Может быть, мне удастся найти охотников из нашего племени и убедить их взять ее с собой?
Женщина начинает дрожать. Ее кожа прохладная, липкая и бледная, а дыхание учащенное. Я рычу от разочарования, но ее состояние делает мое решение за меня. Я осторожно поднимаю ее на руки, поражаясь тому, какая она легкая. Я подношу пальцы ко рту и издаю отрывистый свист, и появляется Рекси — моя мишуа, наклоняясь, чтобы обнюхать женщину.
Я осторожно укладываю женщину в седло, а затем усаживаюсь позади, взяв ее на руки. Затем, бросив последний взгляд на Баликс, я стискиваю зубы и поворачиваю мишуа к Хониту.
Женщина снова просыпается, и у меня снова возникает ощущение, что я проваливаюсь в ее пристальный взгляд.
— Помоги, — говорит она.
— Я это и делаю.
— Другие… женщины. Айви. Зои…
Есть еще такие, как она? Как она оказалась одна и попала в ловушку на территории вуальди?
— Где они, женщина?
Ее глаза закатываются, и она снова теряет сознание. Несомненно, это было благословением, учитывая состояние ее ноги.
Ее длинные и темные волосы, спутанные и влажные, касаются моей руки, когда я поддерживаю ее за плечи. У нее тонкие черты лица, большие глаза и рот, который кажется слишком большим для ее лица. Эти пышные губы имеют голубой оттенок, и я призываю Рекси ускорить темп.
Мы недалеко от целительницы, хотя я теперь не успею добраться до Баликса до темноты. Я хмуро смотрю на неудобство в своих руках, и мое сердце колотится быстрее, когда я замечаю легкую испарину у нее лбу.
Когда мы оказываемся на месте, я спрыгиваю с мишуа и бегу к маленькой хижине целительницы, и Сонис встречает меня в дверях.
— Мне нужна твоя помощь.
Своим прищуренным темным взглядом она окидывает женщину в моих объятиях.
— Я поняла.
Маленькое синее личико выглядывает из-за юбок, и я поднимаю бровь.
— Кто это?
Сонис жестом приглашает меня войти, и я опускаю голову, когда вхожу, мои глаза привыкают к тусклому свету.
Она ведет меня в комнату, которую использует для исцеления, весело оглядываясь на меня.
— Ты помнишь моего сына, Джавира.
— Я помню мальчика лет шести-семи. А это взрослый мужчина.
Мальчик, о котором идет речь, ухмыляется мне, обнажая просветы в зубах.
— Ты снова дрался?
Он отрицательно качает головой.
— Не-а.
— Тогда что случилось с твоими зубами?
— Они выпали.
Я хмурюсь от его тона, который наводит на мысль, что я задаю не самые умные вопросы, а затем вспоминаю. В отличие от моего народа, у которого зубы растут вместе с нами по мере взросления, у его расы два набора зубов.
Сонис указывает на маленькую кровать, и я укладываю на нее женщину.
— Где ты нашел такую женщину? — спрашивает она.
— В лесу. Ее нога застряла в ловушке вуальди.
Глаза Сонис становятся затуманенными, и она отворачивается, потянувшись за инструментами, которые она использует для исцеления.
Глаза женщины снова приоткрываются, мутные от замешательства.
— Где я?
— На исцелении, — говорю я. — Возможно, тебе снова захочется упасть в обморок. Это будет неприятно.
Сонис отталкивает меня локтем в сторону и прижимает чашку к губам женщины.
— Выпей это. Как тебя зовут?
Женщина подчиняется, и я вытираю несколько капель, которые стекают с ее губ.
— Бэт, — голос у нее сонный, и вскоре она снова теряет сознание.
Бэт. Простое, красивое, нездешнее имя. Я перекатываю его на языке, а затем отодвигаюсь от странной женщины, когда Сонис приступает к работе.
— Она недоедает, — говорит она, и я пробегаю глазами по телу женщины, прислоняясь к стене.
Ее тело тонкое и хрупкое, как будто она долгое время обходилась без пищи. И все же ее мускулы идеальные, подтянутые так, как я никогда раньше не видел.
— А она хорошенькая, мама, — говорит Джавир, и я чувствую, как уголки моих губ приподнимаются.
