— Не время злобиться, — шепнул Девирн не очень-то миролюбиво. Но Молдвинн в ответ тяжело и молчаливо кивнул: в самом деле, они вместе влезли в это, и вместе им и предстоит выгребать. — Если завтра утром и впоследствии ты сможешь смять под себя королевский совет и Секвент, то твоя дочь будет королевой…
— Хеледд и так уже королева! — обозлился Брайс.
— Пока — лишь по старой памяти. Если ей оставят трон, хотя бы на время, то ты сможешь потребовать подчинения Цитаделей Тайн, и они будут обязаны предоставить тебе сферы.
Молдвинн надолго замолк, раздумывая над предложением Девирна.
— Сферы, — протянул он вслух несколько минут спустя, — и все необходимое, для борьбы с врагом. Единственный шанс сейчас — пользоваться Пагубой и парталанцами. Слишком много вокруг врагов и некогда делить трон. Я — самый опытный военачальник Даэрдина, — с несокрушимой уверенностью изрек Брайс Молдвинн. — Я нужен им для борьбы с нечистью и с вторжением островитян. Хотят выжить — пусть подчиняются, они все. А когда войны утихнут, я дам им слово, что мы непременно выясним, кому теперь принадлежит корона.
Продий оскалился, слушая старшего товарища.
— Точно. Кому как не тебе, верно? Человеку, что спасет их от дрязг внутренних и потрясений внешних? — Девирн вдруг оглушительно расхохотался. — Люблю! — выпалил он прерывисто из-за смеха. — Обожаю политику! Любое слово может стать правдой, если подобрать нужную интонацию!
Молдвинн на это тоже улыбнулся.
— Ну так что? — спросил Продий, стирая несуществующую слезу веселья. — Что мне сделать в первую очередь?
Молдвинн ответил неожиданно.
— Поспать до вечера. А ночью мы всеми силами постараемся помочь собранию совета завтра решить правильно, и заодно отправим гонцов в Цитадели Тайн. Ни Пагуба, ни парталанцы не будут ждать, пока выберут нового короля, — произнес Брайс тоном, которым уже точно знал, что будет говорить завтра. — Действовать надо сейчас.
— Полагаю, придется снова включить в дело Валиссу?
— Обяза-ательно, — протянул Молдвинн. — Многие люди небезосновательно боятся духов и призраков. Думаю, на заре Пагубы многие из мертвых могут нашептать членам совета нужные нам решения. Ох, — еще слаще произнес Брайс. Сейчас беседа уже не казалась ему настолько сложной, как обещала быть в начале. Несмотря на истерику дочери, Молдвинн отчетливо ощутил, что поводья коня, который несет его в новую жизнь, снова в руках, а не было еще кобылы, с которой бы Брайс не справился. — Клянусь, иметь стоящих любовниц в жизни действительно важнее, чем стоящих жен.
Валисса восприняла указание Брайса — заставить духов нашептать главам нескольких знатных родов поддержать Молдвиннов у власти — без особого энтузиазма. Он все время подкидывал ей новую работу, не давая толком сосредоточиться на главной — следить, а сейчас даже заново найти, сбежавших к Талнаху Редгара с найденышами. Мало того, что их след потерян, мало того, что вокруг Талнаха был барьер, сквозь который толком не удавалось пробиться, беспрестанное создание чар вытягивало из Валиссы почти все силы, и несколько раз её уже находили на грани обморока. Потому делать теперь что-то и для дочери Брайса казалось Валиссе сущим унижением: она — заклинатель душ! Да, может, не очень опытный, но где бы он был без неё?
Брайс, однако, считал, что и без Валиссы был там же, где есть, о чем, разумеется, деликатно помалкивал и лишь пользовался мягкими убеждающими интонациями, стараясь добиться от женщины подчинения.
Довольный собой, что все получилось, Брайс с чистым сердцем лег спать. Валисса и Хеледд сделали и еще доделают за него сегодня черновую работу, а завтра ему останется лишь прибрать власть к рукам.
Однако стоило утром зайти в тронный зал, где собрались почти все представители знатных родов Даэрдина, Молдвинна встретили как самого сущего врага народа. Они переговаривались громким шепотом, косясь на Брайса. Тот вдруг осознал, что они собрались здесь заранее, словно они знали, что время собрания изменили, а он — нет.
Что тут происходит?
Оглядевшись коротко вокруг себя, он понял, что по-настоящему верные гвардейцы — только у него за спиной, а все остальные солдаты здесь — из дворцовой стражи короля. Брайс вскинул вперед глаза — на высоком помосте, к которому вело несколько ступеней, в кресле королевы сидела Хеледд.
