Айна усмехнулась, Шуна скептически приподняла бровь.
– То же мне старик... – она отпила из своего кубка еще глоток и посмотрела на принца все так же хмуро: – Почему они не придут? Что-то случилось?
– Нет, – Патрик опустил руку на стоящий рядом стул. – Так мне уйти или остаться?
Пока Шуна возмущенно говорила что-то насчет «ясен пень, остаться, чего за вздор?!», Айна судорожно пыталась понять, как быть с ее странным сном, страхами и невозможностью рассказать все это Фарру. Ни с кем другим она пока не хотела делиться своими мыслями, но волнение не давало ей свободно сделать и одного вдоха.
– Слышишь, Айна?.. – голос Патрика долетел как сквозь одеяло. – Эй, девочка моя, ты здесь?
Она отрешенно кивнула, подняла глаза на принца и долго смотрела в его спокойное светлое лицо, на котором и в самом деле намного видней стали прежде почти незаметные морщины.
– Нам нужно поговорить, – произнесла она.
– Наедине? – тут же уточнил Патрик, мгновенно становясь серьезным.
Айна зажмурилась, качнула головой. Она знала, что апартаменты принца прочно закрыты от любых чужих ушей.
– Н-нет... Нет, не думаю, – от нее не укрылась череда эмоций, скользнувших по напряженной физиономии Шуны. – Я... я сейчас расскажу.
– Похоже, тебе нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, заметил Патрик. Давай-ка я пока отдам распоряжение подать нам ужин, а ты как раз найдешь, с чего начать. Идет? – дождавшись кивка Айны, он подошел к шнуру для слуг, висящему у камина и дернул его пару раз. Тихий лакей появился в гостиной так быстро, словно караулил под дверью. Он выслушал все указания и с поклоном удалился.
Едва только они снова остались втроем, Айна собралась с духом и выложила все, как есть – и про странный сон, так похожий на реальность, и про свою непонятную усталость, сонливость и раздражительность... и про навалившиеся потом страхи. Патрик слушал ее внимательно, местами хмурился, местами его глаза вдруг вспыхивали, как у мальчишки, от чего он вдруг сразу казался юным, как принц Дани. Когда Айна наконец закончила свой рассказ (не так уж и много времени потребовалось, даже слуги с едой не успели явиться), он взял ее руку в свои ладони и легонько сжал.
– С тобой все хорошо, милая. Можешь быть в этом совершенно уверена, – он улыбнулся и посмотрел на нее с особенной теплотой: – Это называется «беременность», детка. И, поверь, уж я насмотрелся за свою жизнь, как она меняет женщину и ее разум. А если бы тебя коснулся хоть намек на какую-то скверну, это сразу стало бы заметно. Ты ведь живешь среди колдунов, и каждый из нас сейчас бдителен, как никогда. Но если тебе будет спокойней... я только что присмотрелся еще раз. Все хорошо. Правда. Тебе не о чем тревожиться. А вот отдыхать стоит почаще... Гулять, дышать свежим воздухом, думать о хорошем.
В ответ на эти слова Айна только кивнула, зато Шуна фыркнула выразительно, но тоже смолчала. Патрик поймал взгляд степной девчонки и одними глазами дал понять, что целиком разделяет ее мысли.
Потом он обернулся к Айне и сказал чуть взволнованно:
– Этот неизвестный тебе король... У него был шрам вот здесь, да? – Патрик коснулся виска.
Айна задумалась. Тогда она не обратила внимания, но теперь сразу вспомнила – был. Принц увидел ее согласный кивок и обрадовался так, словно получил весточку о старом друге.
– Кто это? – влезла тут же Шуна. – Ты его знаешь?
– Знаю, – Патрик улыбнулся загадочной далекой улыбкой. – Мы встречались несколько раз... Как правило в какие-то очень сложные для меня моменты жизни. Полагаю, он был магом... и моим другом. Давно. Много сотен лет назад. Сейчас его называют Безымянным Королем.
– Ух ты! – воскликнула Шуна, подаваясь вперед. Глаза у нее вспыхнули – она обожала подобные байки. – Ну ты-то знаешь его имя?!
Патрик покачал головой.
– Нет... Иногда мне кажется, что я его вспомнил, но оно всегда ускользает из памяти... – принц выглядел немного опечаленным, но не слишком сильно. – Это... не важно. Но я совершенно уверен – твой сон, Айна, действительно был особенным. Хвала богам, что ты не забыла его! Завтра же мы вернемся в Красную башню вместе и наверняка отыщем эту дверь!
