— Слушай, тут явно что-то нечисто?! — засомневалась она.
Я недоверчиво пожала плечами: ну, какая подоплека может скрываться в обычном чаепитии?
— А ты уверенна, что к тебе наша Софочка приходила? — выдала Талинка, весело поблескивая глазами.
«Шутит», — сразу же поняла я, но решила поддержать сестренку.
— Знаешь, а ты права… — и выпучила глаза для пущего эффекта. — Нашу старшенькую язвочку наверняка похитили.
— Кто?! — на полном серьезе спросила Талинка, но уголки губ у нее дрожали от едва сдерживаемого смеха.
— Ледяные демоны, — ответила ей. — Они заменили нашу вредную Софу на добрую, и теперь она сидит в комнате в ожидании сахара.
Ой! Я резко спохватилась, вспомнив вдруг о цели визита на кухню, и, махнув Талинке рукой, мол, больше я тебе не мешаю, помчалась назад, мысленно представляя гневное лицо сестры. Она наверняка уже пыхтела как кипящий чайник.
— Я с вами! Я с вами! — закричала младшенькая и увязалась за мной.
Когда мы вошли к Софе, она уже разлила чай и сидела за столом, нетерпеливо барабаня пальцами.
— Ну, наконец-то! — воскликнула она, но, заметив Талинку, разгневанно зашипела: — Что здесь делает эта малявка?!
— Чай пришла пить! — фыркнула мелкая и, подлетев к столу, ухватила одну из чашек.
— Стой! Положи немедленно! — крикнула Софа и бросилась к ней.
От неожиданности сестренка отпрыгнула, а чашка оказалась на полу, рассыпаясь на нем мелкими осколками.
— Что ты наделала?! — заорала Софа.
Я видела, как от гнева раздуваются крылья ее носа, а по ярко-красным щекам расползаются белые пятна, свидетельствующие о крайней степени гнева их хозяйки. А затем старшая сестра, окончательно теряя над собой контроль, размахнулась и резко хлестнула Талинку по лицу. Я видела, как младшая сестренка схватилась за щеку и в глубоком шоке уставилась на Софу. Ее глаза стали медленно наполняться слезами.
— Вы обе до смерти надоели мне! — при этом заорала старшая и вылетела из комнаты.
А я немедленно бросилась к пострадавшей и, усадив ее в кресло, понеслась на кухню за чем-нибудь холодным, а через несколько минут Талинка уже прикладывала лед к горящей от удара щеке. Когда боль немного прошла, сестренка заговорила:
— Знаешь, я так испугалась, никогда не видела Софу такой разъяренной.
Я согласно кивнула.
— И ведь из-за чего, главное, — не понятно, неужели из-за какой-то чашки? — не могла успокоиться Талинка.
Я пожала плечами, сама до крайности удивленная поведением старшей сестры.
— Она ведь приходила мириться, — пробормотала тихонько, — и вдруг на ровном месте закатила такой скандал.
— Софка меня ненавидит больше, чем тебя, — заявила Талинка, и горячие слезы заструились по ее лицу.
— Не говори так, — и я обняла сестренку, — а та дура еще допрыгается, что мы ей хвост прижмем.
Когда Талинка ушла к себе и я осталась в комнате одна, то долго лежала в кровати, но никак не могла уснуть, прокручивая и так, и эдак странное поведение старшей сестры, но ни до чего так и не дошла.
Странности, связанных с Софой, продолжилось уже на следующий день. Собираясь в шляпный салон госпожи Бориньи, я с удивлением заметила, что старшей сестры уже и след простыл, хотя она уходила в лавку старого Бургиса всегда позже меня, и, честно говоря, я бы легко выбросила все это из головы, если б не заметила ее фигуру по дороге на работу. «Интересно, и куда это ее понесло с утра пораньше?» — подумала тут же, а затем меня словно толкнул кто-то, и я пошла за ней.
Софа быстро шагала по улице, а я — следом, как заправский сыщик. Боясь разоблачения, которое могло произойти в любой момент, я даже подготовила соответствующую речь, но Софа так ни разу и не обернулась. Остановилась она только у какой-то небольшой лавки и юркнула внутрь. «Неужели с утра отправилась за покупками?» — снова удивилась я, а затем подняла голову вверх и прочитала: «Седла и конская сбруя». Нет-нет-нет! Ну, не может моя сестрица таким интересоваться. Я покачала головой и решительно направилась за ней, хотя на двери и висела табличка «закрыто», но тем не менее она легко поддалась под моим напором, и я оказалась в небольшом помещении, увешанном какими-то хомутами, седлами, подпругами и прочей ерундой. Вокруг не было ни души. Но где же тогда сестра?
