил меня чуять смерть. У Стены только что погибло несколько человек. Может, десяток.
Барабаны у Стены забили громче, вороны закаркали, кружа над нами, и Миранда сжала мою ладонь сильнее. Рурк вдруг зарычал, одежда на нем затрещала, расползаясь по швам, а зубы выдвинулись, не помещаясь во рту.
– В академию, – с трудом произнес он. – Джаф – за старшего. Я – в патруль.
Медведь из него получился огромный, с седыми подпалинами на круглой башке и с мощными лапами. Передняя правая казалась светлее, но управлялся с ней Рурк так же ловко, как с остальными. Рыкнув на нас еще раз, он неожиданно быстро для массивного зверя побежал в сторону Стены.
– Слышали, что сказал мастер о’Хас? – рявкнул Джаф. – Все в академию! Фирьен, не оставать!
– В другой ситуации я бы поспорил, – проворчал Фин, прибавляя шаг. – Но сейчас неохота. Как будто мороз по коже. Что там, знать бы, случилось?
В холле академии уже толпились другие студенты, а преподаватели перешептывались, сбившись в кучу.
