Чтобы не тянуть кота за хвост и не дать мамаше моей драконицы свинтить с темы, я тут же повез Раду на экскурсию на новое место работы. Она сидела рядом и исподтишка рассматривала меня, думая, что я ничего не замечаю. Мне так понравилось это ее внимание, так согрело душу, что я готов был петь и танцевать.
Почувствовала меня? Мою энергию, мою сущность? Если так, то найти к ней подход будет проще простого. Мы же идеальны друг для друга во всех возможных аспектах, а значит и в воплощениях, так что надо просто дождаться удобного момента и выложить все, как на духу.
Она поймет и простит. Ну, может и не простит, но, хотя бы, даст маленький шанс на реабилитацию? Ведь все мы не без греха.
В офисе закончили быстро, познакомил ее с непосредственным руководством и тут же отправил оформлять временное трудоустройство. Ничего-ничего, пусть пообвыкнется тут и буду дальше думать, что и как действовать.
Для начала вот домой отвезу, пусть привыкает к моему присутствию в своей жизни. Но, спустившись на парковку, где уже ждала меня Рада, увидел, что Прохор вновь, как банный лист, пристал к девчонке. Как сдержался и не дал ему в морду ума не приложу. Все, надо с этим спектаклем одного актера что-то делать.
Отослал парня, но этот упырь вцепился мертвой хваткой, как клещ. Ну вот, еще минус один в копилку недочетов данного работничка: несоблюдение субординации. Ну погоди, дружок, дай только замену тебе найду.
Я хотел пригласить ее в ресторан, угостить самой дорогой на этой планете едой и вином, в общем, сорить деньгами в ее честь и прекрасно проводить время, но Рада меня поставила на место, заявив, что ни в какие пафосные места не поедет.
И тогда я сник, ребята. Отчетливо понял какую жизнь она ведет. Это вам не мои двадцать три года в сытости и достатке. Только сейчас я призадумался своей тупой башкой и реально посмотрел на нее. На ее дешёвую обувь, на поношенный рюкзак, с торчащими тут и там нитками, на застиранные джинсы и выцветшую футболку. И мне стало стыдно за себя, за свою дорогую машину и вообще, довольно-таки, праздную жизнь. Она тянула лямку, а я, считай, кайфовал.
И еще, она совершенно не стеснялась своей бедноты, а, напротив, будто бы срослась с ней и это понимание резануло меня по моей совести.
Сука, это же я своими собственными руками обрек ее на это прозябание, на монотонное, безрадостное существование на этой планете. Что она пережила в прошлых жизнях? Какие они были? Короткие или длинные?
Дебил ты, Ас, вот как был, так и остался. Посмотри в ее глаза – там целый океан боли и обреченности. И абсолютно никакой веры в людей. Она страдала, это совершенно точно. Страдала здесь по твоей вине. Годы, десятилетия…
Пусть сейчас все будет для нее. Не хочет в ресторан? Да легко! Значит, будем есть картошку и бургеры, делов-то.
Но вот точки над «и» я был расставить обязан, так как, совершенно точно, видел, что девушка в моем присутствии теряется, боится и испытывает страшную неловкость, но из-за благодарности по поводу своего места работы, не может напрямую послать меня на хер и прервать наше общение.
И я решился на нужный для нас обоих разговор. Я не хотел недоговоренностей, я хотел честного и открытого общения.
– Послушай, ты себе не придумывай ерунды, хорошо? Я по-человечески тебе помочь хочу, с работой и вообще. Без сносок и мелких шрифтов. Мои интересы исключительно деловые, ты будущий ценный кадр, пообтесать тебя под наши запросы и интересы, и цены тебе не будет. Или лучше тебя назад отвезти, чтобы тряпкой махала, а?
– Не надо, – едва дыша, ответила Рада. Не ожидала, маленькая, от меня такого напора, ну так а что поделаешь, ведь я ей в этот момент нисколечко не врал, я просто хотел с ней наладить партнерство, подружиться. Да, мне почти сорок, а ей всего восемнадцать и задушевные разговоры, между нами, вряд ли получатся, но в лоб ей бить правдой я не мог. Это было слишком опасно для нашего совместного будущего.
