- Тогда прикажите принести Николь еду и собрать детей. Мы выезжаем через полчаса.
Глава 4
Ситуация складывалась препоганая. Ноги, которые сегодня ночью дотащили меня до кухни, категорически отказывались слушаться. И всё же я не давала себе раскиснуть.
На завтрак мне принесли какую-то белую массу, чем-то похожую на крупяную кашу. Ни масла, ни сахара в ней не наблюдалось. Но в моём взвинченном состоянии я вовсе не обращала внимания на вкус. Я и поесть-то согласилась только потому, что было неясно, чего ждать дальше.
Сестру Винавию пригласили к завтраку в столовую, и, подозреваю, что завтракали они с хозяйкой вовсе не этой пресной гадостью.
Пока мои челюсти механически двигались, голова напряжённо просчитывала варианты. Должен же быть какой-то выход! Но все мои сложные многоходовые комбинации никуда не годились, потому что упирались в мою неподвижность и полную безденежность. Я даже не представляла, какая валюта тут у них ходит. Да я вообще ничего не знала!
Дверь немного приоткрылась, и Беан осторожно просунул свой нос.
- Ники! – обрадованно пискнул он, увидев, что я одна, но тут же сник. – Это правда, что меня тоже отдают в приют?
- Ты завтракал? – деловито поинтересовалась я.
- Фу…ариль, - скривился братец, взглянув на мою кашу и тут же сказал мечтательно. – Какая курочка мне сегодня снилась! Румяная, сочная…ммм! – он сглотил слюну. – Вот такую бы я сейчас поел!
Я засмеялась.
- Ты сном сыт?
Но Беан уже вспомнил, для чего пришёл:
- Там служанка сказала, что надо быстро собрать вещи, - с паникой сказал мальчик. – И что меня тоже отдают в приют. Но я же нормальный! Ой! – он шмыгнул носом и виновато посмотрел на меня. – Я-то здоровый!
Я задумчиво посмотрела на Беана. Мне тоже вовсе не хотелось уезжать ни в какой приют. Но и оставаться в доме, где нас ненавидят и считают обузой, не хотелось ещё больше. Если бы я могла ходить и имела хотя бы немного денег, чтобы продержаться первое время, я не задумываясь ушла бы вместе с братом. В конце концов, у меня есть руки, которыми я тоже много чего умею делать. Но уйти сейчас я не могла просто физически. Даже мачеха понимала, что выгнать меня из дома – значит отправить на верную погибель. Люди бы ей этого не простили. А так, всё вполне прилично – девочка требует ухода, почему бы не поручить её монахиням.
- Беан, - сказала я. – Тебя согласились взять, чтобы ты ухаживал за мной. Может быть, первое время тебе и придётся немного мне помогать, но потом я обязательно встану на ноги, и мы оттуда уйдём.
Мальчишка смотрел на меня во все глаза, и из них постепенно уходило затравленное выражение.
- Ты ведь видел, я уже почти могу ходить! – сказала я.
Брат несмело улыбнулся и кивнул.
Я притянула его к себе и обняла.
- Я обязательно что-нибудь придумаю, вот увидишь! Мы не останемся там надолго!
Когда в комнату вошла сестра Винавия, мы уже были собраны. Все наши вещи вошли в большой тёплый платок, который на радостях, что избавилась от нас с братом, подарила мне фра Лин.
В узле было две нижних рубашки грубого полотна и ещё одно платье для меня и рубаха и штаны для Беана. Сестра Винавия подняла брови, поняв, что это все наши вещи, но ничего не сказала, только поджала губы.
Туфли, которые мачеха, морщась, натянула мне на ноги, были грубыми, и наверняка наградили бы меня парой-другой мозолей, если бы мне пришлось идти ногами.
Наконец, мы были собраны, но, так как кресла-каталки у меня теперь не было, встал вопрос, кто вынесет меня из дома. Рут, крутящаяся неподалёку, возмущённо вскрикнула, когда фра Лин что-то прошептала ей на ухо.
- Нет, маменька, что вы надумали!? – возмущённо воскликнула она. – Нет, ни за что!
Мачеха сердито зашипела на неё, и я расслышала:
- Тшш, глупая! Иди скорее, а то ещё монашка передумает их забирать!
Рут вспыхнула и злобно оглянулась на меня, но всё же неохотно удалилась. Я с любопытством смотрела на дверь, уже догадываясь, за кем она пошла.
