Всегда считала себя удачливой. Миа в шутку называла меня "везунчик Джесс", потому что я никогда не спотыкалась, не падала, ничего не роняла и не разбивала, за опоздания не получала, даже выговоров ни разу не слышала. Так было всегда и я воспринимала это само собой разумеющимся. А теперь…
Все летит к чертям. Весь мой привычный мир рушится.
Я в одночасье потеряла подруг, обрела пусть одну, но большую проблему, заляпалась дурацким соусом… что дальше? Разобью окно слетевшим с ноги ботинком, он упадет на голову Санте, а тот меня отчислит? Или может поскользнусь на ровном месте? На чем остановится полоса невезения?
Конечно! Едва не сбить человека с ног на лестнице — очередной поворот моих несчастий.
— Простите, — пробормотала, даже не взглянув в лицо того несчастного, кому не повезло оказаться на моем пути.
— Стоять, — от голоса пробрало до дрожи.
Нет, только не…
— Уилсон, вам жить надоело? — на идеально наполненных губах усмешка, а в ярких голубых глазах притаившаяся тревога.
Каждому известно, Санта всегда неподдельно беспокоится о своих студентах, но мне пока не доводилось испытать этого на себе.
— Сами расшибетесь и кого-нибудь угробите, — продолжал ректор. — Вдобавок замарали мой пиджак.
На голубой ткани с серебристыми узорами красовались мелкие красные точки.
Фиаско. Очередное. Я сбилась со счета.
— Простите, — выдала шепотом, соображая, что мне будет за испорченный пиджак.
Поговаривают это волшебная ткань… К таким умозаключениям пришли из-за поразительного сходства узоров на ткани с узорами на коже ректора. Никогда не обращала на них особого внимания, а теперь вижу — они ему очень идут. На пару тонов темнее оттенка кожи, будто их пару минут назад кто-то нарисовал.
Стало еще обиднее. Даже если сама захочу, разве смогу я соблазнить… его?
Чуть с ног не сбила, замарала, и условие это идиотское…
— Так, малышка, а ну-ка пойдем, — из-за застлавших глаза слез ничего не смогла разглядеть, только почувствовала, как меня за плечо утягивают в сторону.
Закусила губу, чтобы позорно не всхлипнуть и направила все внутренние силы на борьбу с непрошенными слезами.
Это ведь позор! Расплакаться на глазах ректора… вообще показать слабость перед кем-либо — позор!
— Садись, — на плечи слегка надавили, вынуждая опуститься.
Наклонилась, пряча лицо за волосами и смахивая слезы. Хватит разводить сырость. Я со всем смогу справиться. Наверно.
Кабинет ректора узнала еще до того, как подняла голову.
Санта сидел не в своем кресле за столом, а напротив меня перед столом. С легкой улыбкой повел рукой и из ниоткуда возникли две кружки. Пар тонкими струйками поднимался вверх, аромат лесных трав ударил в нос.
— Простите, профессор, я не пью чай, — виновата пожала плечами.
Он показательно вздохнул, кружка исчезла, а на ее место появилась другая, источая любимый аромат кофе.
Бодрящий напиток мне не помещает.
Мы оба взялись за кружки, Санта сделал небольшой глоток и спросил:
— Итак, Уилсон, по какому поводу слезы? Расстроилась, что не дал тебе себя соблазнить?
Кофе пошло не в то горло, вызывая неконтролируемый кашель. Напиток брызнул изо рта. Я конечно прикрылась рукой, но… Но ректор сидел зажмурившись с каплями кофе на лице.
Господи… позор. Еще больший позор чем был до того!
— Простите, — бормотала, судорожно роясь в сумке.
Да куда подевались эти чертовы салфетки?!
Нашла! Нашла… так… секунду…
Санта шумно выдохнул, как-то уж слишком обреченно.
— Я все вытру, — пообещала и трясущимися пальцами сжала салфетку. — Если хотите на меня накричать, я пойму, — пробормотала, вытирая капли кофе с его лица.
Джесс, будет чудо, если он не вышвырнет из кабинета. В лучшем случае!
Вот ведь… и на волосы попало.
— Повернитесь немного, пожалуйста. Нет, вправо… левее… хм… — осторожно, будто боясь что укусит, дотронулась пальцами левой руки до скулы, направляя движение.