Сонис улыбается сыну и возвращается к работе. К счастью, что бы ни было в отваре, которую она дала Бэт — я снова пробую ее имя на вкус — оно держит ее сознание под контролем.
— Ловушка нанесла некоторый ущерб. На это потребуется время.
Я киваю.
— Я пойду поохочусь.
Сонис открывает рот, чтобы возразить, а затем захлопывает его, благодарно кивая, и я бросаю последний взгляд на странную женщину, прежде чем развернуться и уйти.
БЭТ
Я просыпаюсь, задыхаясь от боли, которая поднимается вверх по моей ноге, заставляя меня корчиться.
— Не двигайся, — приказывает мягкий голос, и я приоткрываю глаза.
Голубая женщина. Я думала, что она мне померещилась. Глаза у нее жуткие — с вертикально вытянутыми зрачками. Она наклоняется вперед, и я чувствую, как мои глаза расширяются, когда я вижу тонкую рубашку, покрывающую то, что выглядит как три груди.
— Ты мне помогла, — выдавливаю я.
— Да. Меня зовут Сонис.
— А что у меня с ногой?
— Колотые раны очищены. Однако, возможно, у тебя повреждено сухожилие.
Я откидываюсь на комковатую подушку. Я и раньше повреждала сухожилия. Если все плохо, мне сделают операцию, как только я вернусь домой.
Я слегка приподнимаю голову, когда прохладные руки касаются моих ног. Потом ощущение пропадает, и женщина кладет мне под голову еще одну подушку, чтобы я могла видеть, что она делает.
— Твои ноги в плохом состоянии.
— Да, это что-то типа моей фишки.
Она промывает и перевязывает порезы на моих ногах, а затем проводит пальцами по утолщенной коже на кончике пальца.
— Я танцовщица, — говорю я, видя насмешливое выражение ее лица.
Она все еще выглядит озадаченной, но кивает и затем смотрит в сторону двери. Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с воином, который спас меня.
Моя кожа покалывает от осознания, и, несмотря на мучительную боль, мои глаза путешествуют по его телу. Он огромный и мускулистый, с более длинными волосами, чем я обычно ожидаемо увидеть у мужчин. Его глаза светло-карие, выражение лица замкнутое, когда он смотрит на меня.
Длинный шрам проходит по его лицу сбоку, рядом с ухом, спускаясь к шее. Несмотря на шрам, его лицо красивое и странно притягательное.
Я прочищаю горло.
— Спасибо, что помог мне.
— У меня не было выбора.
Ну ладно.
— Ты мог бы оставить меня там, — замечаю я, и он просто слегка наклоняет голову, его глаза сужаются, как будто я особенно раздражающая дура.
— Ни один воин не оставил бы ребенка или женщину в такой опасности.
Его голос похож на низкое рычание, и я киваю, забавляясь вопреки себе.
— Прости, если я причинила тебе неудобства.
Он склоняет голову, но не произносит никаких банальностей, очевидно, не замечая легкого сарказма в моем голосе. Мне так больно, как никогда в жизни, но я чувствую, как легкая улыбка пробегает по моему лицу от его сварливого поведения.
— Почему ты была в тех краях одна? — спрашивает он. — Это территория вуальди.
Все веселье улетучивается.
— Меня похитили с моей планеты вместе с другими человеческими женщинами и продали в рабство. Затем нас доставили на космический корабль, который совершил аварийную посадку здесь. Вуальди убедили нас, что они наше спасение, а потом появилась кучка парней, похожих на тебя.
Его лицо застывает в тот момент, когда я произношу слово «вуальди», его глаза темнеют так, что я почти дрожу.
— Пока они сражались, нас украла другая стая вуальди.
— Как тебе удалось сбежать?
— Я вырубила одного из них во время похода в туалет и прыгнула в реку.
Неужели то, что сейчас я вижу в его глазах, это намек на уважение? Он кивает, задумчиво глядя на меня. Однако наше состязание в гляделках прерывается, когда Сонис наклоняется вперед и протягивает мне немного воды.
Я делаю глоток, но поперхнувшись начинаю захлебываться, и от попытки приподняться моя нога смещается. Огония разрывает мое тело, и я скрежещу зубами.