Моя сводная сестра вернулась в сопровождении молодого человека лет двадцати-двадцати двух. Я иронично прищурилась, изучая моего несостоявшегося жениха.
- Здравствуйте, сестра Винавия, - чинно сказал он, чуть поклонившись монахине. – Здравствуй, Николь.
На мой взгляд он был похож на телёнка. Такие же большие карие и влажные глаза, такое же отрешённое выражение на лице. Нос прямой и красивый, зато губы пухлые, как у девчонки и тоже почему-то влажные. Я невольно поморщилась, подумав, что, быть может, эти мокрые губы когда-то касались моих.
- Я хочу пожелать тебя самого доброго, - слащаво улыбаясь, выдал Саверио. – Да будет Светлейший добр к тебе!
Я снисходительно кивнула. Настоящей Николь сейчас было бы по-настоящему больно, я же мечтала только об одном – поскорее бы закончился этот фарс.
Саверио ловко наклонился и подхватил меня на руки.
- Какая ты лёгонькая! Как пушинка! – шепнул он мне на ухо.
Я отстранилась и насмешливо посмотрела на молодого человека. Кажется, он не прочь был бы держать при себе и жену, и бывшую невесту.
Служанка фра Лин раскрыла нам двери, и Саверио вынес меня на улицу.
Я ожидала увидеть настоящий конный экипаж, запряжённый парой лошадей, но лошадь оказалась одна, крепкая и мохнатая, а сама карета была до обидного маленькой – просто крытой двухместной коляской.
Саверио посадил меня на сидение, сестра Винавия уселась рядом, а Беан, недолго думая, запрыгнул на запятки кареты.
- Ты не упадёшь? – заволновалась я. – Может быть, пойдёшь мне на колени?
- Я тысячу раз так ездил! – звонко возразил брат. Похоже, наш отъезд казался ему приключением.
Фра Лин сунула мне на колени узел с вещами, коротко взмахнула рукой и облегчённо направилась к дому. Саверио остался посмотреть, как отъедет карета, и я даже углядела в его влажных глазах что-то похожее на сожаление. Рут, поджидавшая у порога, прищурясь, смотрела на меня, и в её лице было столько ненависти, что я уверилась в том, что всё сделала правильно. Останься я здесь – и эта сумасшедшая нашла бы возможность сжить меня со свету.
Наша мини-карета бодро покатила по дороге. Подпрыгнув пару раз, я едва не прикусила язык. Нда, вот это сервис! Оставалось надеяться, что ехать недолго.
Скоро карета выехала на мощёную набережную, и я приникла к окну. Дом моего отца стоял совсем недалеко от моря. Городок, раскинувшийся неподалёку, показался мне совсем небольшим. Дома, все как на подбор, были одноэтажные. И здесь не было ни одной машины!
Я с любопытством разглядывала наряды гуляющих по набережной дам и их спутников. Какая прелесть шляпка вон на той брюнетке! А от платья вон той рыженькой не отказалась бы даже моя подруга Женька, большая модница и любитель известных брендов. Только сейчас, когда я увидела сразу столько дам в красивых длинных платьях, у меня наконец пришло осознание того, что мир, куда я попала, очень отличается от моего.
Одежда мужчин не очень отличалась от современной, по крайней мере, я не увидела ни одного в обтягивающих панталонах, и всё же в них была какая-то странность, и, поразмышляв над этим, я поняла, что показалось мне странным – не было ни шорт, ни джинсов.
Молодой человек, куда-то спешивший в одиночестве, скользнул взглядом по нашей карете и, заметив меня, вдруг улыбнулся, приподняв шляпу. Сестра Винавия поджала губы:
- Порядочные девушки не улыбаются незнакомым мужчинам, - строго сказала она, и, наклонившись через меня, задёрнула занавеску.
- В вашем обществе мне ничего не грозит, - улыбнулась я и задала вопрос, который заинтересовал меня больше всего. Когда она потянулась к окну, я уловила резкий запах пота. От меня, похоже, тоже пахло не лучше. – Как часто там, в приюте, дети моются?
Монахиня посмотрела на меня с невысказанным осуждением.
- Воспитанные девушки предваряют свой вопрос словами «Позвольте спросить», - не удержалась она от поучения, но всё же снизошла до ответа. – Ты сможешь помыться, когда приедешь.
