Но все это было не важно. А важно то, что Монтрезы — герцоги, а она, Шайро-Туан, всего лишь баронесса, хоть и неприлично богатая. Что касается дяди с тетей, они вообще — сопровождающие лица… И никакие деньги этого не изменят.
Тем не менее — родня, хоть и не слишком близкая. Герцог Монтрез приходился баронессе кем-то вроде троюродного дяди, а маркиз Монтрез — кузеном. Почти братом. Брат — это хорошо, но… захочет ли? Протянет ли руку? Согласно неписанным правилам, баронесса первой предложить дружбу маркизу не могла.
Хотя и шипели тетя с дядей всю дорогу, что, скорее всего, Монтрезы пригласили их, чтобы под благовидным предлогом попросить денег. И пока это, вроде, подтверждалось — "благородная бедность" тут просто лезла в глаза, вопияла и просила помощи… Но ведь можно и помочь, почему бы нет. Ей не сложно, а это все же родственники, одна кровь. И боги порадуются…
Девочка так глубоко задумалась, что не заметила, как в холле появились новые лица. И только тычок в спину от тетушки заставил вздрогнуть и почтительно присесть в глубоком реверансе, "лишь чуть меньше, чем перед императором".
Не поднимая глаз, из под ресниц, Алета рассматривала своих родственников.
Герцог… Высокий мужчина с очень прямой осанкой, которая лучше всяких слов говорила — офицер. Ну, это понятно — второй сын, после мятежа оставшийся единственным и вынужденный принять титул. Первый сын — наследник, второй — защитник, третий — жрец. Стандартный расклад для любой аристократической семьи. Если есть девочка, то она идет "довеском", для укрепления связей.
Волосы светло-русые, черты лица тонкие, но какие-то чересчур резкие и властные. Подбородок гладко выбрит и торчит, как личный манифест: "Я — герцог Монтрез, и все будет так, как я хочу. Варианты не рассматриваются". Интересный тип, но — опасный. И, кажется, не слишком приятный в общении.
Герцогиня… Стройная темноволосая женщина с грацией танцовщицы и очень простой, приветливой улыбкой. Самый громкий скандал в среде высшей аристократии: герцог женился на бродячей жрице Змея. Не в наложницы взял и не в фаворитки, что еще как-то поняли бы и простили, а в законные жены. И даже позволил ей родить наследника.
Маркиз… братик… возможно… Алета незаметно, как ей казалось, перевела взгляд на мальчика, почти ровесника. Старше на полтора года. И чуть не упала из "глубокого" реверанса в еще более глубокий обморок. Обошлось, но шок был силен.
Не бывает на свете таких красивых мальчиков! Это обман зрения, колдовство, амулет… косметика, если хотите, но только не природа. Красота матери и "порода", аристократичность отца сплавились воедино и породили юного сильфа. Тонкого, как струна и, в сиянии своих золотых волос прекрасного, как солнечный луч.
Второй тычок привел ее в чувство. Демоны, на спине-то синяк будет, тетушка щиплется как гусыня! Чего ей нужно?
Вынырнув из шока, Алета сообразила, что благополучно прослушала всю официальную часть, и теперь ей нужно подать руку герцогу и маркизу, и еще раз поприветствовать официальную хозяйку замка, уже на правах официальной гости.
Все это она проделала безупречно, ни на йоту не отклоняясь от канона, но на одних рефлексах. Рука герцога была теплой и твердой. Он на миг придержал ее узкую ладошку за самые кончики пальцев, сказал какую-то вежливую банальность и переключился на дядю.
К маркизу Алета шагнула с легким трепетом. И даже осмелилась чуть-чуть, самую малость, поднять взгляд.
Напрасно.
Наследник учтиво принял руку гостьи, повторил вслед за отцом, как он рад приветствовать в родовом замке "прелестную кузину"… и на этом все закончилось.
Гостей передали в руки экономки и целых двух горничных, что было для Монтрезов, видимо, верхом расточительства.
В Шайро-Туане вокруг гостей уже крутилось бы полтора десятка слуг… Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
К тому же, замок был настолько интересен, что Алета мигом позабыла все обиды, и действительные, и мнимые. Когда тетя называла ее легкомысленной, она не сильно грешила против истины.
