Этому большинство учится с раннего детства.
— Я хотела предупредить тебя, — резко сменила она тон. — Будь осторожна. Тобой очень интересуются Бабичевы. А это не самые хорошие люди из моего окружения.
— И чем я им так интересна? — сделала я вид, что удивлена.
А сама вспомнила вчерашний разговор. Там — Бабичев. Тут — Бабичев…
— Я не уверена, — несколько замялась княгиня, — но вроде как им очень нужна целительница.
— Не поняла? — вот теперь уже искренне удивилась я.
Да, целители — штучный товар, но не такая уж редкость, чтобы не найти.
Если требуется помощь…
— Возможно, — осторожно начала она, — речь идет о каких-то экспериментах. Мне точно ничего не известно, но ищут молодую девицу с сильным даром. — Она прямо посмотрела на меня. — Ты ведь, наверное, слышала, что вроде как мой супруг обещал им нашу внучку.
— Какую внучку? — бросила я взгляд на стоявшего с той стороны ограды Илью. — У вас же внуки.
— Это — страшная история, — тут же поникла она плечами. — Я даже не знаю, жива она…
— Жива, — перебила я княгиню, не в силах вынести плеснувшую от нее боль.
— Что? — непонимающе посмотрела она на меня. Потом в глазах появилась надежда. — Ты… откуда…
— Мой дар, — кляня себя последними словами, промямлила я. — Я могу…
— Молчи! — жестко перебила она меня. — Молчи и никому, кроме самых верных не говори об этом. — Смотрела не с гневом, но с недовольством. — Я поклянусь самым дорогим — здоровьем детей и внуков, что не выдам твоей тайны. — Но ты сама… — Она, сетуя, качнула головой. И вновь сначала обмякла, словно расслабилась, потом заулыбалась. — Еще бы знать, что она в безопасности. А то ведь Бабичевы…
— Не знаю про Бабичевых, — пережив внутри кучу эмоций, вновь не дала я ей закончить, — но ваша внучка точно в безопасности.
— А сын? — с безумной надеждой посмотрела она на меня.
Я бы и хотела ее успокоить…
Пришлось выворачиваться:
— Извините, но его я не чувствую. Ни живым, ни мертвым. Словно преграда не дает.
Потерянная надежда не сделала ее старой, но тут же вернула все прожитые года. Да еще и прибила тяжестью вины:
— Так и должно быть, — негромко произнесла она спустя недолгую паузу. — На мне этот крест. Мне и нести. А ты, — вновь посмотрела она на меня, — помни про осторожность. И если потребуется моя помощь…
Она уже ушла, а я все стояла и смотрела, продолжая видеть, как она идет, опираясь на руку Ильи. Как садится в машину…
— Ты чего застыла? — вернул меня в настоящее голос Ани. — В первый же день опоздать хочешь?
— Да вот, — вздохнула я, — задумалась о великом.
— Это о чем? — заинтересованно посмотрела она на меня.
— Где обедать сегодня, — улыбнулась я ей. — В студенческой столовой или добежать до кафе.
— Тьфу ты, — хмыкнула Аня. — А я уже подумала… Кстати, это ведь была княгиня Воронцова?
Мысленно пожелав ей икоты, была вынуждена кивнуть. Да, она. Ну и объясниться, чтобы обошлось без дальнейших расспросов:
— Я работаю помощницей у профессора Соколова. Княгиня Воронцова — одна из пациенток профессора, с которой пришлось работать. Вот решила поздравить с началом учебы.
Как я и ожидала, объяснение Аню устроило.
Но не полностью:
— А те два курсанта, вчера на стоянке, — продолжила она пытать меня по пути к корпусу.
По-хорошему, можно было оборвать, сказать, что нечего лезть в чужие дела, но…
Думаю, не одна Анна задавалась этими вопросами. А тут…
Хватило короткого знакомства, чтобы понять — эта барышня умеет сходиться с людьми. Ну и быть в курсе всего, тоже.
— Сын князя Трубецкого и Игорь Валдаев. Оба однокурсники Юли, дочери профессора. Передали через меня букет Людмиле Викторовне.
— Точно, — даже обрадовалась она, — видела у нее вчера этот букет. А сначала даже подумала, что это работа Березина.
