сменилось несколько выражений: удивление, восторг, обида. На стадии смирения Минна подсуетилась и упомянула, что должность менеджера пустует, и Джиён воодушевилась.
– Теперь нам есть что обсудить, – сказала Минна. – Увидишь новую статью – сразу пиши мне!
– Эм-м, ладно. Потихоньку сбывается предсказание старухи-гадалки. С ума сойти, – Джиён с опаской посмотрела на подругу, будто выискивая признаки внедрения инопланетного разума. – Твоя мама звонила. Имей в виду, я была непреклонна как скала и нема как рыба насчет Юнхо. Но-о-о… она подловила меня, и пришлось выложить правду как на духу.
– Что? Как мама отреагировала?
– Она визжала от радости, еще когда Тэхён прислал ей фотографии дома твоего «начальника». А потом пробила в интернете цены на недвижимость в Ханнам Зе Хилл. Просила передать, что после возни с документами на гостиницу навестит вас с братом.
– Кажется, конец для меня наступит гораздо раньше, – Минна закатила глаза и ударилась лбом о стол. Девушки проболтали в общей сложности часа три.
Юнхо встретил Минну прямо на пороге, не успела та отворить дверь. Она приготовилась к эмоциональной порке и зажмурила глаза, виновато опустив голову. Но Юнхо преспокойно произнес:
– Я не находил себе места. Надо было пойти за тобой. Ун Шин и его люди не могут разорваться между тобой, Хёном и твоим братом.
Он отвез Минну домой, а сам решил встретиться с начальником охраны Хёна и прощупать обстановку. А заодно узнать последние новости.
Ун Шин, между тем, шнырял между пространствами и очутился в шумном районе у ствола роняющей лепестки вишни. Воздух уплотнился, и токкэби ввалился в толпу людей. Растолкав их, он присел на лавочку рядом с Юнхо.
– Подождать, пока господин Ли Хён зарубит на корню свою карьеру, или притащить его сейчас?
По взгляду Юнхо он понял, что тот устал нянчиться с братом, но проследить за ним не мешало бы.
После разговора с драконом токкэби решил навестить офис суперинтенданта. Кумихо сидел в кабинете с серыми стенами, где были только три вещи: стол, стул и чайник. Хо Ян сверлил взглядом прикрепленную на магнитную доску карту болот и иногда посматривал сквозь полоски жалюзи.
– Скоро убывающая луна. Подготовься, – сказал кумихо, когда Ун Шин появился в кабинете и развернул граавюру с синим драконом. – Все же подлинник сгорел… Ан Минджун спрятал подделку в стене, чтобы отвлечь внимание. Жемчужина Водного дракона в другом месте.
– Упаси Жаровня, если она в человеке!
– Не-ет… Ан Минджун не дурак, приберег ее для чего-то.
– Вы не скажете об этом старшему инспектору Дон Юлю?
– Пускай Пес ищет пропавших фанаток и шастает по болотам. Вся эта компания Ли Юнхо мешается под ногами.
– Как долго вы намерены скрывать от сестры, что живы? Как бы Хо Юри еще больше глупостей не понаделала.
– Однажды я вспылил из-за ее любви к молодому шаману Ким Дохёну. Он спас нас из ловушки, что раскинули местные жители, и окольцевал серьгами, созданными по эскизам имуги и сдерживающим силу лисьей бусинки. Мы испытывали боль, если хотели навредить людям. Ким Дохён заставлял нас защищать его клан. Однажды он сказал, что Юри умерла, и я взбрыкнул и сбежал, а он… сказал Юри, что сила серьги убила меня. Больше я не делаю поспешных выводов и резких движений.
– А которая из сережек та самая? Она еще сдерживает вас?
– Ее снял наследник имуги. Только имуги и может сделать это. Сила проклятия обожгла его руки, поэтому он носит перчатки.
– Вот оно как…
– Я продолжил носить серьгу в как память о Юри, пока не попался людям в облике лиса. Меня спас мальчишка, он оставил побрякушку себе. Представь мое удивление, когда недавно я увидел ее у брата Со Минны. Одно лицо с Ким Дохёном, но разные люди. Я хотел забрать у него серьгу, но он сказал, что это память о друге. Рука не поднялась… Даже глупо как-то.
– Вы не думаете, что Небеса узнают о ваших делах с Наследником имуги?
– А ты думаешь, они не догадываются?
– Вы верите в то, что что Пак Сондже станет достойным правителем на Небесах?
– Давным-давно он отыскал меня, и мы заключили договор. Его суть в том, чтобы восстановить мир между кланами имуги и кумихо. Он добровольно сдался Небесам и искупил грехи рода, позволив заточить себя в болота.
– Мой мертвый глаз не видит вашей лисьей бусинки.
– Как-то Пак Сондже отвел меня к менбусину Ан Минджуну и попросил вычеркнуть из реестра. Взамен я отдал этому старому хрену свою лисью бусину и потерял девятый хвост. Это была гарантия того, что я не наломаю дров в мире смертных. Преисподняя наделила меня огромной силой, и я поквитался с множеством врагов. Я должник Пак Сондже, и помогу ему прийти к власти. В конце концов, у нас одна цель. А у тебя, Ун Шин, какая цель?
– Я нейтральная сторона. Но если нужно…
* * *
День выдался прохладный, но в центре Сеула солнце беспощадно палило в окна небоскребов, используя стекла, как огромные линзы. В одной из высоток персонал на вахте суетился и бурно обсуждал, какие странные жильцы обитают в апартаментах триста тридцать три. Мало того, что доставка еды приезжала по десять раз на дню, так это еще оказывались вонючее сырое мясо или рыба, которые, в отличие от обычных посылок, не скроешь от человеческих глаз. Иногда кровь попадала на плитку подъезда или лифта, протухая и «благоухая» так, что соседям приходилось зажимать нос.
Несколько раз консьерж заходил в апартаменты триста тридцать три поинтересоваться, все ли в порядке, и куда девается такое количество мяса. Его, разумеется, вежливо впустили и даже показали полупустой холодильник. Не мог же Нил рассказать людям, что они с Юри потребляют сырое мясо и рыбу, чтобы сохранить им жизнь. В глазах человека такое объяснение скорее звучит как угроза.
В апартаментах на пятнадцатом этаже была настоящая духовка. Хо Юри прикладывала прохладный компресс к лицу и груди Нила, который лежал на кровати, перетянутый бинтами по горло.
– Раны хуже затягиваются, – сипел он, с трудом выдавливая слова. – Кто знал, что девчонка перевоплотится в дракона и сможет подчинить темную энергию духов.
– Нил, а ты… никогда не рассказывал, ради чего все затеял. – Юри с сочувствием посмотрела на его почерневшую до плеча руку. – Мы работаем бок о бок три года. Я ведь даже не знаю, что тебя гложет. Деньги, любовь, ревность, месть?
Нил приподнял бесцветную бровь и улыбнулся настолько, насколько позволяла боль в мышцах шеи.
– А тебе это интересно? Или взгрустнулось на секунду? Мечтаешь стать человеком, чтобы обсуждать