Нет, дурочкой хорошенькая баронесса не была, учителя ее хвалили. И умные мысли в "пушистую головку" заглядывали не так, чтобы редко. Просто надолго не задерживались. Скучали в одиночестве…
Вот и сейчас ее быстрый взгляд лишь слегка скользнул по обстановке выделенной комнаты: большая, высокая кровать под старым балдахином, местами выгоревшем на солнце, а кое-где и откровенно потертом, простой медный таз для умывания, два комода, поцарапанное зеркало в очень старой оправе. Зеркало ей понравилось, из-за тусклого, испорченного стекла собственное отражение казалось загадочным — то ли сильфида, то ли фея из детских сказок. Но надолго не задержало.
Взгляд устремился в окно.
А за окном было море. Огромное, цветное, с искрами отраженных солнечных лучей. Живое и дышащее. Алета первый раз увидела море чуть ли не на третий день своей жизни — и полюбила его сразу и навсегда.
Удивительно, как в этом ветреном сердечке могла пустить корни и прорасти такая глубокая и сильная привязанность.
Монтрезы жили у моря и каждый день могли видеть его в окно, гулять по берегу, бегать по узкой полоске земли, наперегонки с волнами, ловить руками пену, собирать камешки. Ну и что с того, что замок стар и разрушается. Зато море — вот оно. Рядом. Интересно, если попросить… хорошо попросить… пообещать вести себя безупречно и даже дошить эти разнесчастные цветы мальвы шелком… и выучить все невыученные молитвы — может быть тогда ее отведут к морю?!!
Алета так замечталась и засмотрелась, что "вернулась", лишь услышав тихий стук. Три частых удара. Два редких. И снова три частых.
Кто это? Где?
Стук повторился и девочка поняла, что идет он от окна. Стучали в старый рассохшийся ставень.
Но как?
Испугаться она и не подумала. Просто подбежала к окну и с любопытством спросила:
— Кто тут?
В ответ прозвучал тихий смешок. И на уровне подоконника появился маркиз Монтрез собственной персоной. Он широко улыбался, в зеленых глазах светилось удовольствие от удачной шутки. Волосы сияли на солнце.
— Как ты это делаешь? — спросила Алета.
— Посмотри, — предложил мальчик.
Алета высунулась в окно и едва не выпала от удивления: маркиз стоял на облачке. Самом настоящем облачке, молочном и пушистом. Только маленьком.
— Ты — маг? — поняла она, — вода или воздух?
— Огонь, — огорошил ее маркиз, — но с воздухом у меня тоже отношения теплые. Мы понимаем друг друга. Вот земля дается плохо, а с водой не выходит вообще.
— Так все правильно! Стихия — антагонист, — кивнула Алета, — так и должно быть.
— Ты тоже маг?
— Не знаю, — она улыбнулась как-то беспомощно, с затаенной грустью, — не дали узнать. Госпоже невместно, — передразнила она тетю и бонну, сразу обеих.
— А хочешь?
— Ты серьезно?! — удивилась и обрадовалась Алета, — А можно? Как? Ты знаешь? Умеешь? Покажешь?
Мальчик откинул голову и рассмеялся. А потом вдруг предложил:
— Вылезай!
— Как? Сюда? Прямо на облако? А оно выдержит двоих?
— Не знаю. Вот и посмотрим, — налюбовавшись на ее ошарашенное лицо, мальчик пояснил, — должно. Но если не выдержит, я нас слевитирую на землю. У меня сил точно хватит, проверено. Я даже коня могу левитировать.
— Давай руку, — потребовала Алета и, подобрав пышные юбки, вскочила на окно.
Рука маркиза, протянутая ей, показалась тонкой. Слишком тонкой. Чуть ли не тоньше ее руки. Но Алета уже все для себя решила, и, хватаясь за эту хрупкую опору, примерилась, как лучше прыгнуть на облачко, рассчитывая только на свою ловкость.
Клятые юбки! Клятые гвозди!
Алета услышала треск шелка и поняла, что новому платью пришел бесславный конец… но ругать ее не будут. Потому что сама баронесса ненадолго переживет свой туалет. Ее дернуло назад, нога промахнулась мимо "облачка", тело на мгновение сделалось жутко тяжелым и потянуло вниз…
