— Богиня охоты, луны и ночи, — прошептал он, и его дыхание омыло мою кожу, словно водопад.
Мне хотелось раствориться в этом голосе, в этом мужчине.
Кровать просела. Он вытворял такое, что и представить сложно, нашептывая на непонятном наречии.
— Лу-гару! — крикнула я и пробудилась от этого хриплого возгласа.
Ветерок раздувал шторы. Неудивительно, что мне приснился кошмар. Жара вползала в комнату вместе с гомоном вечеринки, все еще сотрясающей улицу.
Я вылезла из постели, захлопнула французские двери и защелкнула их на замок, до сих пор дрожа от воспоминаний о сне, который не очень-то походил на сон.
Я не могла корить себя за эротические фантазии. Все-таки я была молодой и здоровой и целых четыре года отказывала себе в сексе, а тут внезапно встретилась с таинственным незнакомцем, который разительно отличался от всех, кого я знала. Стоило бы забить тревогу, если бы после этого инцидента ничего такого не приснилось.
Тем не менее, разочарованная и потная, я была ужасно недовольна собой. Слишком бодрая для столь раннего часа, я угрюмо думала о том, что последует дальше.
Одинокое бдение в темноте и угрызения совести. Ведь, несмотря на то, что Саймон умер, он продолжал жить в моих снах. Пока этой ночью его место не занял другой человек.
Я отвернулась от окна и внезапно перестала дышать.
В изножье моей кровати, совершенный на фоне кремового атласного покрывала, лежал алый цветок, который я видела на другом берегу болота не далее как накануне.
Нет, не тот самый цветок. Такого не может быть.
Я стояла возле окна и трясла головой, глупо ударившись в панику. А может, и не глупо. Не я же притащила сюда цветок.
Я обвела взглядом комнату. Здесь негде было спрятаться, разве что...
Поглядев на пол, я наконец-то с облегчением выдохнула. Деревянный каркас кровати стоял прямо на ковре. Ни о каких «под кроватью» не могло быть и речи.
Я осторожно подкралась к ванной. Почему не вызвала охрану? Я и сама не знала. Вероятно, потому что не смогла бы заставить себя сказать: «Я нашла цветок. Спасите!»
Свет в ванной горел — я никогда не выключала его, ночуя в незнакомом месте. Терпеть не могу натыкаться на стены в полусонном состоянии.
Судя по отражению в трюмо, ванная пустовала. Как и платяной шкаф. Следовательно...
Я повернулась к окну.
Шторы, предназначенные для защиты от солнца, чтобы любители карнавала Марди Гра могли спать весь день напролет, спасали и от прочих радостей. Я прошла через комнату и раздвинула их, больше не в силах выносить неизвестность. Затем поглядела через пустой балкон на неоновые огни, мигавшие на другой стороне улицы. Моя комната находилась на пятом этаже. Неужели кто-то смог незаметно вскарабкаться в гостиничный номер?
Но ведь пьяные гуляки внизу ничего бы и не увидели? А даже если бы и увидели, стали бы беспокоиться или просто начали бы улюлюкать? В любом случае улюлюканье я бы услышала.
— Черт, — пробормотала я.
Кто-то забрался сюда. Но кто? Как? Зачем?
Ответы на вопросы придется искать в светлое время суток. На свою беду я бесплодно гадала всю оставшуюся ночь.
Рассвет застал меня одетой и жадно поглощающей кофе из бесплатного автомата в холле. Если бы можно было, не привлекая внимания, подставить рот под краник, я не стала бы колебаться. Я была выжата как лимон.
Я показала консьержу адрес, нацарапанный на листке из блокнота. Несмотря на утверждение сладкоголосого нахального каджуна, консьерж подтвердил, что по этому адресу находится весьма надежная контора по найму проводников — «Лучшие туры по болотам».
Я снова отправилась на причал, возле которого стоял аэроглиссер.
— Дина Мэлоун? — спросил хозяин катера.
Наверное, он меня ждал.
— Диана, — поправила я, и он расплылся в улыбке.
Вот это он зря. Зубы были такие, что и словами не описать. Хотя что там описывать — от них почти ничего не осталось. Стыд и позор. Парень-то совсем молодой, лет двадцати, наверное.
— Меня прислал мистер Тэллиент.
В его южном говоре не было ни капли французского акцента, о котором я уже тосковала.
— Я приезжала сюда вчера, — сказала я.
Мой собеседник, являвший собой нечто среднее между Хауди Дуди и Риччи Каннингемом[5], невзирая на блестевшие на солнце светлые волосы, нахмурился от мысленных усилий.
— Мне полагалось быть здесь вчера? Что-то я запутался.
Черт! Надеюсь, он не заплутает посреди болота.
— Я тут кое-кого встретила... — начала я.
— Здесь никого не бывает, кроме меня.
— Высокий, загорелый. — «Красивый» я говорить не стала, опасаясь, что это прозвучит совсем уж нелепо. — С длинными темными волосами.
— Не припоминаю такого, — пожал плечами мой проводник.
— Фрэнк, то есть, мистер Тэллиент, говорил, что мне требуется?..
Не Адам ли Рюэлль этот бедолага? Хотя тот вроде бы сгинул загадочным образом. И, кроме того, я сомневалась, что человек, который вырос в особняке, пусть ныне заброшенном, так запустил свои зубы. Но опять же, я могла ошибаться.
— Как тебя зовут?
— Чарли Вагнер. Тэллиент сказал, вы хотите выследить волка.
— Видел хоть одного?
Чарли отвел взгляд.
— Не берусь утверждать.
Интересный подбор слов. Его «не берусь утверждать» вовсе не говорило о том, что он ничего не видел.
— Вы не прочь прийти сюда, когда стемнеет? — спросил он.
— Когда стемнеет?
В последний раз, когда я бродила здесь в темноте, меня чуть не съел аллигатор. И это еще лучшее из того, что случилось.
Я вспомнила голос, запах табака, дыхание на моих волосах и руку, ласкающую мою грудь, к которой уже очень-очень давно не прикасался мужчина. В конце концов, может, вовсе не аллигатор был лучшей частью того приключения.
— Волки не появляются днем, — пояснил Чарли.
Ну это-то мне было известно.
— Хорошо, — согласилась я. — Когда стемнеет.
Он стоял на месте, не торопясь уезжать. Мы несколько секунд помолчали, а потом я задала единственный невысказанный вопрос:
— Ты знаешь Адама Рюэлля?
Чарли, до этого смотревший мне в глаза, сразу отвел взгляд.
— Никогда его не встречал.
— Знаешь, где он живет?
— Никто не знает.
— А как насчет их родового гнезда?
Чарли указал на противоположный берег, где колыхалась трава.
Других дел у меня не было. Тэллиент уже нанял Чарли. А меня мучило любопытство.
— Отвези меня туда, — сказала я.
***
Катер Чарли был обтекаемым и быстроходным. Наверное, мне следовало опасаться. Аэроглиссеры то и дело переворачивались на воде. Но я слишком радовалась ветру в волосах и солнцу, чтобы портить себе настроение, задаваясь вопросом «что, если».