Я медленно стала пробираться в глубь магазина, который оказался на самом деле не таким уж и маленьким, и у противоположной стены обнаружила небольшую дверцу, из-за которой и доносились едва слышные голоса. Софу я узнала сразу же, а вот второй был явно мужским. «У сестры тайный поклонник?» — первым пришло на ум, но чуть позже я поняла, что серьезно ошиблась в своем предположении, а все потому что узнала незнакомца. Ним оказался господин Дуглас!
— У меня ничего не получилось! — заявила Софа раздраженно.
— Милая моя, но у нас совсем не осталось времени! — ответил мой ненавистный жених.
— Тогда начни уже действовать сам! — зашипела рассерженной змеей сестра. — Сколько можно перекладывать все на женские плечи?!
— И займусь! — рявкнул мужчина. — Толку от вас, баб, в таких делах никакого! А я давно говорил: ваше дело детей рожать и у печи стоять!
— Ты говори, да не заговаривайся! — возмутилась Софа. — Без моей помощи ничего все равно не выйдет, так что не обобщай.
— Дорогая моя, не стоит пугать старого Дугласа.
— Ладно, — внезапно вполне спокойно проговорила сестра. — Ты прав! И для глупых споров нет времени!
— Точно, детка, — ответил Дуглас.
И я услышала его тихий смех с каким-то подхрюкиванием. «Ну, точно старый хряк», — подумала неприязненно.
— А теперь, когда все решено, у меня есть для тебя небольшой подарок.
Софа ахнула, из-за двери раздалось восторженной:
— Это даже лучше, чем ты дарил противной Анике!
— Все для тебя, радость моя! А теперь пора и отблагодарить своего покровителя, — добавил господин Дуглас.
И я услышала его тяжелое прерывистое дыхание.
— О, Дуги! Мой тигр! — внезапно с придыханием проговорила сестра.
«Да, скорей уж хряк», — отметила мысленно, все еще до конца не веря собственным ушам.
Затем раздались какие-то шорохи, приглушенный смех Софы, стоны.
А дальше я просто не выдержала: честно говоря, ожидала чего угодно, но только не этого. «Неужели Софа связалась с этим старым противным лавочником? Но почему тогда он посватал меня, а не ее?» — думала я, бредя в салон госпожи Бориньи и все еще пребывая в глубоком шоке.
Весь день я не могла успокоиться и мучилась от мыслей о сестре. Меня удивляло, поражало, да просто ставило в тупик происшедшее сегодня. Да как она только могла пойти на такое?! И ради чего? Не любви же в самом деле! Так, стоп, они говорили о каком-то подарке! Значит дело в деньгах? Мне стало так противно. Я тут же представила пальцы как сосиски, огромный круглый живот, маленькие, заплывшие жиром глазки и непроизвольно содрогнулась от омерзения, а потом представила рядом с ним Софу, высокую, худенькую, не красавицу, но вполне симпатичной наружности, и покачала головой: нет, все равно не понимаю! Честно говоря, я просто не знала не только, что делать дальше, но и даже как смотреть ей после этого в глаза. А еще меня тревожило то, что Дуглас и Софа явно что-то замышляли, и я никак не могла предугадать их дальнейших действий. «Буду на чеку!» — решила в конце концов, возвращаясь домой ближе к вечеру.
За ужином я постоянно косилась на старшую сестру, пытаясь понять и принять ее поступок, но у меня так ничего и не получилось. Какой бы ни была Софа, вредной, злой, эгоистичной, однако, и для нее все это казалось уже слишком. Ни Талинке, ни маме, ни самой виновнице моих раздумий я в тот вечер ничего говорить не захотела. Стоило хорошенько подумать, прежде чем тревожить близких, да и в сердце оставалась еще крохотная глупая надежда, что я все же не так поняла происходящее в лавке «Седла и конская сбруя».
А ночью, когда вся квартира погрузилась в мягкую тишину, я все еще не могла успокоиться и ворочалась в кровати. Меня снова мучили тяжелые мысли. От них раскалывалась голова и даже болели зубы. Пролежав битый час без сна до меня наконец дошло, если так продолжиться и дальше, то ночь превратиться просто в какой-то кошмар. Необходимо спасать положение! У меня завтра обычный рабочий день, а госпожа Бориньи — очень требовательная хозяйка. Я поднялась, накинула халат и отправилась на кухню за успокоительными каплями.
