— тот человек, который настолько далекий от политики, насколько это вообще возможно, учитывая наш новый ебнутый мир. Но даже я понимал, что политическая борьба грязная и максимально дерьмовая, так что у нас у всех имеются большие шансы быть измазанными вонючей жижей. На кого-то попадут лишь брызги, а кто-то знатно изваляется в дерьме.
Новой шокирующей новостью стало появление крысы в нашем городе. Майкл снова оказался прав, когда заподозрил среди новичков, прибывших на тренировки с Четвертого центра, гребанного ублюдка, который собирал информацию о структуре нашего города. Моя сестра, Аврора, вычислила его на раз, но при этом успела впустить ублюдка в свое сердце. И от этого мне хотелось убить его еще раз.
Теперь мы четче представляли план отбросов. Им хотелось взять реванш за то, что когда-то часть поселений изгнали каннибалов за ворота своих городов. Твари оказались слишком обидчивыми, так что с легкостью поддались на уловку Лукаса, который пообещал им наши земли, и даже выделил запасы оружия из подземных хранилищ. Я не берусь судить, каким образом Лукас вообще надеялся на успех, но прямо сейчас я наблюдаю гору сожжённых трупов за нашей стеной и понимаю, что ебаные твари в который раз облажались, решив напасть на наш город.
Я повел плечом, на котором красовалась свежая повязка. Оно опять оказалось продырявлено пулей, так что мне пришлось извлечь ее в госпитале.
— Порядок? — спросил Кристофер, занимая место около выступа на верхушке стены.
— Царапина, — отмахнулся я.
Столб дыма и копоти взвивался все выше и выше, распространяя удушливую вонь на многие километры.
— Идем, — наконец вздохнул я, поворачиваясь к лестнице.
Мы неторопливо спустились со стены, затем прошли через город, направляясь в центр. Я был слишком измотан, но знал, что адреналин не даст мне уснуть.
— Что-то произошло, — нахмурился Кристофер, заметив напряжение на лицах, стоило нам переступить порог центра.
Я покрутил головой, но нигде не нашел Аврору или Джека. Гектор снова ушел в Главный центр, так что за него я был спокоен. Я так же не видел светлую макушку, которую интуитивно искал глазами каждый раз, стоило нам оказаться в одном помещении.
— Ты видел наших? — спросил я у Кристофера.
Мы вместе ходили взрывать сеть туннелей, но затем вернулись, и я ворвался в самую гущу сражения, мало что понимая вокруг.
— Видел, когда мы все стояли у стены.
— А потом?
— Потом мы ушли вытаскивать пулю с твоего плеча, — Кристофер быстро шагнул на лестницу, взбегая по ступенькам вверх. Я перепрыгивал сразу через две ступеньки, стремясь добраться до верха.
Джек вышел из кабинета Майкла и шагнул в нашу сторону. Он был все еще в своей грязной форме и с полным комплектом оружия. Красные глаза и глубокие тени под ними говорили о том, что Джек чем-то сильно взволнован.
— Хорошо, что вы здесь, — он тяжело вздохнул и сел на верхнюю ступеньку, схватившись за голову.
— Что происходит? — выдавил Кристофер.
Мои руки сжимали перила так, что казалось, готовы лопнуть от напряжения.
— Это пиздец, — тихо произнес он, шмыгая носом, — Бобби погиб.
— Что? — вырвалось из меня. Я знал Бобби уже очень давно. Этот здоровяк был добродушным весельчаком, несмотря на всю свою брутальность и любовь к татуировкам, которая нас, кстати, и сблизила.
— На холмах сидела пара снайперов, которые прикрывали нас внизу. Они оказались в ловушке. Мы нашли Бобби на холмах.
— Что с ним случилось? — спросил Кристофер, не обращая внимание на то, как мое лицо стало бледным.
— Я такого в жизни не видел, — прошептал Джек, побелевшими губами.
— Джек, — Кристофер встряхнул его за плечо.
— Они срезали с него мясо, столько, сколько смогли, — хрипло ответил Джек. Его глаза остекленели, словно он опять находится там, на холмах, — и я, блять, уверен, что они сделали это, когда он был еще жив.
Я больше не слышал его. Я слышал только бешенный пульс в своих висках, и красную пелену перед глазами. Я снова мысленно оказался в той пещере, где Китти умирала у меня на руках.
Красный, красный, красный, — это все, что сейчас имело значение.
— Но это еще не все, — удалось мне расслышать Джека, — они забрали еще одного.
— Кого? — Кристофер поднял голову, сжимая руки в кулаки.
Пожалуйста, блядь, не говори этого.
Я буквально взмолился всем существующим силам, которые когда-либо были или есть. Я чувствовал тянущую боль в груди, и это чувство не проходило.
— Элиза, — хрипло пробормотал Джек, — они забрали Элизу.
Я развернулся и молча спустился по лестнице. Если я сейчас задержусь в этом зале хоть на минуту, я могу причинить кому-то сильную боль.
Я вывалился наружу и завернул за угол, прислонившись к стене.
Я не мог дышать.
Мою грудь сдавило, и я с силой бил себя кулаком, надеясь впустить немного воздуха в свои легкие. Я снова почувствовал страх и беспомощность. Я так долго убегал от этого, так долго отказывался впустить с свое сердце кого-то, кого так желала моя душа, потому что боялся вот этого момента. Я знал, что дерьмо обязательно произойдет и не был готов снова взобраться на эмоциональную карусель, которая уже однажды сбросила меня на землю.
Но оказалось, что я ошибался.
Элиза уже сидела глубоко в моих костях, поэтому осознание того, что ей могут причинить боль, сейчас выворачивало мои внутренности на изнанку, сотрясая тело в неконтролируемой дрожи страха.
Я согнулся пополам и меня вырвало на песок сухими спазмами. Я дрожал и трясся, как осиновый лист, испытывая животный ужас от случившегося. Твари бы просто вгрызлись в ее горло, оставляя холодный труп. Они не стали бы тащить ее в неизвестном направлении. Единственные, кто мог так поступить — это отбросы, каннибалы, и я даже не представляю, с чем ей придется столкнуться.
Я поднял глаза к темному небу, проклиная себя за слабость, и мысленно взмолился о том, чтобы Элиза вернулась ко мне живой.
— Разве я не достаточно страдал, ты, гребаный ублюдок? — крикнул я в пустоту. — Разве я не заслужил немного покоя в своей
