Все затихло.
Я лежала, задержав дыхание, и боялась открыть глаза. Бок ломило — на него пришелся удар, когда падала, ладони были ободраны до крови, голова разрывалась от боли. Вся помятая, измученная, но свободная. По крайней мере от бандитов…
— Ты как? Жива? — внезапно раздался голос прямо надо мной.
Я не слышала, как он подошел — неуловимо тихо, словно бестелесный призрак, поэтому испуганно вздрогнула.
— Все в порядке?
Смешной. О каком порядке может идти речь, когда тебя сначала выкрали, потом держали в погребе, потом поймали разбойники, и наконец вот это все. Ночь, дорога, жесткая земля под спиной.
Притворяться контуженой было глупо, поэтому я открыла глаза и грустно посмотрела на него, потом перевела на то место, где еще совсем недавно разбойники. Пусто. Они сбежали.
Осталась только я и мой странный спаситель.
Он возвышался надо мной как скала и смотрел сверху вниз, ожидая ответа. Такой большой, спокойный, даже не запыхался после разборок с бандитами.
— Все…все хорошо, — я продолжала лежать, внезапно почувствовав дикую усталость.
Мне чертовски хотелось, что бы кто-нибудь согрел, пожалел, убедил в том, что все действительно будет хорошо.
— Ты их всех прогнал? — я рассеяно махнула рукой, — как тебе удалось?
— Ну что я, не вояка что ли? Это моя работа народ от таких обормотов защищать. Служу короне, — весело подмигнул солдат и протянул мне руку, — вставай, принцесса, замерзнешь.
Едва наши пальцы соприкоснулись, как проскочила искра. Щелкнула, пробивая до самых пяток, так что даже волосы на затылке встали дыбом. Служивый охнул и ошалело отдернул руку.
— Извини, током бьюсь, — нервно хихикнула я, — на нервной почве.
Он с недоумением посмотрел на свою ладонь, тряхнул ей, сжал кулак, разжал и снова протянул мне руку:
— Ничего бывает. Вставай, замерзнешь.
В этот раз обошлось без приключений. Моя рука утонула в его теплой широкой ладони, и я даже моргнуть не успела, как оказалась в вертикальном положении, но пошатнулась, стоило ему только меня отпустить.
— Не падать! — усмехнулся он и легко подхватил меня на руки.
Я испуганно ойкнула и вцепилась в широкие плечи.
— Не бойся. Не уроню, — он направился к телеге, — тебя как звать-то?
— Мария.
— Красиво. А меня просто Рэй.
Он усадил меня на облучок, сам заскочил в кузов и откопал среди соломы грубое шерстяное покрывало.
— Хоть что-то, — бережно накинул его мне на плечи и сел рядом.
Я смотрела, как он роется в большом холщовом рюкзаке и испытывала странное чувство, будто все идет как надо. Будто не может быть ничего правильнее, чем оказаться в глуши, ночью, наедине с незнакомцем.
Хотя какой незнакомец? Его зовут Рэй.
— У тебя вещи есть?
— Нет, — ответила без малейших колебаний. Мне было не жаль ни охотничьей сумки, ни прелых яблок, ни старой потертой фляги, — меня ничего нет.
Рэй внимательно посмотрел на меня, словно хотел что-то спросить, но вопроса так и не прозвучало. Вместо этого он задумчиво кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями, и тихо тронул поводья. Чубарый отозвался довольным фырканьем и неспешно побрел дальше, будто ничего и не произошло.
Постепенно свет фонаря стал более приглушенным, лес тихо перешептывался, будто стесняясь нарушать тишину, старая телега мирно покачивалась. Усталость, которую до этого удавалось держать под контролем, медленно, но верно, расправляла крылья. Этот сложный день все-таки одержал надо мной верх. Я прикрыла глаза всего ни минуточку, и сама не заметив как, провалилась в тревожный сон.
В том сне мне явился янтарный город, раскинувшийся в долине среди зеленых холмов. Высокие шпили подпирали облака, сквозь которые проглядывало солнце, редкими бликами играя на позолоченных куполах. Воздушные арки перекидывались от дома к дому, сплетались в причудливую вязь, оттеняя красоту ухоженных садов и приветливую тень уютных улиц. В сердце города, полукругом охватывая главную площадь, стоял величественный дворец, к его парадному входу вела широкая мраморная лестница, увенчанная резными перилами такой тонкой работы, что казалось будто они выплетены из воздуха.