8
На следующий день, неприметно одетые, в простых темных плащах, они выехали из дворца верхом: Патрик – на рослом сером жеребце, Айна – на спокойной белой кобыле по имени Звездочка, которая считалась ее собственной, но встречалась со своей хозяйкой до обидного редко. Фарр не любил, когда Айна выезжала в город верхом – боялся новых покушений, полагал, что карета будет намного безопасней для жены наследника. Он бы и Шуну никуда не отпускал, но разве ее остановишь... Однако в это утро решения принимал Патрик, и он счел, что освежающая верховая прогулка вполне допустима для принцессы, по крайней мере, пока та находится в его обществе.
Ехать в седле было хорошо. Почти летний ветер играл с волосами Айны, доносил множество запахов – сырой рыбы и порта, жаренной еды и печного дыма, цветущих деревьев за городом и специй с базара, вчерашнего дождя и нагретых солнцем камней... Айна вдыхала полной грудью и подставляла лицо теплым лучам. На одной из улиц на нее щедро пахнуло ароматом свежеиспеченного хлеба, на другой – помоями. И то, и другое было родом из детства.
Айна всматривалась в лица людей. Эта забава не надоедала ей никогда. Ее взгляд выхватывал то дерущихся в переулке мальчишек, то белых от муки работников пекарни, то горластую торговку креветками, то нищего под стеной храма. Спешили куда-то молодые стражники в ладной форме, похожие друг на друга как новенькие монетки, бранился на лопоухого рыжего ученика толстый владелец мясной лавки, хихикали друг другу в ухо две девчонки-служанки, сидящие на краю высокого фонтана в виде морской девы из позеленевшей от старости бронзы. Дева кормила близнецов-младенцев налитыми молочными грудями: кудрявые дети с рыбьими хвостами крепко держались за соски и тянулись к украшению из ракушек на ее шее.
– Что тебя печалит? – спросил Патрик, когда они проехали самую людную часть города, и копыта лошадей застучали по хорошо утоптанной грунтовой дороге идущей мимо состоятельных домов с высокими оградами. – Твое сердце словно подернуто туманом...
Айна даже не удивилась его проницательности. Было бы странно, если бы он НЕ заметил ее хорошо упрятанную за улыбками грусть. Она задумалась, подбирая слова.
– Все стало так сложно... – сказала в конце концов. И тут же ощутила укол вины за эти слова. – Нет... я знала, что как раньше уже не будет... Я понимала, на что иду. Но все же надеялась, что у меня будет немного больше свободы. И больше встреч с моим мужем, – она усмехнулась невесело, все еще непривыкшая думать про Фарра как про человека, связанного с ней узами брака. Помолчала немного и добавила, не скрывая грусти: – Мы так мало видимся... И эти поиски... Ненавижу, когда делаешь, делаешь, а ничего не выходит!
Кобыла под седлом почувствовала волнение Айны и с ровного быстрого шага едва не пустилась в рысь, но почти сразу поняла, что сделала не то и смущенно тряхнув головой, снова вернулась к прежнему ходу.
– Понимаю, – ответил Патрик. Он смотрел вперед, на дорогу. – Все должно было сложиться иначе. Да не сложилось...
«Не сложилось...»
Айна вдруг вспомнила колдунью из Феррестре.
«Твой белый дракон никогда не будет по-настоящему свободен. И ты рядом с ним тоже...»
– Одна старуха... она тоже видящая, как ты, только по-другому, говорила, что с Лианом я бы никогда не пожалела о своем выборе... Но я и сейчас не жалею. Правда. И не пожалею никогда. Просто...
– Просто тебе одиноко, милая. И тебе, и твоей подружке... Одиноко и тревожно. Я понимаю, – он тоже невесело усмехнулся. – Слишком хорошо понимаю. Я тоже скучаю по своей семье.
Какое-то врем они ехали молча, но потом Патрик снова заговорил.
– Мы с Руальдом всегда боялись этого... Долгие годы втайне ждали удара. Но все было хорошо... и мы поверили, что обошлось. Глупцы. Фарр рос в счастливом мире, не ведая о том, какое наследство на самом деле достанется ему однажды. Он не был готов. Как оказалось, никто из нас не был.
