обернулась к падчерице. Все благодушие, которым были переполнены точеные черты, испарилось.
— Что с тобой стало? — потребовала она ответа, глядя чуть брезгливо, будто перед ней стояла не дочь мужа, а нищая попрошайка, посмевшая запачкать ее дорогое платье грязными руками.
Виола не стала отвечать сразу. Для начала она прошла дальше и удобно устроилась на мягком диванчике.
Мачеха недовольно поджала губы и села напротив, всем своим видом давая понять, что она выше споров с низшими существами.
— Знаете, ни один удар никогда не проходит бесследно, — посмотрев на женщину, сказала Виолетта. В принципе, она говорила правду, ведь именно из-за удара она оказалась в этом мире.
— Что это может значить? — вопрос был задан резким, обороняющимся тоном.
— Ничего такого, — хмыкнула Виола. — Когда я случайно упала и случайно ударилась головой о комод, мой разум… встал на место. Вот такая вот… случайность.
Женщина прищурилась. От нее не ускользнуло, на какие слова падали ударения.
— Воистину, иногда случайности творят чудеса, — с осторожностью произнесла она. — Думаю, ты хочешь, чтобы твой отец узнал об этом?
— О нет, нет, — отмахнулась Виола. — Папа так занят. У него всегда столько дел. Зачем его тревожить? Тем более что ему сейчас вполне достаточно одной радостной новости.
После этих слов Виолетта со значением посмотрела на живот мачехи. Та, к ее удивлению, никак на это не отреагировала. Неужели слова о беременности были ложными?
— Тогда чего ты хочешь? — спросила женщина с нажимом.
Возможно, в любом другом случае Виолетта стала бы торговаться. Но сейчас она даже не думала делать это. Что-то внутри нашептывало остерегаться, казалось бы, безобидной женщины.
Именно это чувство заставило ее обратить внимание на мужчину, вошедшего недавно к ней в лавку. Оно же убеждало ее, что Ребекка никак не связана с мачехой.
Интуиция? Если только гиперразвитая, больше похожая на предзнание. Это явно было что-то магическое. Благодаря этому Виола с уверенностью могла сказать, что не проживет долго, если начнет просить много.
Мачеха была из той породы людей, которые сделают что угодно для достижения желаемого. А сейчас она явно хотела все богатство своего мужа. И ее вряд ли устроит, если кто-то посмеет забрать у нее хотя бы часть.
— Лавку и отречение от семьи.
Женщина, секунду назад выглядевшая так, будто была готова кинуться на Виолу, на миг застыла, а затем откинулась на спинку кресла и посмотрела на падчерицу озадаченно. Она явно не ожидала услышать что-то подобное.
— Отречение? — переспросила она. На лице появилось легкое и расслабленное выражение.
— Это ведь не трудно? — Виола слегка помялась, изображая неуверенность.
Она не хотела слишком сильно настораживать мачеху своим излишне самоуверенным видом. Пусть та думает, что она всего лишь трусливая девчонка, которая пожелала сбежать, как только учуяла опасность.
Если женщина хоть на миг подумает, что Виолетта даже после отречения может быть опасной, то спокойной жизни можно не ждать. А вот с трусами всегда просто: пригрози им — и они будут молчать как рыбы.
Виолетта не была до конца уверена, что все это оградит ее от угрозы со стороны мачехи, просто следовала тому самому чувству, которое нашептывало действовать именно так.
— Твоего отца будет сложно убедить, — протянула мачеха, глядя чуть лениво, словно кошка, перед которой тряслась от страха мышь.
«Что? — хотелось воскликнуть Виоле. — Тебе еще мало? А не жирно ли будет?»
— О, понимаю, — она огорченно покачала головой. — Тогда, думаю, нам стоит осчастливить его моим выздоровлением.
После этого Виолетта вскинула подбородок, глядя с упрямством. Всем своим видом она хотела показать, что доставит максимум неприятностей, если мачеха не умерит своих аппетитов.
Посыл дошел. Женщина поморщилась и глянула презрительно.
— Думаю, ты верно сказала. Не стоит его волновать.
Виола кивнула и поднялась, точно зная, что пора уходить.
Уже оказавшись на улице, она оглянулась на громадный дом, который буквально кричал о чрезмерном богатстве владельцев. Тугая пружина в душе, беспокоящая все это время, ослабла.
Она точно знала, что мачеха больше не станет на нее покушаться. В конце концов, убийство все еще было риском, в отличие от отречения.
Как только в семейной книге появится запись, что некая Виола Данте больше не имеет никаких прав на наследство, мотив для убийства исчезнет.
По крайней мере, так подсказывал дар, передавшийся ей в наследство от прошлой владелицы тела. Именно из-за него, вернее из-за его силы, та считалась сумасшедшей.
Отложив перо в сторону, мужчина откинулся на спинку кресла и замер. Сегодня работа не шла. На столе скопилось множество документов, но он никак не мог заставить себя работать над ними. Мысли были заняты одной ускользнувшей мышкой, которая оказалась весьма и весьма дерзкой.
Это пробуждало в нем однозначное желание. Хотелось найти девчонку, чтобы просто посмотреть, как на красивом лице вспыхивает разочарование.
Она явно считала себя смышлёнее других!
Фыркнув от этой мысли, мужчина повернулся в сторону камина, в котором горел огонь.
Он знал, где ее найти. Как иначе? Собираясь на операцию, он разместил вокруг дома своих людей, один из которых и приметил ускользающую мышку.
Благо его люди были обучены на совесть. Даже не требовалось отдавать приказ, чтобы агент проследил за «подозрительным объектом», как он выразился. И этим явно заработал себе дополнительную премию! Не формулировкой, а тем, что догадался проследить.
В дверь постучали. Судя по звуку, человек по ту сторону был нетерпелив.
Прищурившись, мужчина изменил положение на более рабочее и разрешил войти.
— Донаван? — удивился он. — Разве ты сейчас не должен быть у себя?
— Да, мастер. — Хозяин кабинета подавил желание поморщиться. Ему никогда не нравилось такое обращение, но такова традиция, ничего не поделаешь. — Сегодня у себя на столе я нашел вот это.
Донаван достал подброшенное письмо и положил на стол так аккуратно, словно обращался со взведенным артефактом, готовым взорваться при любой неосторожности.
Мужчина за столом напрягся, глядя на свиток с подозрением, а затем быстро достал из ящика перчатки, подхватил письмо и развернул его. При этом он пытался держать его как можно дальше от лица — он был в курсе, что существуют яды, которые лучше не вдыхать.
Пробежавшись глазами по написанным строчкам, он нахмурился и положил письмо обратно на стол, отодвинув от себя подальше.
Послание выглядело как анонимный донос, вот только у кого хватило бы смелости?..
В мыслях мгновенно вспыхнул образ вчерашней девушки. Светлые локоны, молочная кожа, коралловые губы, сверкающие упрямством глаза, тонкие пальцы, украшенные черными когтями. Назвать те длинные и острые штуковины простым словом «ногти» не поворачивался язык! И как
