Сердце Филлис екнуло. Неужели… все-таки?…
— Ннн-ет, — выдавила она. — Думаю, нет.
— Извините. Очевидно, мне показалось, — пробормотал мистер Такер. — Всего хорошего.
Филлис буквально выскочила за дверь. Как будто боялась, что он схватит ее за руку.
* * *
Коннэл понял, что у хозяйки дома что-то не так, когда третий вечер подряд она не вышла гулять с малышкой Филлис. Вместо нее с девочкой возилась пожилая дама, очевидно, мать миссис Дрейк. Спрашивать было неудобно, но Коннэл все же решился.
Помог случай. Девочка бросила мячик и он перелетел через декоративный кустарник, разделяющий лужайку перед домом на две части. Коннэл поднял мяч и подошел к живой изгороди.
— Добрый вечер! Лови, малышка!
Он бросил девчушке мяч и обратился к даме:
— У вас все в порядке?
— Добрый вечер, — охотно откликнулась та. Было видно, что она не прочь поговорить. — Вы — мистер Такер, квартирант миссис Дрейк?
Тот кивнул.
— Я — миссис Дан, ее мать.
— С ней что-то случилось?
— Воспаление легких. Ее положили в больницу, и она попросила меня побыть с внучкой пару недель.
Малышка Филлис опять бросила мяч на сторону Такера. Она явно хотела поиграть и побегать. Бабушка же предпочитала сидеть под деревом и время от времени взывать к девочке:
— Осторожнее, дорогая, не бегай так быстро!
Девчушка подбежала к живой изгороди, вопросительно и поощряюще посмотрела на Коннэла, как бы приглашая его к игре. Такер поднял мячик, улыбнулся маленькой Филлис, и осторожно перебросил мяч к ее ногам.
С этого дня в течение двух недель, которые миссис Дрейк провела в больнице, все вечера у Коннэла проходили в возне с малышкой и в разговорах с ее бабушкой. Впрочем, разговорами назвать это было трудно. Говорила, в основном, миссис Дан, а Коннэл отделывался поддакиванием и короткими междометиями. И даже их не всегда удавалось вставлять в плавно льющуюся речь пожилой дамы.
Миссис Дан была довольна. Теперь она могла спокойно сидеть в кресле, благосклонно взирая на то, как Коннэл и Филлис играли в прятки или в мяч.
Заходящее солнце мягко гладило верхушки деревьев, звонкий смех ребенка разносился на лужайке. Все было полно покоя и умиротворения.
* * *
«Это Коннор! Не знаю, как и почему, но это он!»
Филлис влетела в дом, как будто за ней гнался демон.
Пэт, развлекавшая маленького племянника в гостиной, удивленно окликнула сестру:
— Филлис?
— Подожди, Пэт, — крикнула та на бегу.
Не сбавляя скорости, Филлис помчалась на чердак.
Она знает, что делать! Заклинание на вызов Базерта! Она разберется с этим чертовым демоном! Чтобы больше не смел портить ей жизнь!
Примерно такие мысли мелькали у Филлис, пока она через две ступеньки мчалась вверх по лестнице.
Судорожно пролистав страницы Книги, она нашла нужную, на минуту закрыла глаза, глубоко вздохнула и начала читать:
Я взываю к темным силам!
Пусть вернут ушедшего,
И Базерт пусть восстанет из могилы!
По чердаку медленно проплыла тонкая дымка, пахнуло холодом…И все замерло.
Филлис огляделась вокруг. Но все было спокойно: ни крутящегося вихря, ни пламени. Вообще ничего.
Не получилось? Филлис перевела дух. Она только теперь сообразила, что, явись сюда демон, все было бы не так просто, как ей показалось сгоряча: ни зелья, ни заклинания против него у нее не было. И кто знает, чем бы закончилась такая встреча.
Девушка села на старый стул и задумалась. Надо все рассказать сестрам. Пусть даже она ошибается, и Такер — не Коннор, надо чтобы они знали об этой встрече. Тем более, что сама она так и не решила, что делать. Это — первое. Второе: через три дня прилетает Джонсон, а она — в растрепанных чувствах. И это ему никак нельзя будет объяснить. По крайней мере, так, чтобы он понял. Не скажешь же ему, что встретила бывшего мужа-демона, которого сама уничтожила три года назад. Филлис подумала, что с Коннором в этом смысле было намного проще. Он мог понять и принять все, даже самое невероятное. Будучи сам частью их мира, он жил этой жизнью. От него не надо было скрывать странности их бытия, он все понимал. И это понимание делало их отношения еще более близкими.
Филлис вздохнула. Как все перепуталось! Похоже, появление Коннора отодвинуло бы ее чувства к Джонсону намного дальше, чем ей думалось. Она еще раз вздохнула и отправилась вниз, в гостиную.
* * *
Миссис Дрейк вернулась из больницы похудевшая, но с живым румянцем на щеках. По крайней мере так показалось Коннэлу, когда, поставив машину в гараж, он подошел к женщинам, оживленно болтавшим за столиком, накрытым на лужайке. Малышка Филлис, завидев его, бросилась за мячиком, а миссис Дан приветливо помахала рукой.
— Добрый вечер!
— Добрый вечер! — поздоровался он. — Рад видеть вас, миссис Дрейк. Надеюсь, с Вами все в порядке.
Молодая женщина подошла к нему.
— Да, благодарю вас, мистер Такер.
— Коннэл. Меня зовут Коннэл.
— Очень приятно. Дайана, — она протянула ему руку. Рука была тонкая с длинными и, казалось, слабыми пальцами, но пожатие было сильным, энергичным. — Я хотела сказать вам спасибо за Филлис. Вы очень помогли маме.
— Проходите к нам, выпьем чаю, — предложила подошедшая к ним миссис Дан.
— С удовольствием! — Коннэл вместе с женщинами направился к столику. Но у малышки Филлис были на него свои виды. Держа мячик в руках, она подбежала к Коннэлу что-то лопоча.
В этот вечер все было прекрасным. Веселая возня с девочкой, неторопливая речь миссис Дан, рассказывающей о чудесных розах в ее саду, милая улыбка Дайаны, замечательный чай с домашним печеньем, аромат цветущих лилий, усиливавшийся по мере того, как сгущались сумерки…Никогда еще Коннэл не чувствовал такого покоя, которым был полон этот тихий летний вечер!
Маленькая Филлис задремала на руках у матери, и Коннэл начал прощаться. Девочка потянулась к нему, он взял ее на руки и понес в дом. Она крепко обхватила мистера Такера за шею, и он почувствовал неизъяснимую радость от объятия этих детских ручонок, от маленького тельца, доверчиво прижавшегося к нему.
Вслед за миссис Дрейк Коннэл вошел в детскую и осторожно положил девочку на кровать.
— Спасибо, — прошептала Дайана. — Спокойной ночи.
От волнения он не мог ничего сказать и только кивнул головой.
* * *
Филлис еле дотерпела до вечера.
Когда Памела уложила Уиллиса и спустилась вниз, Пэт уже сидела на диване в гостиной, уставившись на сестру широко раскрытыми глазами.
— Не может быть!