Но не перила привлекли мое внимание, и даже не сам дворец, а мужчина, стоявший на верхней ступени. На нем был темно-синий камзол, расшитый золотом, белые кюлоты, перевязь, украшенная причудливыми узорами и драгоценными камнями. В нем чувствовалась стать и спокойная уверенность в своих силах, та самая за которой хотелось спрятаться и одновременно идти на край света, а еще огонь, опоясанный, окольцованный, но готовый взметнуться до небес по первому требованию хозяина.
Мне не удавалось рассмотреть его лица — оно было срыто сумрачной мглой, отводящей чужие любопытные взгляды, но четко видела его глаза. Светло-серые, как небо над зимней деревней, с каемкой цвета расплавленного золота.
Я медленно поднималась по мраморным ступеням, чувствуя, как робею с каждым шагом все сильнее, как внутри натягивается вибрирующая струна. Страха нет, мне просто тяжело дышать. Каждый глоток воздуха падал в легкие клубком раскаленных углей.
Мужчина, не отрываясь, наблюдал за моим приближением, и чем больше сокращалось расстояние между нами, тем заметнее становилось, что за маской внешнего спокойствия полыхает ураган. Последние шаги. Самые сложные, самые отчаянные. Будто приходится продираться сквозь липкую паутину, сковывающую каждое движение и тянущую вниз.
Я встаю рядом с ним. Выдыхаю и, с трудом преодолев внутреннюю дрожь, поднимаю на него взгляд. Снова не вижу его лица, только глаза. Пугающе холодные, и в то же время обжигающие диким пламенем.
Он ждет. Я должна что-то сказать, но не знаю, что именно. Время убегает, ускользает сквозь пальцы, оставляя после себя лишь пепел. Дворец уже не кажется таким величественным, а солнце столь ярким и беззаботным. Вокруг нас поднимают свои призрачные щупальца древняя тьма.
Сердце грохочет в груди, разрывая грудную клетку, серые глаза напротив полыхают нетерпением. Мужчина требовательно протягивает мне руку, и от его взгляда по спине бегут миллионы колючих искр, а вместе с ними приходит и озарение.
Я знаю, что должна сказать. Знаю, какого ответа он от меня ждет. Вот только хочу ли?
Тем временем тьма разрастается, поглощает один за другим дома, скромные улочки и ажурные шпили, стягивается с окраин к центру. Я уже чувствую ее холодное тяжелое дыхание. Ждать больше нельзя.
— Согласна, — киваю и кладу свою руку в его.
Серые глаза моментально меняются. В них вспыхивает огненный ураган, зрачки стягиваются, становясь узкими, как у зверя, вышедшего на охоту. Обратной дороги нет.
Глава 4
Я вскрикнула, дернулась, пытаясь отстраниться, сбежать от незнакомца…и проснулась.
Сверху в просветы между вековыми соснами на меня равнодушно смотрело рассветное небо. В хрустально неподвижном воздухе витал запах сырого мха и горькой хвои, едва оттененной сладостью медуницы.
Было по-утреннему прохладно. Я поежилась и приподнялась на локтях, пытаясь понять, где нахожусь. Оказалось, все в той же телеге, что и вчера. Только теперь я лежала в кузове, по уши накрывшись чуть влажным одеялом. Кстати, удобно лежала. Под головой — свёрнутая рулоном куртка, со всех сторон свежая солома.
— Доброе утро. — Рэй услышал, что я проснулась, остановил чубарого и обернулся.
— Доброе, — без особого энтузиазма ответила я. Почему-то мне было стыдно смотреть на своего спутника. То ощущение правильности, которое было вчера вечером безвозвратно исчезло. Я снова чувствовала тревогу. Все тот же лес, та же неразбериха вокруг, только рядом со мной не пяток бандитов, а одинокий солдат, от которого все эти бандиты почему-то бросились наутек.
Пытаясь скрыть смущение, я кое-как пригладила спутанные волосы, вытащила из них соломинки, разгладила ладошками подол, старательно прикрывая им ноги.
— Ты заснула и чуть не свалилась, — спокойно продолжал он, рассматривая мою заспанную, растерянную физиономию, — Мне пришлось тебя переложить.