Током не ударил, за палец не укусил, я в обморок не свалилась, — хоть в этом повезло.
— У вас холодные руки.
— Простите, — одернула руку, стирая последние капли.
— Прекращайте извиняться, Уилсон. Это действует мне на нервы, — он открыл глаза, встречаясь со мной взглядом. — Вашей меткости можно позавидовать.
Щеки запылали от стыда.
Со мной никогда ничего подобного не случалось! Всегда, когда слушала рассказы о самых нелепых ситуациях, думала, что уж я в подобные не попаду. И вот, пожалуйста. Плюнула ректору в лицо! Ненамеренно, но суть ведь не меняется.
— Я не хотела, — простонала в отчаянии. Пропустила одну каплю у волос… — Подождите, тут… Все. Вроде…
Профессор хмыкнул и покачал головой.
— Садитесь уже, только не плюйтесь больше, а то я вас в угол посажу. Оттуда не доплюнете.
Обхохочешься. И подумать не могла, что когда-нибудь стану ходячим анекдотом.
— О… — выдохнула с широко распахнутыми глазами. — Вы светитесь…
Белая бровь Санты стремительно взлетела, а я наблюдала, как его узоры наполняются голубым сияющим светом.
Потрясающая красота!
— Вы знаете? Глупый вопрос, конечно знаете, — я как завороженная потянулась, желая провести пальцем по волшебному рисунку.
Вовремя опомнилась! Как раз когда Санта с прищуром следил за моей рукой.
— Простите, — села ровно и пальцы за спиной сцепила. На всякий случай.
— Так, Уилсон, — профессор поднялся, обошел стол, чтобы занять ректорское кресло. — Вижу вы пришли в себя, успокоились. Больше ни на кого налетать не станете? Кофе обливать не будете? Вот и прекрасно. Вот и чудно. Можете идти.
Подскочила будто с раскаленной сковородки и в несколько широких шагов добралась до выхода.
Я в шоке.
Надо обсудить с Эллой. Непременно надо обсудить!
* * *
Переодевалась и летела на стадион с одной мыслью — быстрее добраться до Эллы и все ей рассказать.
Если я схожу с ума, она точно об этом скажет без прелюдий.
Однокурсники разбрелись по заснеженному стадиону в ожидании профессора. Увернулась от летящего в меня снежка, выискивая глазами стройную фигуру Эллы.
Короткий хвост светлых волос мелькнул за веселящимися однокурсниками, беззаботно играющими в снежки. Еще два дня назад я бы скакала по всему стадиону вместе с ними. Я не только метко плююсь, я попадаю в "десятку" без особого труда. Врожденная способность.
— Элла, sos!
Насыщенные бирюзовые глаза вперились в меня взглядом.
Ух… Без очков они выглядят ярче и более… как бы сказать, чтоб не ошибиться… колючими.
— Не самое подходящее место, — намекнула она на толпу студентов вокруг.
Черт, права. Если не хочу ползающих по Академии будто тараканы слухов, придется отложить изливание души.
Ладно, два часа я как-нибудь переживу.
Элла улыбнулась на мой кивок за секунду до прилетевшего ей в лоб комка снега.
— О! О-у… — вырвалось у меня.
Необычно наблюдать быструю метаморфозу: от улыбки однокурсницы не осталось и следа. Гневно дыша она избавилась от снега и, кажется, нацелилась избавиться от того, кто в нее попал.
Ну, конечно. В глупости Стронгера не сомневалась ни разу. Он — воплощение всевозможного идиотизма, который вообще может сочетаться в одном человеке.
Слова Элле не потребовались.
Действительно, зачем тратить силы на разговоры, когда можно потратить их на убийство?
По краям стадиона, где студентов не оказалось, в воздух двумя столбами взвился снег. Над головой Стронгера два потока соединились и резко направились вниз.
Ошарашенный парень тупо смотрел наверх, вместо того, чтобы защитить себя хотя бы элементарным щитом. Впрочем, ему и не пришлось. По стадиону пронесся недовольный голос профессора Купера:
— Мисс Томас! — снег развеялся, осыпая каждого.
Высокий смуглый мужчина с хмурым лицом уверенно прошел сквозь толпу.
— Отличная работа, — неожиданно выдал он, продолжая хмурить брови. — Еще раз так сделаете вне тренировки — пойдете драить туалеты. Без магии.
