— Хоть сам Сварог, — спросонья голос у перевозчика был хриплый, невнятный. — Чем заплатишь?
— Ты не слышал?! Я — Игорь, твой князь!
Человек молчал. Игорь с трудом подавил в себе поднимающийся гнев, заглянул в сумку, вытащил завернутые в тряпицу рыболовные крючки, тонкой византийской работы и брезгливо швырнул перевозчику:
— Этого хватит?
Человек поймал добычу, внимательно рассмотрел, и так же молча взялся за весла. Развернул лодку, предоставляя Игорю узкое сидение на корме, оттолкнулся веслом... Дорогую князь молчал, внимательно рассматривая спину и запястья своего странного помощника, и лишь когда лодка дошла до середины реки, резко наклонился вперед, срывая с перевозчика шапку. Каскад золотисто — русых волос хлынул на спину сидевшей на веслах девушки.
Весла замерли в воздухе, однако, ожидаемого визга князь не услышал.
— Зачем балуешь? — уже нормальным, звонким голосом спросила она.
— А зачем таишься? Ну — ка, повернись!
— Ты просил тебя перевезти...
— Повернись! Может, ты прокаженная, а я тут с тобой...
С едва заметным вздохом девушка повернулась.
— А — а, вот оно в чем дело, — расплылся он в улыбке. — Тогда понятно...
Сказать, что девушка была просто хороша, не поворачивался язык. Тонкие черты умного, чуть печального лица были безукоризненны. Черные, красиво изогнутые брови, в контрасте со светлыми волосами, приковывали внимание к серым, не по девичьи строгим глазам.
— Кто ж такую красоту, вдали от людей оставляет без присмотра? — легко и ловко поднялся в утлой лодчонке князь. — Шапками да рубищем такое не скроешь. А если лихой человек попадется?
— Река станет моим спасением от бесчестья.
— Тю!.. Плавать многие умеют.
— Плавать — да, — серьезно глядя на князя ответила она.
Игорь понял и даже немного смутился, но тут же кровь варягов взбурлила, негодуя за это смущение.
— А если это не лихой человек, а твой князь?! — гордо вскинул он голову.
Девушка промолчала.
— А-а... Понятно. Как с лодкой: без оплаты — нет проезда? И сколько ты хочешь серебра? Или тканей? Не стесняйся, говори. Считай, что сегодня тебе выпала редкая удача. Я — князь, и плачу по княжески!
— Ты князь, — повторила она. — И должен быть примером для своих людей. Пойдут лишь за тем, кого уважают. Ни к лицу тебе обижать сироту ни силой, ни подкупом. Что скажут о тебе? А не скажут, так подумают. Ты — пример для людей. Ты страсти свои одолевать должен, а не они тебя...
Игорь хмыкнул, покачал головой и сел на свое прежнее место. Девушка вновь взялась за весла. Шагнув на берег, князь прищурился:
— Уплывешь, бросив меня здесь?
— Ты заплатил за перевоз, а я слово свое держу и работу наполовину не делаю.
— И не побоишься?
— Ты — князь. Пусть сильные тебя боятся. Для слабых ты — надежда.
Он хотел что-то сказать, но лишь кивнул и пошел вдоль берега, выискивая злосчастные олеговы яблони.
Обратной дорогой они молчали, и лишь спрыгнув на берег, Игорь решился спросить:
— Как зовут тебя?
— В селении называют Прекрасной, дедушка же говорит, что родители дали имя Ольга.
— Хельга, по-нашему... Хорошее имя. Славное. А селение твое как зовется?
— Выбуты. Но оно не родное мне. Пришлые мы.
— Рабы?
— Нет. Дед говорит, что род наш с династией Изборских родниться и даже с самим Гостомыслом мы родственники. Правда, очень дальние…
— Неужели для тебя в селении другой работы не нашлось? Сидеть на веслах — удел мужчин.
— Дедушка заболел, — вздохнула она. — Родители мои... их больше нет. Мы с дедушкой одни остались. Он здесь перевозчиком работает, а сейчас занемог. Старый совсем.
— А кроме деда... никого больше нет?
Она впервые улыбнулась, уловив ход его мыслей.
— Нет...
— Ладно, — князь пристально посмотрел ей в глаза. — Я буду хорошим князем, Ольга.
— Верю, — честно ответила она.
— Ну, а раз так... Жди сватов к осени, — и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.
Степенно, с развернутыми плечами и поднятой головой дошел он до опушки, но как только река скрылась за деревьями, по-мальчишески подпрыгнул, рубя воздух ребром ладони, словно мечом в сече. Но тут же надел на лицо маску сосредоточенности, и степенно вышел к Олегу, вокруг которого уже толпились подоспевшие воины.
— Принес? — спросил волхв.
Игорь молча протянул ему набитую яблоками сумку.
— Что такой серьезный? Медведя встретил?
— Никого не встретил. Над твоими словами думаю. Тридцать лет... Действительно пора жениться, детей заводить, а то с наложницами и впрямь, до глубокой старости заиграться можно...
— И я говорю, — кивнул Олег. — Взять хотя бы Варгову дочь...
— Жену я сам себе выберу, — твердо сказал Игорь. — Мне с ней жить, от нее детей иметь. Да и она примером должна быть. Что б не стыдно было князю... Было б мне лет пятнадцать — ты бы за меня решал, а так... В общем, сам думать буду.
— Ну... воля твоя, — не стал перечить Олег. — Ты вот что... Вперед ступай, с дружиною, а я вас позже догоню. Мне тут с богами посоветоваться нужно...
Игорь удивленно оглянулся на него, но, заметив почтительное выражение на лицах воинов, понимающе кивнул:
— Для нас удачи попроси...
Закрыв от солнца ладонью глаза, Олег долго провожал взглядом удаляющийся отряд. И лишь когда он скрылся из виду, неожиданно громко и пронзительно свистнул.
— Не шуми, — раздался совсем рядом спокойный голос, и на поляну вышел высокий, седой, как лунь, старик. — Я давно здесь.
Олег низко и почтительно поклонился ему. Старик ответил на приветствие, едва склонив голову. В его лице читалось явное недовольство, и скрывать его он не собирался.
— Они встретились? — спросил Олег.
— Ты же видел княжича, чего тогда спрашиваешь? У него на лице все написано.
— И?..
— Она — умная девочка, знает, что любовь — как сокол: бросается на тех, кто от нее улетает.
— Ты ей сказал?
— Зачем? Я давно живу на свете и знаю, какой молодец без уговоров девице глянется, а к какому и волами не подтащишь.
— Значит, знаем только ты и я, — удовлетворенно кивнул Олег. — С нами эта тайна и умрет.
— Дурак! — гневно сдвинул брови старик. — Всю жизнь дураком прожил, дураком и помрешь! За что же боги наш род так наказали: никогда дети отцам радости не приносят! Плохо я тебя учил... А ты свою дочь и вовсе только исподтишка видишь. Она же, и вовсе думает, что тебя и на свете этом давно нет. Зачем не откроешься? Чего ждешь?
— Мое дело — сделать так, что бы она счастлива была...
— Ой ли?! — глаза старика полыхнули грозовым огнем. — Мне не лги. Властолюбив ты, Олег. А ведь ты — волхв, твое дело — богам служить.