Прямая и черная (якобы от горя), она смотрела на отца в ответ, не двигаясь. Молдвинн застыл лишь на миг, прежде чем распрямиться и пойти вперед.
Всего несколькими ступенями ниже трона стоял август Лаудан — с узкими плечами, оставившими позади пятьдесят прожитых лет, сединой и скверным нравом.
«Что ты затеяла, девочка?» — стараясь скрыть напряжение, думал Брайс, перебирая ногами. Ответ не заставил ждать себя долго: стоило подойти к первой ступеньке помоста, как Хеледд величественно поднялась. Её гвардейцы, плотными рядами окружившие трон справа и слева, стояли в боевой готовности.
— Стратий Молдвинн, ты опоздал. На текущем собрании, август Лаудан выдвинул в твой адрес обвинения. Август, скажите еще раз — теперь, наконец, ваш ответчик здесь и сможет сам ответить за свои преступления. — Хеледд сделала в сторону отца благословляющий жест: мол, ну вот ваш агнец, терзайте, как нравится.
Лаудан с черным торжеством глянул на Брайса. Так смотрят, когда видят свой путь к победе и уже совершенно точно уверены в том, что достигнут её. Брайс снова коротко глянул на дочь: «Ты хоть понимаешь, во что ввязалась, дура?! — хотел закричать стратий. У этого субтильного недомерка двое неженатых сыновей, он хочет быть отцом короля, только и всего! Он в жизни не учтет ни один твой интерес! И то, что ты куда-то дело всю мою стражу, делает тебя добычей еще более легкой, чем прежде! Дура!».
— Молдвинн Брайс! — начал Лаудан. Голос у него оказался звонкий. — Ты повинен в покушении на жизни огромного количества представителей знатных семей! Настолько огромного, что всех не упомнить!
Ох, так вот о чем сыр-бор! Молдвинн выдохнул с очевидным облегчением и обернулся к собранию.
— Я говорил уже и буду повторять еще много раз: в том бою за Буйный Берег я не мог прийти на помощь королю Драммонду и, соответственно, вам всем! Мне жаль, поверьте, мне очень жаль, что вы потеряли своих близких…
— Ты еще смеешь паясничать, ублюдок! — заорал из толпы другой август — Диенар.
— Ты бы поосторожнее, Дие…
— Никто не говорит про берег! — рявкнул Лаудан и широко зашагал к Молдвинну. Стража попыталась защитить стратия, но Лаудан все равно вцепился Молдвинну чуть ли не в шею. — Твои псы стерегут в темницах выходцев из половины знатных семей, чтобы хотя бы кому-то заткнуть рты! Думаешь, мы поддержим тебя из-за этого?! Думаешь, убьешь нашу родню, и мы замолчим, пока ты будешь сидеть на троне?! — Лаудан встряхнул оппонента.
— Август, держите себя в руках, — настояла Хеледд.
— Я буду держать себя в руках, ваше величество, — оглянулся он на королеву, — когда он перестанет держать дворян Даэрдина в заточении!
Хеледд не спорила — сделала жест рукой, веля своим гвардейцам расцепить отца и Лаудана.
— Итак, стратий Молдвинн, — воззвала она. — Тебе есть, что ответить?!
«Я этого не делал?! Я никого не пленил?!» — подумал Брайс и хмыкнул над собой в мыслях. Конечно, они тут же ему поверят! А при попытке доказать правоту приведут неоспоримый аргумент — его люди сторожат темницы. «Значит, это ты, Хеледд, властью королевы, отрядила их в подземелья с клетками и пыточными?». И, значит, она уже кому-то показала их, возможно, тем же августам. Не сама, нет, а через наиболее верных, «подручных» дворян. И теперь они все совершенно уверены, что Лаудан говорит правду. Интересно, а что, если он, Брайс, сейчас скажет, что не отсылал своих людей захватывать знать? Что это устроила их королева Хеледд — тогда они поверят? И сам себе качнул головой: она сдержит вчерашнюю угрозу, наверняка сдержит, заголосит так, что парталанцы на Буйном Берегу услышат — Брайс клевещет, Брайс на неё давит, Брайс повинен в смерти её мужа-короля и насильно заставляет дочь поддерживать его. «Лорды и леди Даэрдина! Сейчас, когда все вы здесь, я прошу у вас помощи и защиты от этого жестокого человека!..». Внутренний голос Молдвинна чертыхнулся в голове вместо него. Потом сочувствующие дворяне еще изберут это невинную овечку своей королевой и дальше, ведь прошлые пять лет она хорошо справлялась.