– Ну вот и здорово. Расслабься и получай удовольствие. И радуйся, что тебе такой хороший дядя, как я, с неба упал. Некоторым приходится дорогу к солнцу выгрызать зубами, – сказал я ей и указал себе на левую изуродованную часть лица. Да, детка, в этой земной жизни всем прилетают «подарочки» судьбы.
И, знаете, она сразу расслабилась. Отпустила свое напряжение, откинулась на сидении и мирно слушала музыку, пока я вез ее кормить фаст-фудом в Центральном парке культуры. Ну а что, есть в этом во всем своя прелесть.
А потом я отвез ее домой и в этот вечер, на свою беду, я сделал то, что вообще не должен был допускать никогда в наших отношениях. Вот ни при каких обстоятельствах. Я нарушил ее зону комфорта. Я приблизился к ней настолько близко, что почувствовал ее запах и тепло, увидел, как расширились зрачки ее небесных глаз, как забилась на шее маленькая синяя венка, как она затаила дыхание.
И страшно было даже не от того, что она в одно мгновение захотела моей близости, моего поцелуя, моих объятий. О, нет! Страшно было то, что я сам, впервые за двадцать три года на этой планете, возжелал женщину. И не абы какую, а ту, что уже принадлежала мне по закону обоих миров. Ну и что, что она была в другом теле, плевать!
Это же все равно она? Разве нет?
И от этих страшных, во всех отношениях, мыслей я ужаснулся. Святой Космос! О чем я думаю вообще? И я, стараясь не выдать, охватившего меня, волнения, только и сказал ей:
– Беги, Рада. Спокойных снов. И не опаздывай завтра, рабочий день начинается в девять.
И она побежала, а я только сильнее сжал оплетку руля, гоня от себя запретные мысли. Нельзя, Ас! Нельзя!!!
Глава 9
Три долгих дня я изводил себя противоречивыми чувствами и желаниями. Во сне мне снилась Равана, она злобно шипела мне в глаза слова проклятий или, наоборот, равнодушно смотрела на меня, а потом молча разворачивалась и уходила вдаль, бросая меня навсегда. Обреченность тотальная и беспросветная сжимала своей ядовитой рукой мое сердце, и я просыпался в холодном поту и еще долго не мог прийти в себя и осмыслить ту действительность, в которой нахожусь.
Я тосковал!
Я так отчаянно хотел увидеть ее, мою любовь и погибель, мой яд в крови и мою отраду. Мое сердце разрывалось в груди на части, а потом, развороченная грудина ныла так нестерпимо, что хотелось сдохнуть от этой бесконечной агонии. Хотя бы миг, один малюсенький, чтобы увидеть ее воочию, а не как сон или мираж.
Масла в огонь подливала Азазель, накручивая мои, и без того, натянутые нервы.
– Ты должен, Ас.
– Почему ты тянешь?
– Чего ты добиваешься?
– Просто сделай это и тебе самому станет легче.
– Ты оттягиваешь неизбежное, брат. Очнись! Приди в себя! Ты никогда не сможешь переманить на свою сторону одну сплошную злобу, в лице драконицы, что заключена в тело этой девочки.
И по всем фронтам она была права, черт возьми! И я решился, взял свою волю в кулак и сделал первый шаг к тому, чтобы освободить ее душу из человеческой оболочки.
Я даже прятаться не стану. Да и зачем? Предупредил, что забираю нового работника на экскурсию. И плевать, что такого раньше я никогда не делал. Подумаешь? Много же ума не надо, просто взять телефон и написать ей смс:
«Спускайся на парковку через десять минут. Пелагея в курсе.»
Все, теперь только ждать ее прихода, а дальше будь, что будет. В этот раз никаких Прохоров по ее душу, а только я. Камеры отсмотрели и прошлый разговор этого мудака я, к счастью, слышал. Теперь осталось только к стенке прижать засранца.
Она вышла из лифта и сердце мое оборвалось. Глазки блестят, щечки разрумянились и сердце бьется. Уже для меня. И пусть она полна сомнений, но душа уже потянулась ко мне, узнала, приняла и только разум мешает ей окунуться во все с головой. И да, если сейчас не разрубить этот, затягивающийся на глазах, узел, то потом его уже не развязать, а только в мясо.
Я не могу спасовать, не имею права. Ведь правда же?