— А причем тут Березин? — резко остановилась я.
Аня мою остановку заметила не сразу. Прошла мимо, потом замерла, оглянулась…
— А ты чего, не видела, как он на нее смотрит? — искренне удивилась она.
— Кто? — спросил за меня один из тех двоих парней, с кем столкнулась вчера на стоянке.
И когда подошли…
— На кого? — уточнил второй из них.
— Кстати, — первый посмотрел на меня, — это место — мое.
— В большой семье не щелкай клювом, — довольно оскалилась я. — Кто успел, того и тапки.
— Слушай, Кир, — едва ли не возмущенно посмотрел тот на второго, — это она что, нам в родственницы набивается?
— Это она тебе намекает, что вставать надо раньше, — подмигнув мне, заявил тот самый Кир. — И она — права. Сколько я тебя будил?
— Так вы — пара?! — едва ли не восторженно прошептала Анна.
Я машинально сделала шаг назад. Ну, думаю, все…
Кир успел перехватить того, первого. Придержал за плечо:
— Мы — братья. Родные, — произнес он, тяжело глядя на Анну. Потом перевел взгляд на брата: — А ты нашел с кем связываться. С малолетками.
И ведь был прав. Глупые, лишенные чувства самосохранения, но при этом слишком наглые малолетки.
…и живые позавидуют мертвым…
Когда отец говорил, что учеба на первом курсе похожа на страшный сон, я была уверена — преувеличивает.
Оказалось, преуменьшает.
— В столовую или в кафе? — хмуро посмотрела на меня Аня после окончания второй пары.
Первой шла анатомия. Второй — латинский язык.
До этого дня мне казалось, что отец со мной занимался значительно больше, чем это требовалось. Теперь я была уверена, что намного меньше, чем стоило. Усвоить все, что нам задали к следующему занятию…
— А, может, просто посидим где-нибудь в тихом уголочке? — предложила я, прислоняясь к стене у окна, рядом с которым стояли. — Не знаю, полезет в меня сейчас кусок или нет.
— Полезет, — заверил меня подошедший Иван. Сдвинутый на бок белый колпак на голове добавлял его виду щеголеватости. — Если барышни не против, то есть здесь тихое место, в котором неплохо кормят.
Барышни были не против. После большой перемены была медицина катастроф. И нам до нее требовалось обязательно дожить.
* * *
Факультатив по медицине катастроф был необязательным предметом. Да еще, если не считать субботних занятий, стоял в такое время, что попасть на него могли только подобные нам счастливчики.
Судя по наполненности аудитории, к третьему курсу многие сообразили, что некоторые практические предметы лучше сдавать заранее. Не пропустишь что-нибудь интересное.
Нас, первокурсников, среди тридцати человек, было четверо. Аня, Иван, я и Лука — угрюмый молодой человек из группы профессора Березина.
Как сказала Анна, которая успела узнать все и обо всех, сильный целитель, но слабо подготовленный по биологии. Потому и попал в разряд тех, кто, вроде как, и принят, но только до первой сессии. Стоит завалить хоть один предмет и все, сразу на отчисление.
— Добрый день, дамы и господа, — в аудиторию вошла Людмила Викторовна. Выглядела она сегодня строже — брючный костюм делал ее неприступной, но столь же эффектно, как и вчера.
— Добрый день, — дружно поднялись мы.
— Можете садиться, — прошла она за кафедру. — Рада видеть тех, кого хотела увидеть.
— Это вы обо мне? — приподнялся один из двух парней, которые вот уже второй день встречались на моем пути.
Они тоже были здесь. И даже успели несколько раз бросить взгляд в мою сторону.
— Конечно о тебе, Петр. И о твоем брате.
— Крутые парни, — шепнула мне на ухо Аня.
И ведь еще утром она о них ничего не знала.
— Чем? — хмыкнула я.
Их тачку я видела. Интересно было узнать, только ли в деньгах дело или в ходу еще и родственные связи.
— Родственниками, — подтвердила мое предположение Аня. — Седьмая вода на киселе, но имеют отношение к императорскому роду.
После ее слов я внимательнее посмотрела на парней. Деньги — деньгами, но о том, что рада видеть их на факультативе, Людмила Викторовна говорила вполне серьезно.
